Адмирал Империи (СИ) - Коровников Дмитрий
— Так же как и вы сейчас? — улыбнулся лейтенант и кивнул одному из своих космопехов.
Тот быстрым движением, пока я находился к нему спиной, смог ударом штыка прожечь и пробить защитную пластину доспеха на моей правой ноге. Я вскрикнул от пронзившей меня боли и рухнул на одно колено. Тут же на меня попытались наброситься и добить остальные «щитоносцы», но один из них сразу же лег замертво — я продолжал бороться за свою жизнь…
— Вот видите, теперь и вы стоите на коленях, — засмеялся Вереш, подходя ближе, но не настолько, чтобы моя сабля могла его достать. — Все скоро закончится, адмирал…
Все это время мне в наушник поступала информация о состоянии корабля, команды, которая все еще сражалась, несмотря на то, что мои люди были блокирована поодиночке или малыми группами, а также поступающие данные, что творится вне корабля. Весь этот бесконечный поток вываливавшийся на меня я раненый усваивал плохо, но даже в этом хаосе сообщений я слышал то, что в этот критический момент вселило в меня уверенность.
— Действительно все совсем скоро закончится, — сказал я, кривясь от сильной боли в икроножной мышце, пробитой плазменным штыком, — только для тебя и твоих псов! Не успею я досчитать до трех…
В этот момент идентификационный браслет лейтенанта завибрировал красным. Вереш поднес его к лицу:
— Рубка, что случилось⁈
— Это сержант Месарош… — простонал на том конце, похоже, тяжелораненый штурмовик из команды, которая захватывала командный отсек «Одинокого». — Она вырвалась…
— Кто она⁈ — раздраженно воскликнул лейтенант, теряя терпение.
— Эта чертова кукла — старпом, — уже не стонал, а хрипел, видимо от удушья, сержант. — Она просто разорвала магнитные наручники…
— Не разорвала, а деактивировала, идиот, — вместо предсмертных хрипов Месароша в наушниках лейтенант неожиданно для себя услышал ровный, спокойный, как будто ничего особенного не происходило, голос моего старшего помощника. — Магнитные наручники невозможно разорвать…
— Это раз, — тихо произнес я, загибая палец бронированной перчатки и издевательски посмотрев при этом на растерянное лицо лейтенанта, который явно не ожидал такого поворота.
Штурмовик на том конце связи уже не хрипел, а еще через мгновение не только мне, но и Верешу посыпались сообщения от своих командиров групп, которые в данный момент пытались взять «Одинокий» под контроль, что все до единой переборки и двери на палубах крейсера снова открыты и штурмовые команды с «Черной пантеры» и «Императрицы Марии» уже находится на пути к верхней палубе.
— Это два, — продолжал я издеваться над бедолагой Верешем.
Тот, осознав, что в одночасье из победителя схватки превратился в побежденного, просто был сейчас буквально раздавлен, что даже забыл приказать своим космопехам добить меня.
— Ну и три, — произнес я когда услышал шум в соседней комнате.
В ту же секунда Таисия ворвалась в ряды изумленных ее внезапным появлением «щитоносцев» и быстрыми резкими ударами своей плазменной сабли стала сеять вокруг себя смерть и хаос. Внезапное появление княжны дало мне долгожданную передышку. Я смог подняться и вновь вступить врукопашную. Вражеские штурмовики, которые еще стояли на ногах, явно не ожидали атаки со спины и стали в панике пятиться назад, прижимаясь к стенам…
Вереш позабыв обо мне и о Тасе как ошпаренный выскочил из каюты в коридор и завертел головой по сторонам, не зная, что делать. Ему на коммуникатор продолжали поступать сообщение от его подчиненных, что их зажимаю, а враг уже прорвался в центральные отсеки корабля. Он уже и сам увидел, что входы в двух концах модуля были сейчас распахнуты настеж. Значит это правда и для космопехов Наливайко и Белло, что сейчас рвались сюда, не будет преграды, а у него самого времени чтобы исправить ситуацию. Паника Вереша усилилась, когда один за другим его бравые «щитоносцы» стали выскакивать вслед за своим командиром из тесной каюты, где два острых плазменных клинка продолжали со скоростью свиста уничтожать их менее удачливых товарищей.
Куда делась вся отвага и мужество мадьяр было не понятно. Может то, что они делали по приказу своего лейтенанта, они не считали правильным, а может, наша с Тасей отчаянность обреченных стала причиной их нежелания больше драться. Неизвестно, но только целая полудюжина бойцов выбежала из каюты, вскидывая винтовки и не давая тем самым нам с княжной выйти вслед за ними в коридор.
Я в последний момент буквально за шкирку затащил раздухарившуюся Тасю из коридора обратно в каюту, когда противник по нам начал палить со всех стволов, превратив в решето дверь.
— Не спеши, — сказал я, прижимая девушку к себе и еще дальше отступая от выхода. — Сейчас проблема будет решена…
В этот момент в коридоре прямо перед мадьярами появилась большая группа штурмовиков, прикрытых переносными бронированными щитами. Во главе полусотни бойцов важно шествовали Яким Наливайко и Наэма Белло. По их ожесточенным лицам и горящим гневом глазам Вереш понял, что переговоров у него с ними явно не получится.
И действительно, его мадьяры, которые вместо того, чтобы активировать собственные щиты и принять бой, сейчас бросали оружие и поднимали руки вверх в желании сдаться на милость победителя. Сопротивление данной группы было окончательно сломлено, но у Вереша на борту «Одинокого» оставались еще по крайней мере более полусотни солдат, которые до сих пор выполняли приказ по зачистке крейсера.
Я услышал в рации звонкий голос Полины Яценко, которая в одного держала оборону медблока, где укрылись врачи и несколько раненых, включая по-прежнему находящемуся без сознания полковника Дорохова. И которая не зная, что происходит, просила подкреплений. На другом конце были слышны призывы о помощи из технического блока и из других помещений и отсеков. Я знал, что мои ребята сражаются, но долго они не продержатся, поэтому их надо было срочно спасать.
— Лейтенант, прикажите своим людям прекратить огонь, — произнес я, появляясь поддерживаемый Тасей, чтобы не упасть от потери крови, в проеме дверей.
Вереш оказался между мной и подбежавшими в этот момент Якимом и Наэмой. Мозг лейтенанта работал сейчас над тем, каким образом можно сохранить свою жизнь. Сдаться сейчас означало быть, либо разрубленным пополам этим рыжебородым казаком, который уже поигрывал своей широкой казачьей шашкой, либо быть расстрелянным несколько позже за те преступления, которые он и его люди совершили на борту «Одинокого». Оставался только один вариант… А этот лейтенант с синими глазными яблоками действительно был хитрецом!
— Контр-адмирал Васильков я вызываю вас на поединок чести, — смело заявил Вереш, демонстративно выхватывая свою короткую саблю. — Укажите время и место нашего боя…
— Ах ты маленькая мадьярская гнида! — воскликнул Яким, надвигаясь на лейтенанта с намерением раздробить его голову своей бронированной перчаткой, — Хочешь сохранить свою шкуру⁈ Я тебя сейчас придушу вот этими руками!
— Остановись, — приказал я своему другу. — В любом случае, вызов сделан и не ответить на него я не могу…
— Это же уловка, — шепнула Тася, продолжая держать меня, чтобы я свалился.
— Только пока неясно с чьей стороны его или моей, — ответил я.
— Поторопитесь адмирал, — лейтенант постучал по своему идентификатору. — Иначе приказа сложить оружие своим людям я не дам…
— Я принимаю твой вызов Вереш, — кивнул я. — Как видишь, сейчас я несколько не в форме и не могу сражаться, поэтому мы вернемся к поединку немного позже… А пока, ты будешь находиться под стражей на моем крейсере…
— Что ж, вы, как я вижу, действительно немного утомились, — ухмыльнулся мой соперник, понимая, что в данную секунду сохранил себе жизнь. — Я согласен с тем, что дуэль можно отложить… Как насчет завтрашнего утра?
— Ты совсем обалдел ублюдок⁈ — воскликнула Наэма. — Ты же видишь, что контр-адмирал Васильков еле держится на ногах! Какой между вами завтра может быть поединок⁈
Вереш пожал плечами и не удосужил Белло ответом, продолжая при этом испытывающе смотреть на меня и кивать на свой коммуникатор.
