Я стираю свою тень. Книга 1 - Сергей Анатольевич Панченко
– Неужели я так отличаюсь от вас, что всем это заметно? – удивлённо произнесла она.
– Наверное. Надо надеть тебе медицинскую маску, будто ты болеешь. Незачем привлекать к себе столько внимания. – Во мне уже заговорила ревность.
Не прошло и нескольких часов с того момента, как Айрис свалилась мне на голову, а я уже по праву первого считал, что имею на неё какие-то права. Мне начали надоедать эти восторженные взгляды самцов. Случись с ними конкурировать, у меня не было бы никаких шансов. Я не красавец, занудный, трусливый, физически довольно средний. Далеко не мечта космической преступницы, проведшей свои лучшие годы среди отмороженных свободолюбивых негодяев.
Мы подошли к моей машине. Рядом с ней, по обе стороны, стояли два большущих кроссовера, на фоне которых мой седанчик выглядел Коньком-горбунком. У меня против желания возникла ассоциация, в которой я был своей машиной, а кроссоверы – недремлющими конкурентами, которые во всём меня лучше. Айрис будто и не заметила ничего. Юркнула на переднее сиденье «горбунка» и облегчённо выдохнула.
– Не знаю, поймёшь ты меня или нет, но я устаю от большого скопления людей, – произнесла она.
– Ещё как пойму. Сегодня у меня был рекорд по времени нахождения в торговом комплексе.
– А я думала, ты обидишься за своих землян.
– Да мне плевать на них. Все мы хорошие, пока держимся друг от друга на расстоянии. Чтобы ничего не испортить, лучше сохранять дистанцию.
– Ты такой молодой, а уже такой умный! – Айрис гоготнула и ударила мне в плечо.
Я выронил ключи, которыми в этот момент пытался попасть в замок зажигания. Ударчик был неслабым.
– Ой, прости, – Айрис испугалась, что не рассчитала сил, и полезла ко мне, чтобы обнять. – Это всё искусственные мышцы.
Она прижалась ко мне так близко, что я почувствовал тепло и запах её тела и волос. У меня приятно закружилась голова. Вырвавшиеся в кровь гормоны лишили меня инстинкта самосохранения. Я повернулся к Айрис и потянулся губами к её лицу. Только ткнулся не в губы, а в сложенную в кулак ладонь.
– С чего бы, Гордей, мы должны с тобой целоваться? – спросила она.
Краска в который раз за день снова бросилась мне в лицо. Я не нашёл что ответить и полез на пол за ключами, лишь бы Айрис не видела моё смущение.
– Извини, само собой как-то… – невнятно пробубнил я и вставил ключ в замок.
– Жаль, что у вас тут нет контроля за самочувствием. Тебе бы уже давно вкололи какой-нибудь успокаивающий препарат.
– Я спокоен.
– Не ври. Я же вижу, как ты мучаешься избытком гормонов. А я не хочу быть интересной человеку с первобытным влечением. В идеале если я нравлюсь мужчине, у которого полностью отсутствует выработка тестостерона, то значит, я нравлюсь ему по-настоящему.
– Мужчинам без тестостерона обычно нравятся другие мужчины.
Айрис засмеялась, широко открыв рот.
– Мы так делали в своей банде, чтобы проверить себя. Угнетали железы и смотрели, останутся чувства или нет.
– И что, помогало понять?
– Разумеется. Я точно знаю, что меня до сего момента никто не любил, и я никого не любила по-настоящему.
– А может, без гормонов любовь вообще невозможна? Что, если они вырабатываются как раз от любви?
– Дикарь. Наука давно доказала обратное.
Я выехал со стоянки на дорогу и направился в сторону дома. Айрис с любопытством рассматривала город.
– А у вас там вообще существуют браки? Я имею в виду не в банде, а в нормальном обществе?
– Нормальном? – цыкнула Айрис. – В течение жизни тебя вдоль и поперёк изучают, а потом подбирают пару, правда, на выбор, из нескольких десятков. Понимаешь, это похоже на селекцию, как у домашних животных. С чего я вообще должна выбирать из предложенных кандидатур? Может быть, я всю жизнь провздыхала под окошком какого-нибудь парня, лелея мечту, что, как только вырасту, выйду за него замуж?
– А он знал об этом?
– Думаю, догадывался. Но он-то был законопослушным. Он выбрал из того, что ему предложили.
– Вот лошара, – искренне удивился я.
– Вот именно. Я вообще сторонница взглядов, что сильные мужчины выбирают себе женщин сами, а слабые ждут, когда им что-то предложат.
Айрис немного раскраснелась, будто эта тема очень её волновала. Где-то во мне заговорил старина Фрейд, бубнящий про то, что настоящей причиной криминального решения Айрис стал тот парень, который её не выбрал.
– У нас так всё и происходит.
– Здорово. А ты к какой группе относишься? – спросила она меня, наверняка зная ответ заранее.
– Всё будет зависеть от того, каков приз, – соврал я. – Если девушка окажется и красивой, и умной в широком смысле этого слова, то я готов за неё побороться.
На самом деле ещё вчера я думал о том, что было бы здорово, чтобы меня познакомили с домашней девушкой, которая сидит целыми днями с книжкой и носа на улицу не кажет. У неё при таком раскладе нет никаких шансов встретить парня, а мне, со всеми моими комплексами неполноценности, подошёл бы именно такой вариант. Пришлось бы, конечно, мириться с её пассивностью, но более активную кандидатуру я не потянул бы морально и физически.
– Ну ты и брехло! – прямолинейно заявила Айрис. – Я читаю людей, как открытую книгу. Ты парень не амбициозный, уж прости. Тебе бы наша система подошла идеально. Глядишь, мог бы получить больше, чем заслуживаешь.
Она снова больно ударила меня в плечо. От удара я чуть не выпустил из рук руль и вильнул по дороге, вызвав панику на встречной полосе.
– Ты вообще, что ли? – выкрикнул я с упрёком и обидой. – Убьёмся же!
– Прости. В этой коробке что, нет никакой защиты? – удивилась Айрис.
– Есть, но не стоит на неё рассчитывать. Автомобильные аварии – одна из самых распространённых причин смертности, – произнёс я учительским тоном и добавил: – Среди землян.
– Ты серьёзно? – Айрис заглянула мне в глаза, чтобы убедиться в том, что я не вру.
– Серьёзнее некуда.
– Можно вот так выехать из дома на этой коробке и разбиться насмерть?
– Легко.
– Скоро мы приедем? – неожиданно спросила она. – Что-то мне разонравился этот вид транспорта.
– Ты же космическая преступница? Какой у тебя может быть страх? – поддел я её.
– Ты неправильно понимаешь, кто я, потому что ты дикарь. Глупая смерть не входит в перечень моих любимых занятий. И даже героическая смерть туда не входит. Я хочу жить и радоваться, поэтому будь внимательнее, пожалуйста.
– Я и
