Приключения на земле, под землей и в космосе - Гарри Гаррисон
— Ну а я начальник смены по имени Саппер Кукурузник.
Боевой Джек уронил кулаки и распрямился, лицо его приобрело такой же изумленный вид, какой имело лицо его противника секундами раньше. Некоторое время они обалдело разглядывали друг друга, потом вдруг расплылись в улыбках, а мгновением позже уже смеялись, трясясь и мыча от хохота, — к полному недоумению зрителей, которые оказались поражены еще больше, когда оба здоровенных землекопа обняли друг друга за плечи и, подцепив по бутылке с ближайших столов, вышли на улицу, все еще смеясь и уже прихлебывая.
— Полагаю, вы сможете объяснить мне их поведение, — сказал человек Пинкертона.
— Разумеется, — ответил Гас. — Вы знаете, что Саппер мой сменный начальник здесь, а Боевой Джек был моим сменным начальником на английском участке туннеля. Каждый из них слышал о другом, знает о нем много хорошего и знает также, что оба они — мои близкие друзья, а для землекопов это значит, что они тоже товарищи. Так что, видите, у них нет никаких причин драться, но зато масса причин вместе выпить, чем, я уверен, они сейчас и занялись.
Закончив, Гас оглянулся на тот столик, где сидел Козлище, о котором он на какое-то время совсем забыл, — и едва сумел скрыть потрясение.
— Он ушел. Пока мы смотрели на других — он ушел!
Их миссия была под угрозой; они отвлеклись и упустили шанс схватить саботажников. Поняв это, Гас совершенно растерялся, но Трейси, казалось, сохранял холодное равнодушие. Он достал часы, большую карманную «луковицу», и глянул на циферблат.
— Пока вы смотрели на других, — надавив на «вы», отчужденно сказал он. — Я стреляный воробей, и сбить меня с толку не так легко. Пока тут все с ума сходили, связной улучил минутку и сделал Козлищу знак, после чего оба ушли.
— Вам следовало сказать мне. Теперь мы никогда их не найдем.
— Как раз наоборот, все идет по плану. Я ведь говорил вам, что тут у противника есть наблюдатели, и, если бы мы ушли сразу следом, это было бы замечено и могли бы возникнуть неприятности. Но, поскольку этого не случилось, мы можем теперь расплатиться за помои, которые пили, — с этими словами он бросил на стол несколько монет, — и идти, раз уж публика успокоилась. За нами никто не пойдет. — Он еще раз посмотрел на часы, прежде чем положить их в карман, и поднялся.
Гас поднялся следом, изумляясь спокойствию своего спутника перед лицом очевидной катастрофы, и последовал за ним по влажному переходу вниз, снова на улицу. Они вышли на центральный проспект, и Трейси повернул к берегу.
— Не буду больше держать вас в неведении, Вашингтон, — сказал он. — В вашей работе есть свои технические тонкости, но и в нашей тоже. У агента Козлища в правом ботинке скрыто одно устройство, точнее, оно вмонтировано в подметку башмака, и при обычном обыске его не обнаружишь. Когда с агентом вышли на связь, Козлище определенным образом нажал на подметку пяткой. При этом сломалась чувствительная мембрана в капсуле, после чего из одной части капсулы в другую перетекла кислота и активировала ее, превратив в мощную батарею. Полученный таким образом ток поступил в сильный компактный генератор радиоволн, тоже спрятанный в подметке, а его сигнал пошел по проводу, вплетенному в шов брюк, к антенне в ремне, которая начала излучать мощные позывные на коротких волнах. Вы видели, я смотрел на часы?
— Разумеется, и удивился вашему внезапному интересу к точному времени.
— Совсем не ко времени. В часах укрыт миниатюрный приемник, пеленгатор, настроенный на позывные Козлища. Посмотрите сами.
Он извлек часы и положил на ладонь; ближайший газовый фонарь давал достаточно света, чтобы разглядеть циферблат. Когда Трейси нажал кнопку завода, часовая стрелка слабо засветилась и повернулась, указав на ведущую к морю улицу; затем, когда Трейси отпустил кнопку, стрелка вернулась в положение, обозначающее время.
— Остроумно, согласитесь. Они впереди нас, так что идемте дальше. Нам их не видно, и это очень хорошо, значит, и им нас не видно, и они не встревожатся. Радио укажет дорогу.
Пока улица была хорошо освещена и полна людей, они с ленцой прогуливались, как бы сродни толпе. Но когда проспект закончился тупиком у темных доков, они развернулись, словно здесь и завершилась их прогулка, и пошли обратно по той же дороге. У первого поворота они ненадолго остановились, беседуя, — просто люди, вышедшие пройтись; в это время Трейси постарался убедиться, что за ними не следят. Решив, что все в порядке, он отступил в тень на перекрестке и потянул Гаса за собой.
— Они где-то на берегу, пеленгатор указывает туда. Мы будем идти параллельно гавани, пока не выясним точнее.
И они пошли, то и дело спотыкаясь на заваленной мусором мостовой, распугивая кошек и крыс, совершающих свои ночные турне, пока Трейси не остановился вновь на очередном перекрестке, вглядываясь в шкалу пеленгатора.
— Очень интересно. Теперь она показывает только назад, туда, откуда мы пришли. Вашингтон, вы инженер и топограф, у вас на все эти вещи наметанный глаз. Засеките направление здесь, относительно этой улицы, затем мы пройдем немного назад до следующей и там сделаем засечку. Можете вы это сделать и определить, где они?
— Это мое ремесло, — уверенно сказал Гас, мельком покосившись на крохотную стрелку.
Повторив этот обряд в другом месте, Гас задумался на мгновение, а затем повел агента Пинкертона вперед к месту, откуда хорошо были видны темные причалы и корабли за ними. Без колебаний он показал пальцем:
— Они там.
— На корабле? Вы уверены?
— Недавно вы сказали, что там, где дело касается вашей работы, вас с толку не сбить. То же я могу сказать и о себе.
— В таком случае я принимаю вашу информацию без колебаний. Можно начинать последний акт.
Трейси отступил на несколько ярдов в том направлении, откуда они пришли, поднес к губам свисток и с силой в него дунул. Гас несколько удивился, потому что никакого звука не последовало — только едва слышно фукнул воздух, вырвавшись из свистка. Трейси заметил его недоумение и улыбнулся.
— Ультразвук. Для человеческого уха частота этих колебаний слишком велика, но они и не предназначены для человеческого уха. Можете убедиться.
Возникли два человека, первый вел на поводке небольшую собаку. Наклонившись, Трейси потрепал ее по загривку и пояснил:
— Она приучена идти на этот звук. А эти двое — мои люди, они следили за нами и ждали, когда я
