Брайан Герберт - Дюна: орден сестер

Сальвадор уже начал терять терпение.

– Мне нужно знать, что вы сделали с моей сестрой – а не лекция по истории вашего ордена.

Доротея не спешила объяснять.

– Много лет наш орден пытался повторить трансформацию, давая добровольцам опасные химические составы в надежде найти правильный. Почти все добровольцы при этом погибали, но недавно я стала первой из новых Преподобных Матерей. Когда технику трансформации проверили, другие сестры стали делать такие же попытки, и теперь у нас Преподобных Матерей стало больше.

Анна вдруг начала быстро произносить какие-то слова; Сальвадор понял, что все это названия планет империи.

– Анна считала, что она готова, хотя никто из нас в это не верил. Под влиянием порыва она украла дозу этого препарата и проглотила, прежде чем ее сумели остановить. И много дней пролежала в коме, но не умерла. А придя в себя, изменилась – вы сами видите. – Доротея говорила спокойно и уверенно. – Но не думаю, что она стала Преподобной Матерью. Она как будто остановилась где-то на полпути.

Расстроенный Родерик спросил:

– Но если препарат стал причиной стольких смертей, почему его надежно не охраняли? Тогда наша сестра не могла бы до него добраться. Вы знали о ее эмоциональных проблемах. Поэтому мы и отослали ее в орден – в безопасное место.

– Анна на редкость своевольна, – ответила Доротея. – И умна.

– Теперь я еще умнее, – невнятно перебила Анна. – В моей голове есть люди, особые учителя. Послушайте их.

И хлынул бессмысленный поток фраз, слов и нечленораздельных звуков, словно все это лилось из чаши, где все перемешали. Глаза Анны походили на стеклянные шарики – пустые, ничего не выражающие.

Доротея встревожилась.

– Превращаясь в Преподобную Мать, сестра черпает из обширного хранилища прошлых жизней женщин, это множество воспоминаний. Кажется, Анне это удалось… частично.

Молодая женщина вдруг остановила поток бессмысленных слов и сказала своим обычным голосом:

– Сейчас голоса велят мне уйти. Им не нравится, что я вторглась к ним, но поздно. Я уже там.

– Анна, – сказал Родерик, – посиди, поговори со мной, как мы часто делали прежде. Ты теперь дома, в полной безопасности.

Она не ответила, ничем не показала, что слышала брата. Словно бы устремила взгляд внутрь себя.

Одна из дверей распахнулась, и в зал вошла леди Оренна в бело-золотом одеянии.

– Я только что узнала, что Анна вернулась к нам. – Она быстро подошла к принцессе. – Дитя, как ты?

Анна как будто услышала женщину.

– Мне делают больно.

– Кто тебе делает больно? – спросил Сальвадор, вставая с трона.

– Голоса. Когда они говорят со мной, мне больно… словно маленькими иглами колют мозг.

Девственная императрица обняла Анну и привлекла к себе.

– Почему бы тебе не остаться у меня на ночь, дорогая? Я о тебе позабочусь. А завтра пойдем к зарослям туманного дерева, которое ты так любишь.

– Я хочу этого, – ответила Анна. – Теперь я дома.

Император Сальвадор зло посмотрел на Доротею и двух ее спутниц.

– Орден сестер снова подвел меня – и все за один день! Я закрою орден и разгоню вашу школу!

Родерик незаметно коснулся руки брата.

– Нам нужно узнать больше. Давай обсудим возможности решения этой проблемы. Поспешные действия могут отразиться на всей империи.

Сестра Доротея всех удивила, неожиданно заговорив:

– Император Сальвадор, мне понятен ваш гнев. Многое в ордене прогнило и подлежит устранению, но остальное можно спасти. Есть те – например я и мои спутницы, Преподобные Матери, – кто верит в другой орден сестер, такой, что будет способствовать достижению империей благородных целей. Пора удалить ненужное, прижечь раны и двигаться вперед по верному пути.

Сальвадор грубо фыркнул.

– Я все знаю о ваших планах, о ваших программах рождения, о заговоре с целью лишить меня потомства! К счастью, мы поймали вашу марионетку доктора Зому раньше, чем она успела меня стерилизовать.

Доротея удивилась.

– Я не знала об этом плане, доктор Зома – ставленница Преподобной Матери. Я плохо ее знаю. Однако я всей душой признаю, сир: программа рождений – основа разложения ордена. У сестер на Россаке есть мрачные тайны, но умоляю поверить, что среди нас есть разумные люди, и мы хотим работать с вами… на вас, сир. Мы верны империи и философии батлерианцев.

– Сколько у вас сторонниц? – спросил Родерик.

– Мы в меньшинстве, но многие новые Преподобные Матери разделяют мою озабоченность.

– Нельзя уподоблять машину человеческому мозгу, – сказала одна из спутниц Доротеи, маленькая женщина с носом картошкой и бородавкой на левой щеке.

Сальвадор испытывал неуверенность.

– Я много раз слышал это от Манфорда Торондо, но что это значит сейчас? Какое отношение это имеет к тому, что случилось с Анной?

Он не мог забыть о заговоре доктора Зомы.

– Сестра Джесси говорит о самом страшном преступлении ордена, – вмешалась Доротея. – Для сохранения данных о рождениях сестры используют в тайных пещерах запрещенные компьютеры. Даже у меня не было доступа в эту часть школы, но эти компьютеры мне показали мои Другие Памяти.

Родерик напрягся.

– В пещерах Россака скрывают мыслящие машины?

– Что? – вскричал Сальвадор так, что эхо отразилось от сводов зала.

– В сердце ордена гниль, и некоторые из нас считают это неприемлемым. Именно поэтому я хотела лично привезти Анну. Мне нужно было поговорить с вами, сир, сообщить об этом надругательстве. Орден нуждается в очищении, а не в уничтожении. В исправлении. Умоляю вас не карать весь орден за растленность немногих. Большинство сестер не знает об этом страшном преступлении, и, если будет возможность, они нас поддержат.

– У вас есть доказательства существования этих незаконных компьютеров? – спросил Родерик. – Вы можете их найти?

– Уверена. Мы можем призвать на помощь Манфорда Торондо…

Сальвадор встревоженно сказал:

– Не нужно втягивать в это батлерианцев. Империя на моей ответственности. Я отправлю военный отряд разобраться с этим. – Он посмотрел на брата, впервые за день испытывая удовлетворение. – Решено.

Колдуньи избавлялись от незаконнорожденных, но те, что выживали, лучше всех знали тайны джунглей. Для меня их истории открыты, и потому мы тоже знаем эти тайны.

Орден сестер необходимо было подготовить. Не только голоса предупреждали Ракеллу о надвигающемся кризисе; сестра Валя подсказала ей особую причину для тревоги. Став Преподобной Матерью, Доротея узнала – из собственных воспоминаний Ракеллы – о спрятанных компьютерах.

И намерена рассказать об этом батлерианцам.

Ракелла должна как-то защитить орден, прежде чем толпа уничтожит то, чего не понимает.

У Доротеи среди сестер были союзницы, особенно из числа новых Преподобных Матерей. Потрясенные неожиданным открытием, женщины требовали покончить с тайнами. Девять самых яростных сторонниц Доротеи из числа новых Преподобных Матерей, уверенные, что найдут доказательства наличия незаконной технологии, потребовали обыскать закрытые пещеры, где хранятся генеалогические записи.

Наверху в этих пещерах, в изолированных помещениях на полках лежали груды документов, напечатанных на невероятно тонкой бумаге. Многие поколения женщин на Россаке собирали и хранили эти горы информации; чтобы рассмотреть и проанализировать их, потребовалась бы армия ментатов.

Только небольшая группа сестер из числа тех, что работали с этими записями, знала о замаскированной голографической стене, скрывавшей большой зал с запрещенными компьютерами. Но если толпы батлерианцев или солдаты императора обыщут эти туннели, кто-нибудь обязательно наткнется на тайную комнату.

Ракелла знала, что у последовательниц Доротеи нет конкретных доказательств – у новых Преподобных Матерей были только ненадежные разрозненные воспоминания, полученные от голосов прошлого, к которым открылся доступ. Пусть ее внучка помнила кое-что о давних действиях Ракеллы, но она не знала, о чем думает и что делает Преподобная Мать сейчас.

Однако само появление призрака компьютеров было равносильно признанию вины, и сестры разволновались еще сильнее, когда Ракелла категорически отказалась открыть им доступ, поставила дополнительную стражу из числа колдуний и обвинила союзниц Доротеи в неповиновении.

Глядя на раскол среди сестер, она испытывала беспомощность. Кери Маркес и сестры-ментаты давно предсказывали разногласия в ордене. Ракелла понимала, что, если не примет меры, ее молчание сочтут признанием.

Нужно стоять на своем и оставаться верной целям, которые она сама определила, важнейшим целям, которые потребуют решительных действий. Посовещавшись с Кери, Валей, сестрой Хублейн и еще с пятнадцатью самыми доверенными сестрами из своего ближнего круга, с теми, кто знал все тайны, – Ракелла дала им указания.