Кристаллы надежды на осколках веры - Нил Л.
После возвращения отец стал непривычно занятым, засиживаясь допоздна за письменным столом, отвлекаясь только на то, чтобы обнять меня и быстро пожелать спокойной ночи. Стоило мне попросить сказку на ночь, папа гладил меня по голове и виновато объяснял, что очень занят важной работой. Но тогда я хотя бы видела его дома каждый вечер.
Из воспоминаний вырвал резкий звонок телефона. От неожиданности дернулась рука, я чудом не расплескала кофе. Пищевые химики нашли способ создать кофеиносодержащий напиток. Читала в книгах, что раньше на Земле росли деревья с плодами, из зерен которого делали бодрящий напиток. Там описывалось, что кофе любили не только за бодрящий эффект, но и за особый аромат и вкус. Не могу судить, как было до катастрофы, но то, что пила сейчас, тоже имело дымный аромат и горьковатый вкус. Подхватив чашку, отхлебывая глоток, взяла трубку, крепящуюся к передающей коробке пружинистым проводом:
— Да.
— Доброе утро, Эльда, — прозвучал на том конце голос Демира Кольна. — Хочу напомнить, что через два часа сбор в штабе.
— Буду вовремя. Спасибо, что напомнил.
Попрощалась и положила трубку. Времени оставалось не так много. Штаб располагался на окраине города, в бункере, сохранившемся с подземной эры. Спускаясь, я слышала, как каждый шаг моих ботинок отражается эхом от серого бетона стен, как подрагивает свет от нестабильного электричества в круглых лампах под потолком. Интересно, все ли собрались?
В небольшом помещении все сидячие места уже были заняты. Кто-то из членов группы стоял, кто-то сидел прямо на бетонном полу. Собрались почти все. Не хватало только Алана, или Алана Мернса, ученого, работающего в одной группе с отцом. На большом деревянном ящике с патронами сидел Моа, известный мне как дядя Демир.
— Вот и наша Ветте наконец появилась, можем начинать, — хлопнул он в ладоши. — Наш человек сообщил, что Вистр через пару дней будет отсутствовать, поэтому в это время информатор сможет безопасно провести группу в лабораторию, где хранятся отчеты.
— Надеюсь, нам хватит времени найти записи побочных эффектов, которые еще не успели исправить, — произнесла я одновременно с еще одним мужчиной. — Хотя, ученые всегда сохраняют все. Даже то, что не войдет в официальный отчет.
Это я знала не понаслышке. Отец был таким ученым. Желание защитить правду погубило его. Оно подарило мне новое имя «Ветте» в честь нашей игры. Когда мне исполнилось восемь, мы с папой на время учили коды. Позже выяснилось, что невыгодное открытие отца стало загадками и ребусами, спрятанными среди повседневных вещей: в старых книгах формулировки прятались в словам на разных страницах, код для разгадки которых давался на листе бумаги. Формулы и молекулярные модели скрывали здания города. А еще был тайный дневник, в котором отец записал инструкции, где и что найти. Позже появилась игра. Я стала Ветте или духом-хранителем, в которого верили предки отца, жившие на старой Земле. Они невидимы для людей, вот и я должна стать невидимкой для плохих людей, если кто-то переступит порог нашего дома.
— Запомни, Эльда, — как сейчас слышу голос папы. Он говорит мягко, но в то же время решительно, как бы намекая, что я должна очень постараться. — Если к нам кто-то придет и ты почувствуешь страх, жди сигнал. Дочь, если я скажу «Ветте», ты проскальзываешь в мой кабинет, берешь дневник и превращаешься в невидимого духа. Поняла?
— Да, папа, — глядела на него широко раскрытыми глазами, — я буду лучшей Ветте в мире.
— Я в тебе не сомневаюсь, малышка, — улыбается мне отец. — Духу-защитнику нужен дух-воин. Сокровище поможет защитить Моа. Найди его, когда придет время.
Моа или Демир Кольн стал единственным, с кем я могла в открытую говорить об отце. Его забрали спустя полгода после того разговора. С тех пор от него не было вестей. Я даже не знаю, жив ли он. После этого мама замкнулась в себе и запретила упоминать его имя даже дома. Для меня это стало равносильно предательству. Запретить говорить о том, кого я так любила? Просто вычеркнуть человека из жизни, будто не было наших разговоров, игр и воспоминаний? Сколько ночей я засыпала в обнимку с папиным дневником и фотографией, где мы были вместе. Оставались еще тайные знаки, которые до сих пор сохранились в городе, хотя прошло тринадцать лет.
Когда мне исполнилось восемнадцать, я решила уехать из родительского дома. Все равно отношения с матерью за эти годы нисколько не улучшились, мы стали почти чужими людьми, живущими в одной квартире. Я уехала из дома, когда она была на работе. Села на пригородный автобус и поехала к Демиру. Не сказать, что мужчина обрадовался моему появлению, но хотя бы на улицу не выгнал, и то хорошо. Он учил меня и тех, кто также лишился одного или обоих родителей.
Вместе с академическими знаниями мы впитали ненависть Демира к «Альфарону», его мечта уничтожить однажды гиганта стала и нашей. У каждого была своя цель, я же хотела отомстить за отца.
Мне рассказали, что «Гаммарон» сымитировал взрыв, создав видимость уничтожения записей исследования. На самом деле там сгорели черновики и некоторые копии, чтобы убедить «Альфарон», что угроза их идеи перестала существовать. Были и «жертвы», обгоревшие тела, оставшиеся в эпицентре лаборатории. Их позаимствовали из неопознанных в морге, кто при жизни был бродягой или не имел родственников. Огонь не оставил возможности определить по внешности, а наличие металлических рабочих жетонов перебило желание провести анализ ДНК. Это было удачей, которая позволила им скрыться и продолжить исследование. Только уже под землей.
В «Альфарон» должно было идти десять. Тех, кто знает что и где искать, и способен защитить себя в случае угрозы. Я переживала только за Вигго, этот парень отличался непредсказуемостью. Бросила на него говорящий взгляд, Вигго тут же поднял большой палец вверх. Надеюсь, что все пройдет гладко. Парни вышли, меня же задержал на пару слов Демир.
— Эльда, — обратился он по моему настоящему имени и сделал паузу, будто его одолевали сомнения. — Я знаю, что ты будешь искать ответ на свой вопрос. Мне не нравится эта идея, но и запрещать тебе у меня нет права. Пообещай, что будешь осторожна и не рискуй напрасно.
— Ты же меня знаешь, — ответила, мысленно поблагодарив Демира за понимание. — Для меня первостепенной задачей всегда остается дело. Это гораздо важнее личного. Я помню, как осторожно надо себя вести с токсичным озером.
Мы добрались подземным поездом. Малый состав в несколько вагонов до сих пор курировал между столицами четырех стран. Наша группа
