Виктор Вагнер - Дети пространства
— Что, это такое шарлатанство?
— Нет, вполне научно обоснованная методика. Но она подразумевает интимные контакты терапевта с клиентами. Я, конечно, иногда сплю с представителями изучаемых народов — но чтобы делать секс неотъемлемой частью работы?! Леон обвинил в этом меня и, наверное, в чём-то был прав — когда Тайка была подмастерьем, она ездила со мной коллектором по скэттеру и насмотрелась на то, насколько разными бывают людские представления о приличиях и нравственности. Поэтому у неё не было причин счесть этот род занятий безнравственным или неприличным. Она считает себя горожанкой, а горожане принимают любое поведение, которые считает приличным хоть кто-нибудь. В общем, последние лет пять в гости к тагарским родственникам появляется только Дар. Он, конечно, непоседа, перекати-поле, и вообще по его примеру уже пятеро подростков сбежали в моряки, но он хотя бы остаётся в рамках приличий.
— Знаешь, Ильма, — вдруг перебил собеседницу Анджей, — тот коктейль, которым с утра с твоей подачи напоил меня Джошуа, уже прекращает своё действие. Ещё немного, и я засну прямо в шезлонге.
— И правда будет непорядок, — согласилась она. — Хватай своё барахло в охапку и пойдём, покажу тебе кровать.
Почему-то обыкновенная кровать с довольно жёстким тонким матрасом, да при нормальной гравитации, показалась Анджею безумно привлекательной по сравнению с надувным матрасом при минимальной тяжести в каюте «Ариадны». Едва успев натянуть на себя одеяло, он заснул, хотя до заката оставалось ещё не меньше часа.
Сознание вновь вернулось к нему в предрассветных сумерках, когда небо уже начало светлеть, но Арктур ещё не поднялся над горизонтом. Проснулся он свежий и бодрый — и вдруг обнаружил, что в кровати он не один.
Ильма спала чутким сном опытного путешественника, поэтому, как только проснулся сосед по кровати, проснулась и она. И не говоря ни слова притянула его к себе.
Позднее, когда рассветные лучи Арктура уже проникли в окно, а наши герои просто лежали рядом друг с другом, Анджей наконец спросил:
— Ну и зачем было это делать в первую же ночь под одной крышей?
— Знаешь, Анджей, вчера мы согласились отправиться вдвоём в достаточно длительную экспедицию. Это подразумевает несколько больший уровень взаимного доверия, чем случайный секс. А то, что мы симпатичны друг другу в этом смысле, стало видно сразу. И есть ещё одна тонкость. Я, конечно, не такой профессиональный психолог, как Тайка, но кое-что понимаю в этом деле. У тебя вчера чувствовался комплекс нового мира. Ты оказался в новом месте, где всё для тебя новое, чужое. А рядом я, которая прожила тут всю жизнь. Если бы мы не стали любовниками, то ты запросто мог бы в общении со мной занять позицию младшего, ученика рядом с учителем, если не сына-подростка рядом с матерью. А вот этого мне совершенно не надо. Если бы мне нужен был младший спутник, я всегда могла бы взять подмастерье-коллектора, а раз уж беру в напарники взрослого мужика, он нужен мне в позиции равного. А женщину, которая занимается с тобой любовью, ты будешь воспринимать как равную независимо от каких-то знаний и умений в конкретных областях.
— Но у меня могли быть какие-то обязательства перед оставшимися в Солнечной системе.
— Ой, ладно, вчера ты уже успел мне всё рассказать. У тебя была девушка из старинной нектонной семьи.
— Да, она говорила про себя «нэви в третьем поколении, космонавт в седьмом».
— Ого, уже и третье поколение бывает? Как быстро летит время. Впрочем, мои дети тоже уже выросли, а я училась вместе с детьми первого поколения, которые ещё не стали вторым. Вспомни, как ты расставался с ней на Марсе — наверняка она отпустила тебя. В таких семьях прекрасно понимают, что это такое, когда людей разделяет межзвёздное расстояние, а у каждого из них свой путь. И даже если ваши пути когда-нибудь снова пересекутся, я уверена, что она не поставит этого утра в вину ни тебе, ни мне.
Dumpfmaschinenmuseum
— Алина, ты точно уверена, что вам надо ехать за двести километров на этом плоде извращённой любви локомобиля XIX века с танком начала XX? — поинтересовался капитан. — Вот эта хрень на свежих спутниковых снимках мне крайне не нравится, — он ткнул пальцем в похожее на осьминога облачное образование, наползавшее на Айзенграт с запада.
— А что ты переживаешь? Ну, посыпется снежок немножко — что с нами сделается на оживлённой трассе в самом обжитом месте на планете? Вот если бы мы самолёт взяли… Нелётная погода от этого облачка запросто может быть. Ты ещё учти, что я родилась и выросла именно здесь, Карл происходит из местности, где горы ещё выше и снег зимой тоже лежит, да и у Лады в бета-листе отмечены путешествия по зимней тайге.
— Так вы ещё Пита с собой тащите.
— Кстати, ему было бы неплохо сдать здесь этот зачёт. Но, пожалуй, не успеем. Это неделю только подготовки, а ты вроде не собирался столько здесь рассиживаться.
В общем, отговорить Алину от путешествия в Dumpfmaschinenmuseum капитану не удалось. Когда будущие путешественники вышли из капитанского номера в бордингаузе, Карл спросил Ладу:
— Откуда у тебя зачёт по выживанию в зимней тайге?
— С Солярной эскадры. Имея такое прикольное место всего в трёх тысячах километров к северу от базы, грех не дать подмастерьям поприключаться там.
— Ну, под Бетой вон есть Лег-энд, но что-то я не заметил у тамошней малышни поголовного умения выживать в зимнем лесу.
— Ты же не общался с юнгами Бетанской эскадры. Там наверняка тоже у всех. Просто люди из ВКФ намного мобильнее, чем даже торгфлотовцы. Для нас отдых на планете — это пара часов на самолёте от космопорта, а в ВКФ для досуга пользуются флиттером.
Выезд был назначен на два часа до рассвета. Всё-таки двести километров по заснеженным дорогам — это много.
Около выхода из аэровокзала их ожидал уже знакомый паровик. На этот раз на полках крыльев были аккуратно закреплены металлическими защёлками ленты нешироких гусениц. Петер кивнул своим пассажирам и тут же резко рванул с места.
В салоне обнаружилась парочка девушек-подростков.
— Это студентки нашего Техникума, — пояснил Петер. — Они родом из Миллербаха, а съездить домой на один выходной общественным транспортом у них не получается. Расписание автобусов у нас заточено не под студентов, а под фермеров, желающих попасть в город на рынок. Поэтому, раз уж мы едем в их родной посёлок, грех не подвезти.
Как только деревянные домики окраин Айзенграта остались позади, он резко прибавил скорость. Карл с удивлением увидел, что неуклюжая на вид машина прекрасно держит 80 километров в час на снегу, укатанном до твёрдости асфальта.
Несмотря на то, что был выходной день, и Осануэва ещё не взошла, на дороге было не слишком пустынно. То Петер обгонял грузовики и трактора, в основном чадящие угольными трубами (однако попалась и парочка совершенно огромных монстров, ехавших совсем без дыма, видимо, на тиэни), то, наоборот, его вездеход обгоняли блестящие разноцветной эмалью джипы, явно разработанные инженерами с других планет.
Когда ночь сменилась синими предрассветными сумерками, на дороге попалось нечто совсем уникальное: огромный холм рыжей шерсти, неторопливой трусцой тащивший сани. В зеркале заднего вида мелькнули длинные клыки и хобот.
— Это мамонт, — пояснила Алина. — Тут к северу от Айзенграта километров на триста, до самого ледника, тундростепь, а в ней пасутся разные звери вроде этого. Можно потом в зоопарк сходить, посмотреть вблизи. Вроде на Земле двадцать тысяч лет назад тоже такое было, но когда ледники растаяли, этот ландшафт исчез, и звери повымерли.
Сначала Карлу казалось, что дорога прямо от окраин Айзенграта идёт через сплошной лес. Потом он понял, что это всего лишь довольно неширокие полоски деревьев вдоль дороги, а так в стороне за ними поля и деревеньки, к которым ведут регулярные съезды вправо и влево.
Постепенно местность становилась всё пересечённее. Горы, которые можно было увидеть на горизонте из Айзенграта — собственно, тот самый Железный хребет, который и дал название городу — всё приближались, и дорога уже начала карабкаться по крутым холмам предгорий.
Алина и Петер продолжали вчерашний разговор про необходимость строительства под Осануэва собственного космического флота — не слишком серьёзно, скорее в порядке дружеской пикировки. Вдруг Петер решил расширить круг участников разговора:
— Карл, ты ведь вроде судостроитель по основной профессии? Может, останешься тут, займёмся с тобой этим делом?
— Я бы, может, и остался, — попытался отшутиться Карл. — Но как же Лада?
— А вы заведите ребёнка, — предложила Алина. — Ребёнок — это минимум пять лет перерыва в дальних полётах. За это время ты построишь здесь Петеру его любимый флот, а Лада наладит куда более полезную для мира спасательную службу на флиттерах и обслуживание спутниковой группировки.
