Другие Звезды - Артём Сергеев
— Есть, товарищ майор, не давать шариться, — вскинул руку к голове я, — и да, предупредил.
— Ну и отлично, — выдохнул он и вновь перевёл взгляд на приближающиеся машины, — встань за мной сзади. А ты, Олег, к стрелкам иди, не маячь тут.
И Олег вроде бы сделал вид, что услышал и подчинился, но на самом деле никуда не пошёл, да и остальные подтянулись поближе, у всех, как я понял, была нешуточная надежда увидеть неведомых артистов.
— Не, мужики, — разочаровал всех комэск-три, разглядевший гостей в бинокль, — там баба какая-то рыжая, с ней задохлик в очках, газеты выгружают и ещё что-то там. Вон, летуны уж и дверь закрыли, наши их заправлять сейчас будут. Всё, никого больше.
— Слышали? — комполка развернулся и без тени панибратства разогнал всех одним коротким приказом, — по местам!
Народ подчинился, хотя кто-то посетовал на то, что, вот, могли бы и корреспондентку посмотреть.
— Корреспондентку? — немного насмешливо ответили ему из толпы, — да это она на тебя смотреть будет! А ты официантке в столовой улыбнуться боишься лишний раз, даже после ста грамм! Иди уже, пока и самом деле никому на глаза не попался! Вон, товарищ старший лейтенант тебе потом всё расскажет, если захочешь!
Я покосился влево на говоривших и увидел двух старших сержантов из моей эскадрильи.
— Обязательно расскажу, — подтвердил я слова одного из них второму, — на политинформации. В деталях. О времени проведения сообщу вам лично дополнительно. Ясно, товарищ старший сержант?
— Так точно, — немного суетливо козырнул мне воспринявший мои слова всерьёз Димка Говоров, кто-то довольно хохотнул в ответ ему, но на этом всё и закончилось. — Ясно, товарищ старший лейтенант!
Вообще этот самый сержант Говоров был, наверное, самым младшим у нас в эскадрилье, причём не по возрасту, а по поведению и по характеру, что ли. Сплошь и рядом такое, вот поставь тебе несколько восемнадцатилетних новобранцев в одну шеренгу, и обязательно один из них будет таким головорезом, что не дай бог тебе с ним встретиться вечером на узкой дорожке, из остальных большинство будут нормальными, крепкими ребятами, которым можно и на работу, и на учёбу, и в бой, да хоть куда, и непременно один затешется такой, которого детство всё никак отпустить не может, вот и Говоров, а его в эскадрилье иначе как Димкой и не называли, был из таких.
Хотя, с другой стороны, я давно уже понял, что уверенность в быту не всегда означает уверенности в бою, и совсем не всегда она означает умение и квалификацию. И комэск Воронцов, видевший людей насквозь и даже глубже, ни капли не ошибся, поставив в этой паре, а эти два сержанта были почти уже слётанной парой, именно Говорова ведущим.
Димка, несмотря на свою застенчивость и простодушие на земле, объективно летал лучше, он чувствовал самолёт, он быстрее разбирался в обстановке и мгновенно принимал правильные решения, в отличии от своего ведомого Никитина, более уверенного на земле и в общении, очень смелого с официантками, но безбожно тормозившего в воздухе.
А ещё этот самый Димка, как банный лист, лип к тем, кто постарше, всё он пытался к кому-то прислониться, и вот уже три недели это был я. Он всё время по-щенячьи тёрся рядом со мной, помогал мне рисовать боевой листок, напрашивался на внеплановые учебные полёты и радовался им, слушал и принимал на веру любые мои слова, даже замирая на месте от почтительного внимания и я, мысленно вздохнув, отталкивать его не стал. В конце концов, парень он был хороший, правильный, а что до всего остального, так ведь вырастет ещё, куда он денется.
— Давайте-давайте, ребята, — и я показал им пальцем на приближающуюся легковушку, — по местам. Подъезжают уже.
И вот на поляне перед входом в землянку остался только я, комполка с комэсками и прочими штабными ушли внутрь, лётчики со стрелками отправились под деревья, ждать у моря погоды, в общем, остались только я да Олег, который присел на траву в тенёчке рядом со мной.
Я не обратил на него внимания, лишь оглядел себя, стряхнул кое-где пыль, расправил гимнастёрку с ремнём и стал ждать.
Глава 3
Эмка подъехала и встала чуть поодаль, водитель загнал её в лесополосу для пущей маскировки, гулко хлопнули двери, и за кустами я увидел нашего замполита, в компании какого-то ужасно штатского на вид лейтенанта в круглых очках, и с ними девицу лет двадцати-двадцати двух навскидку, к описанию которой очень хорошо подошло бы слово лихая или даже бедовая, до того независимо и по-боевому она держалась.
— Ух ты! — оценил её вставший рядом со мной Олег, — какая симпатичная да рыженькая, прямо огонь, смотри ты! И от этого вполне может быть, что даже из хорошей семьи! Но нет, не моё, так что пойду себе.
— А чего нет-то? — удивился я, — сам же сказал, симпатичная. Да и потом, мы же её не на вечеринку приглашаем. Всё по делу, рабочий момент.
— Велик риск, — вздохнул мой стрелок, — что будет она меня на вы называть. Воспитанные девушки, как бы они при этом не выглядели, иногда бывают излишне вежливыми, чёрт бы их всех подрал. Вон, смотри, покраснела!
И действительно, эта девушка, потому что теперь, когда я к ней присмотрелся, у меня язык бы не повернулся вновь назвать её девицею, зарделась перед нашим замполитом словно маков цвет. А случилось вот чего: она, только-только выбравшись из машины, приняла чрезвычайно независимый вид и вытянула из кармана пачку папирос, при этом ловким, отточенным и натренированным щелчком выбив одну из них себе прямо в зубы. Замполит опешил было, но, когда она попыталась так же лихо прикурить, выхватил папиросу у неё изо рта, и теперь что-то по-отечески выговаривал ей, а она краснела и отчаянно смущалась. Олег ехидно захихикал, да и я улыбнулся.
— Детский сад, — окончательно успокоился мой стрелок, — штаны на лямках, вот теперь понятно всё с этими корреспондентами. Ты с ней полегче, Саня, даже если выкаблучиваться начнёт, видишь же… Ладно, пойду я.
— Вижу, — подтвердил я, — как такое не увидеть. Иди уже, нормально всё будет.
И Олег в самом деле ушёл, тут же выбросив этих корреспондентов из головы, а я остался. Ещё раз оглядел себя, порадовался тому, что побрился,
