Джеймс Уайт - Космический госпиталь. Том 1
– Видите ли, полковник, – заключил Конвей, – хирургия в таких масштабах означает, что операция будет скорее военной, нежели медицинской.
Обернувшись к О'Маре, он добавил:
– Это лишь некоторые из причин, вынудившие меня вернуться раньше положенного срока. Остальные менее насущны и...
– Могут, черт возьми, отлично подождать, пока мы не разберемся с этими, – твердо закончил О'Мара.
Совещание вскоре завершилось, так как ни Саррешан, ни Конвей не могли пока сообщить о Драмбо что-либо, чего еще не содержалось бы в докладах Корпуса мониторов. О'Мара исчез в своем кабинете вместе с драмбианским лекарем, Торннастор и Скемптон вернулись к себе, а Эдвардс, Маннон, Приликла и Конвей, проследив, как устроится Саррешан в цистерне для АУГЛов, отправились подкрепиться в кафетерий для дышащих кислородом теплокровных. Врачи с Худлара и Мелфа пошли вместе с ними, чтобы побольше узнать о Драмбо и посмотреть, как принимают пищу другие. Они работали в Госпитале совсем недавно, были преисполнены первоначального энтузиазма и каждую свободную минуту использовали для наблюдений и общения с инопланетянами.
Эти чувства были знакомы Конвею. Он по-прежнему нередко испытывал их, но сегодня был уже достаточно опытен, чтобы не только радоваться юношескому энтузиазму, но и использовать его для дела...
* * *– Чалдеры крепкие и подвижные существа, у них достанет сил самим справиться с местными хищниками, – рассуждал Конвей, пока они усаживались за стол, предназначенный для тралтан, вида ФГЛИ, – все столы для землян были заняты келгианами – и набирали заказы. – Вы, мелфиане, очень быстро передвигаетесь по морскому дну, а панцирное покрытие на ваших ногах является естественной защитой от ядовитых растений и колючек. Однако худлариане, хотя и медлительны, но вред им может причинить только бронебойный снаряд, а учитывая, что вода, покрывающая планету, прямо-таки кишит растительной и животной жизнью, которая жаждет прилепиться к какой-нибудь ровной поверхности, они смело могут выбросить аппараты по изготовлению пищи и перейти на подножный корм.
– Похоже на рай, – заметил худларианин, однако транслятор не позволил определить, сказано это было с сарказмом или нет. – Но ведь вам понадобится огромное количество врачей всех трех видов – это слишком много, чтобы Госпиталь смог обеспечить, даже если весь персонал вызовется в добровольцы.
– Нам понадобятся сотни врачей, – ответил Конвей, – а Драмбо вовсе не рай, даже для худлариан. В то же время, я думаю, должны найтись врачи молодые, по-прежнему неугомонные, недавно практикующие люди, – жаждущие приобрести опыт работы на других планетах...
– Я не Приликла, – рассмеялся Маннон, – но даже я чувствую, что вы занимаетесь обращением уже обращенных. Конвей, вы что, очень любите остывшие бифштексы?
В течение нескольких минут они сосредоточенно ели, стараясь, чтобы легкий ветерок от крыльев Приликлы – маленький эмпат предпочитал есть, зависнув над столом: по его утверждению, это улучшало пищеварение – не успел остудить все блюда за исключением мороженого.
– На совещании, – неожиданно начал Эдвардс, – вы упомянули о других, менее насущных проблемах. Насколько я понимаю, набор таких толстокожих существ, как Гарот, – одна из них. Об остальных я просто не решаюсь спрашивать...
– Во время широкомасштабного медицинского обследования, – объяснил Конвей, – нам понадобятся консультации прямо на местах. Это означает присутствие врачей, медсестер, опытных лаборантов, способных тут же производить анализы образцов как можно большего количества видов. Я собираюсь поговорить с Торннастором, чтобы он отпустил с нами кое-кого из патологов...
Неожиданно Приликла дернулся в сторону и чуть было не угодил своей карандашеподобной ногой в десерт Маннона. На лету он слегка подрагивал – явный признак того, что за столом кто-то излучал сильные и сложные эмоции.
– Опять же, я не Приликла, – сказал Маннон, – но, судя по поведению нашего друга эмпата, осмелюсь предположить, что вы ищете – и пытаетесь это оправдать – более тесного контакта с отделением патологии, в особенности с патологом по имени Мэрчисон. Не так ли, доктор?
– Полагаю, мои эмоции – это мои эмоции, – ответил Конвей.
– Я не произнес ни слова, – поспешно стал оправдываться Приликла, все еще с трудом удерживаясь над столом.
– Кто такой Мэрчисон? – поинтересовался Эдвардс.
– О, это женская особь земного типа, классификация ДБДГ, – послышался из транслятора голос Гарота. – Очень опытная сестра, она может ассистировать при операциях над более чем тридцатью различными видами существ. Я нахожу ее весьма привлекательной и вежливой настолько, что способен не замечать – для меня это физически отталкивающе – куски мяса, покрывающие большую часть ее мышц.
– И вы собираетесь взять ее с собой на Драмбо, Конвей? У Корпуса мониторов и его офицеров весьма старомодные понятия о смешанных командах, даже в случае дальних разведывательных полетов.
– Даже, если у него будет хоть полшанса, – с серьезным видом заявил Маннон.
– Конвей, вам надо бы жениться на девушке.
– Он уже женился.
– О-о!
– В некотором роде, майор, тут весьма примечательное заведение, – рассмеявшись, сказал Маннон, – полное странных и своеобразных обычаев.
Возьмем, к примеру, секс. Для большинства работающих здесь существ это либо непрекращающийся, непроизвольный общественный процесс, необходимый почти так же, как воздух, либо это физиологическое землетрясение, которое длится, скажем, три дня в году. Эти существа приходят в замешательство от ритуалов и сложностей, связанных с выбором пары и совокуплением у нашей расы, хотя, по общему признанию, в сравнении с сексуальной жизнью некоторых из них наша выглядит так же просто, как перекрестное опыление.
Но вот к чему я клоню, – продолжал Маннон. – Большинство из наших инопланетян просто не понимают, почему наши женщины должны терять свою личность, отдавать самое ценное, что у них есть, – свое имя. Для многих из них это попахивает рабством или по крайней мере какой-то второсортностью, а для многих выглядит просто глупостью. Они не понимают, почему земные женщины – врачи, медсестры, лаборантки – должны менять свою личность, брать имя, принадлежащее другой личности, по чисто эмоциональным причинам.
Впрочем, регистрационный компьютер тоже этого не понимает. Поэтому они сохраняют свои профессиональные имена, подобно актрисам и представительницам схожих профессий, и все время используют только их, чтобы не смущать инопланетян, которые...
– Он уже понял, к чему вы клоните, – сухо заметил Конвей. – Но иногда мне хочется, чтобы вы объяснили мне разницу между женщиной непрофессионалом и профессионалкой.
– Конечно, в неофициальной обстановке они ведут себя по-другому, – не обращая внимания на Конвея, продолжал Маннон. – Некоторые из них даже позволяют себе называть друг друга по имени.
– Нам необходима команда патологов. – Теперь уже Конвей игнорировал Маннона. – Но еще больше нам нужна помощь от местных медиков.
Соотечественники Саррешана из-за своих физиологических особенностей могут оказать нам лишь психологическую поддержку, а это значит, что все зависит от того, установим ли мы сотрудничество с местными лекарями. И вот тут в игру вступает Приликла. Вы следили за эмоциональным излучением драмба во время совещания. Есть там что-нибудь?
– Боюсь, что нет, друг Конвей, – ответил эмпат. – На протяжении всего совещания он был в сознании и воспринимал окружающее, но не реагировал на то, что говорилось и делалось в форме сосредоточенного мышления. Он излучал только чувства благополучия, пресыщенности и самоудовлетворения.
– Да, с келгианином он потрудился на славу, – согласился Эдвардс, – так что пинта-другая крови, которую он отсосал...
Приликла вежливо подождал, пока прервавший его майор замолчит, и продолжил:
– Наблюдался очень короткий вполне различимый всплеск интереса, когда участники совещания входили в комнату, но это не было любопытством, скорее это усиленное восприятие окружающего, необходимое для беглого ознакомления с прибывшими.
– Отмечаются ли какие-либо признаки того, как на него подействовал перелет? – спросил Конвей. – Ослабление физических или умственных способностей, что-нибудь в этом духе?
– В его мыслях сквозило только удовлетворение, – ответил Приликла, – так что я бы сказал – нет.
Они говорили о драмбианском лекаре до тек пор, пока не настало время покинуть столовую. В конце разговора Конвей сказал:
– О'Мара будет рад вашей помощи, Приликла, когда станет пропускать нашего друга-кровопийцу через все круги психологического тестирования, поэтому я буду весьма признателен вам, если вы проследите за эмоциональным излучением пациента до тех пор, пока не будет установлен контакт.
