Виктор Тарнавский - Время жить. Книга вторая: Непорабощенные
— Двигаться, двигаться! — командовал Линд. — Собирайте хворост, много хвороста! Нужно зажечь костер! Скорее!
От холода хотелось кричать. Или наоборот, лечь на снег и свернуться клубочком – почему-то казалось, что это поможет согреться. Но Неллью заставлял себя негнущимися руками ломать тугие ветки кустов и тащить их в кучу у самого уреза воды. Гордис, вытащивший лодку на берег, уже вскрыл один из резиновых мешков и сидел на корточках, прикрывая от ветра зажженную спичку. Однако мерзлые, присыпанные снегом ветки не хотели зажигаться.
— Нужна растопка! — выкрикнул Линд, подтаскивая в общую кучу целый куст, вывороченный с корнем из земли. — Тащите бумагу!
У Кира Гордиса бумагой был набит весь мешок, но все они знали, что не сожгут записи, даже если будут замерзать. Неллью опустился на колени перед кучей хвороста, протягивая Гордису "Атлас автомобильных дорог…". Тонкие листы с картами быстро сгорали в пламени, и Неллью чувствовал жалость и что-то вроде вины перед этой книгой, направлявшей их на долгом пути через всю страну.
Атлас догорал, от него начали заниматься небольшие веточки, но язычок пламени был еще слишком крошечным, слабым, неуверенным, грозящим вот-вот погаснуть на свирепом ледяном ветру.
— Мало, — скривился Гордис. — Есть еще бумага?
Ринчар Линд, почти не изменившись в лице, протягивал Гордису блокнот со своими записями, но Неллью отвел его руку. Он вспомнил, что у него самого еще осталась бумага, много бумаги. Он уже почти не чувствовал пальцев, поэтому просто вытряхнул свой мешок прямо на землю. Пачки денег в банковской упаковке, уложенные на его дно, теперь оказались на самом верху и Неллью, не колеблясь, пододвинул их к костру.
— Ты с ума сошел! — ахнул рядом Ворро. — Это же деньги!
— А ты хочешь замерзнуть? — огрызнулся Неллью.
Холод пробирал его до самых костей, и он чувствовал только напряженное ожидание, с нетерпением глядя, как Гордис неуклюже разрывает упаковку и вываливает на крошечные язычки пламени ворох банкнот. Миллионные купюры горели неохотно и медленно, но они понемногу распаливали костер. Только их было все равно слишком мало.
— Ли! — Неллью уже не колотило, а трясло от холода, он лязгал зубами как взбесившийся компостер. Впрочем, и Ворро выглядел ничуть не лучше.
— Эх, не бывать мне миллиардером! — простучал зубами Ворро, дрожащими руками протягивая Гордису свои пачки денег. — Жгите! И-э-эх! Широко гулять будем!
Сжигать две последние пачки уже не было нужды. Упрямый костер наконец разгорелся и теперь ярко и весело пылал, выбрасывая в воздух искры, танцующие на ветру вместе со снежинками. Все четверо сбросили мокрую одежду и теперь плясали вокруг огня, будто исполняя некий языческий ритуал. Ветер по-прежнему зло бросался на них, норовя куснуть незащищенное тело, но жар, идущий от костра, позволял противостоять ему.
— А ничего морозец! — выкрикнул раскрасневшийся Линд. — Градусов десять будет!
— Всего лишь? — не поверил Неллью. — А я думал, двадцать!
— Тогда мы бы так легко не отделались! — Линд протянул Неллью руку, и они вместе побежали вокруг огня в каком-то странном хороводе.
Часа через полтора, когда они согрелись, переоделись в вынутые из мешков сухие вещи и подсушили у костра верхнюю одежду, Ворро сплавал на лодке к самолету и вернулся с неутешительными известиями.
— Отлетались, — мрачно сообщил он. — Левому мотору крышка. И все крыло посекло осколками.
— Много мы не долетели? — озабоченно спросил Гордис.
Он говорил по-чинетски, но Неллью понял.
— Километров двести – двести пятьдесят. Неделя пути.
— Насколько я помню карту, где-то поблизости должен быть город под названием Ортона, — заметил Ворро. — Вы можете попробовать попросить там помощи.
— Послушайте, — вдруг сказал Ринчар Линд. — Но ведь один мотор остался цел!
— Ну и что? — хмыкнул Ворро. — Этот самолет мог бы лететь на одном моторе, но поднять его в воздух я не смогу.
— А зачем поднимать? — спросил Линд. — Пусть он идет вверх по течению как моторный глиссер. Это возможно?
— Наверно, да, — Ворро ошеломленно смотрел на Линда. — Никогда не слышал ни о чем подобном. Но это мне, черт возьми, нравится! Был я летчиком, стану моряком! Тогда прошу всех подняться на борт!
Победно взревев оставшимся в строю мотором, самолет отвалил от временно приютившего их острова и стремительно заскользил по водной глади – все увереннее и увереннее. Вначале Неллью было странно воспринимать этот бесконечный разбег, который все никак не мог завершиться нормальным взлетом, но через несколько минут он начал привыкать. Их необычное плавание стало напоминать Неллью поездку на катере на подводных крыльях из Лимеолана в Декуар, которую он совершил пару лет назад. Самолет, конечно, не был катером, он дрожал и слегка рыскал на курсе, но Ворро уверенно удерживал его на узкой полоске чистой воды, покрытой слоем снежной каши и круглыми прозрачными льдинками, похожими на блины.
Снег продолжал валить, и Неллью не сразу заметил впереди препятствие. Дорогу им преграждал рухнувший железнодорожный мост. Справа и слева надо льдом поднимались бетонные опоры, а между ними торчали из воды накренившиеся фермы.
— Тормози! — выкрикнул Неллью, показывая вперед.
— Поздно! — рявкнул Ворро. — Держитесь!
Мотор завыл громче и на более высокой ноте. Самолет помчался быстрее, задрав нос, будто и в самом деле собрался оторваться от воды. Перед самым препятствием Ворро рванул на себя штурвал, и машина, повинуясь его воле, подпрыгнула в воздух и, не удержавшись, рухнула обратно по другую сторону барьера. Все произошло настолько быстро, что Неллью даже не успел испугаться.
— Так держать! — проорал Ворро, повернув к Неллью радостно возбужденное лицо. — Это мне нравится! Я снова живу!
Спустя два с лишним часа их полета по речным волнам на возвышенном берегу слева появились высокие белые дома, разрушенные и совершенно целехонькие.
— Криденг, — сказал Ринчар Линд. — Дошли все-таки…
Казалось, он сам не верил, что такое возможно.
Снегопад поутих, и Неллью с интересом разглядывал город, раскинувшийся по обоим сторонам широкой реки Вегер. После уничтоженного Лимеолана и стертого с лица планеты Тогрода Криденг выглядел невероятно, неправдоподобно целым. Конечно, его тоже жестоко бомбили, но в нем уцелела почти треть зданий, через реку была наведена понтонная переправа, маскирующаяся обломками разрушенного моста, а на высокой набережной правого (но левого от них) берега были видны люди. Они удивленно смотрели на вдруг появившийся на реке самолет с вилкандскими красно-бело-зелеными опознавательными знаками либо приветственно махали ему вслед.
На какое-то мгновение у Неллью сжалось сердце. Почему, ну почему уцелел этот город, когда его родной Лимеолан превращен в мертвые руины? Рядом у Ворро как-то отвердел взгляд, а в уголках губ собрались жесткие горькие морщины. Очевидно, ему в голову пришла та же мысль.
Река здесь уже полностью замерзла, и "Буревестник" подминал под себя и с хрустом ломал на части корку льда, оставляя за собой, подобно ледоколу, полосу чистой воды с плавающей в ней ледяной крошкой. Перед мостом Ворро начал снижать скорость, но слегка не рассчитал, и самолет замер в десятке метров от цели.
Темно-серый лед, рассеченный трещинами, казался ненадежным, но на него уже ложились широкие доски, по которым все четверо без труда перебрались на мост. Сильные руки помогли Неллью взобраться на понтон, и он оказался в круге радостно оживленных людей, хлопающих его по плечу и приветствующих его на почти понятном языке. Неллью даже почувствовал себя так, будто бы он в этой чужой стране вернулся домой.
Следующие полтора часа прошли для него как во сне. Напряжение, не оставлявшее его ни на один миг во время полета, без всякого перехода сменилось убаюкивающей расслабленностью. Он послушно шел вместе с остальными сначала по мосту, затем по занесенным снегом разрушенным и полуразрушенным улицам, отвечал на задаваемые ему по-вилкандски вопросы, тут же их забывая, стоял между Ворро и Линдом в жарко натопленном и ярко освещенном подвальном помещении, где Кир Гордис, как урывками переводил ему Линд, рассказывал об их путешествии и просил связаться с центральными властями…
Очнулся он как от толчка, обнаружив себя сидящим за обеденным столом рядом с нервно кусающим губы Линдом.
— Простите? — сказал он, поняв, что Линд что-то говорит ему дрожащим от напряжения голосом.
— Мне надо идти… домой, — повторил Линд. — Вы не составите мне компанию?
— Вы боитесь идти один? — спросил Неллью, хотя знал ответ.
— Я вообще боюсь идти, — признался Линд, тиская в руках ложку. — Я уже знаю, что мой район пострадал не слишком сильно, но как представлю, что там меня может ждать то же… что и вашего друга…
