Юрий Иванович - Уникумы Вселенной
– Не волнуйся!
Она взяла переданный ей фонарь и, свесившись с носа суденышка, закрепила его в гнездовом зажиме, в передней подводной части. Теперь свет рассеивался непосредственно в воде и освещал пространство перед самым килем. Стало намного безопаснее на случай появления подводных скал. Лариса так и осталась лежать на борту, выполняя функции заправского впередсмотрящего. Надувная лодка, освещенная, как новогодняя елка, многочисленными фонариками, тронулась в путь и плавно стала приближаться к первому повороту. За ним открылся второй изгиб, затем третий.
– Похоже на речку… – тихо высказалась Люсия, время от времени озаряя проплывающие мимо стены вспышками своего фотоаппарата.
– Видно дно? – поинтересовался Броди.
– Полная чернота! – огласила Лариса. – У меня появилось ощущение бездны.
– Ну-ка, давай к самому берегу! – скомандовал Броди. – А сейчас?
– Ты знаешь, склоны уходят вглубь почти вертикально, – прокомментировала впередсмотрящая. – И вода остается кристально чистой, никаких посторонних тел или даже просто мути нигде нет.
– Естественно, – заговорил Пузин. – На такой глубине под землей это не что иное, как простая трещина в базальтовых породах. Их прочность огромна, а озеро здесь существует не один десяток тысячелетий.
– Немного странные извилины для такого разлома, как ты полагаешь. Не правда ли? Обрати внимание: раскол должен быть более прямолинеен, – заспорил Броди. – А здесь такие крутые повороты.
– Да, немного странно… – согласился его товарищ, опять налегая на весла.
Когда они стали огибать третий поворот, их глазам открылась сказочная и таинственная картина.
– Смотрите! – воскликнула Лариса, и даже Пузин замер, перестав грести.
Ранее нависавшие чуть ли не над головой стены резко разошлись в стороны и теперь почти вертикально уходили в черноту. Свод устремился вверх и с трудом просматривался не менее чем в двадцати пяти метрах. А прямо перед ними вырисовывалась расширяющаяся кверху мощная колонна. К воде она сужалась и была около двадцати метров в диаметре. Что особенно заинтересовало всех, так это наличие буйной растительности на ее стенках. Вся колонна как бы обросла торчащими в стороны кустиками, свисающими клочьями мха и несколькими видами гибких ползучих растений, похожих на лианы. Вся эта флора была совершенно черного цвета и даже не отсвечивала в лучах фонариков.
– Черный лес! – восхищенно зашептал Пузин, когда они подплыли к колонне почти вплотную. – Саня! Если я не ошибаюсь, ботаники тебе с ходу поставят памятник за подобное открытие.
– Гм! – хмыкнул Броди и добавил рассеянно, продолжая внимательно всматриваться в растущее на колонне чудо: – Бронзовые бюсты установят нам всем! Так сказать, на родине героя. Даже твоя Одесса прославится.
– Ой, шо ви говорите! – затараторил Пузин с одесским прононсом. – Только не напоминайте мне, шо она моя!
Руководители экспедиции заулыбались. Лишь представитель прессы не расслабилась и сидела настороженно. Видимо, она не удосужилась побывать в Одессе.
– Глубина? – спросил Броди и получил ответ: «Без изменений!»
Тогда он вынул весло из уключины и осторожно прикоснулся к одному из торчащих кустиков. Растение спружинило и вернулось в прежнее положение.
– Живое! А мне вначале показалось, что оно засохло и почернело тысячи лет назад. Берем пробы, разбираться будем наверху. Если, конечно, удастся, с нашими познаниями в ботанике.
Он достал резиновые перчатки, надел их и с помощью пинцета и скальпеля взял пробы каждого растения, находящегося в пределах досягаемости. Пузин ему помогал, открывая и закрывая герметичные баночки и укладывая те аккуратно в коробку с перегородками. Люсия сопровождала их действия регулярными вспышками яркого света, а Лариса удерживала лодку веслом возле колонны.
– Щось знайшлы? – раздался из динамиков знакомый голос. Это кормилец, сидящий на связи и слышащий каждое их слово, переключился на передачу.
От неожиданности Броди чуть не свалился в воду и, чтобы этого не случилось, спешно оперся о борт лодки. Скальпель и пинцет он при этом выронил, и те, последний раз сверкнув металлическим блеском, бесследно исчезли в черных глубинах.
– Да! Радиоволны пока проходят идеально, слышимость прекрасная! – утешил Пузин своего товарища. – Не расстраивайся, пробы мы уже взяли, нам пока хватит.
– Вполне! – согласился Александр Константинович, снимая перчатки. – Двигаем дальше.
Лишь только они проплыли несколько метров, как впередсмотрящая крикнула:
– Еще две колонны!
Новые формы вырисовывались из темноты, постепенно принимая очертания своей первой соседки. Они вместе образовывали почти правильный треугольник, немного расходящийся параллельно стенам. Эти скальные подпорки свода были идентичной конфигурации и тоже топорщились черной растительностью. Только гораздо более буйной и пышной.
– Это ж надо! – вслух удивилась Лариса. – На стенах и сводах ни травинки. Здесь же – почти джунгли.
– А у меня мороз идет по коже… – признался Пузин. – Не кажется ли вам, что эти колонны… слишком уж необычно расположены? И форма… Может, к ним кто-то руку приложил?
– Ну, форма вполне обычная! – запротестовал Броди. – Таких и им подобных на Земле тысячи. И расположение тоже пока ни о чем не говорит. Единственное, что можно утверждать с уверенностью: это категорически не разлом! Согласен? Ну, видишь! Пытался со мной спорить! Меня больше удивляет флора на стенках этих колонн. Лариса правильно подметила: нигде раньше мы не заметили подобного. Раз они живут без фотосинтеза, значит, их подпитывает та самая странная тепловая энергия, идущая из недр. Не иначе… Давайте-ка замерим температуру их поверхности и заодно проверим радиацию. Идем направо, к той, что поближе. Доставай прибор! И мне подай градусник. Так, осторожнее! Причаливаем!
Пока Лариса настраивала прибор, он прикоснулся электронным термометром к поверхности скалы, просунув его между растениями. И воскликнул:
– Ого! Всего двадцать градусов! А воды? Надо же: все те же двадцать восемь. И взгляните, – он посветил туда, где вода соприкасалась с колонной, – ни одно из растений не опускает ни единого корешка в воду. Очень странно! Не правда ли?
– Не любит теплой воды эта живность. Ей вполне хватает избытка испарений, – предположила Лариса, поднося прибор к черным растениям.
Все замерли, подспудно ожидая, что счетчик защелкает с большей скоростью. Но этого не случилось.
– Радиация в норме, – констатировала Лариса.
– Тогда продолжаем плавание! Держись посередине между правой стеной и колоннами, если они, конечно, еще будут.
Метров сорок они проплыли вдоль стены, держа ее постоянно в поле зрения. Постепенно ее почти ровная поверхность изменилась, появились рваные уступы, выемки, и стена стала постепенно поворачивать налево. В этот же момент Лариса сказала:
– Кажется, слева еще одна колонна… Посветите тоже.
Когда луч света усилился, их взору предстала еще одна подпорка свода. Но гораздо объемнее по толщине, чем предыдущие: чуть ли не в два раза. А когда подплыли ближе, то заметили и многочисленные повреждения в структуре. Хоть вся поверхность была облеплена такой же растительностью, но явно просматривались трещины и расколы, избороздившие колонну вдоль и поперек. Кое-где даже не хватало солидных кусков, вероятно за тысячелетия рухнувших в воду. Но глубина озера и здесь была основательной. Как они ни пытались высветить упавшие обломки скалы, все равно это им не удалось.
– Если я правильно понимаю, – Броди рисовал на листе бумаги приблизительные контуры пройденного пути, – мы находимся здесь. То есть эта колонна является одной из двух центральных. По логике, дальше по прямой должна быть еще одна, такая же. Мы ее наверняка отыщем на обратном пути вдоль левого берега. Сейчас вернемся к правому и продолжаем оплывать озеро по периметру. Пока оно мне представляется в виде ромба.
Последующее их плавание полностью опровергло предположения Александра Константиновича. Берег вдруг повернул вправо, потом резко влево – и опять, плавно, вправо. Колонны стали попадаться совсем нерегулярно и хаотично, к тому же самой разнообразной толщины. Состояние их тоже было самым различным: от идеально стройных линий до полуразвалившихся, с острыми, рваными краями и изломами. Наконец правая стена полого подалась влево и сомкнулась под острым углом с другой стеной.
– Все-таки больше похоже на разлом! – высказался Пузин, усердно работая веслами.
Они возвращались назад вдоль левого берега, который был почти гладким, лишь слегка закруглялся влево.
– Слишком уж странный разлом! – не уступал Броди, расчерчивая фломастером уже четвертый лист ватмана. – В общем, озеро имеет форму как бы жирной запятой. Мы сейчас находимся в середине ее более длинной, наружной дуги. И эти колонны! Их расположение вызывает головную боль.
