Виктор Тарнавский - Время жить. Книга первая: Поработители
Казалось, Барганду судьбой предназначено навечно стать властелином половины мира. Над владениями императора не заходило солнце, баргандский флаг – черно-оранжевый косой крест на белом поле – был известен даже в самых отдаленных уголках Восточного континента, мощь имперской экономики и военной машины казалась неодолимой.
Но империи стареют, так же как и люди. Застывшая имперская система начала тормозить научно-технический прогресс. Устарела техника на баргандских заводах и фабриках. Просвещение народов подготовило почву для демократических преобразований.
Первым звонком, предвещавшим начало конца, стало отделение Горданы, после кровопролитной, но недолгой войны завоевавшей независимость. Снова заявила о себе Чинерта, которая, проиграв борьбу за Восточное Приморье, обратила свое внимание на другие направления. Всего за полтора столетия чинеты объединили все степи вплоть до Восточного океана, ассимилировав местные племена, и утвердили свое влияние в лесах, покрывавших весь север континента.
Следующей сверхзадачей Чинерты стало покорение горных княжеств, контролировавших наиболее удобные перевалы через Великую Южную стену и плодородные долины предгорий. Они издревле жили с пошлин, собираемых с караванов, а порой и грабили эти караваны, особенно, проходящие через земли соседей, а частенько и совершали набеги на чинетские поселения на берегах Дана, Триаса, Тиргула, Орончука, Кульника и Барабоя – шести великих рек, несущих свои воды к далекому Северному океану.
Терпеть рядом с собой грабителей и работорговцев чинеты не могли и не хотели. После тяжелой и продолжительной войны, вернее, целой серии войн, занявших почти сто лет, княжества были приведены к покорности, а некоторые – и попросту присоединены с Чинерте. Их население было частью ассимилировано, частью – бежало на юг, за Стену, а Шестиречье, объединенное Великими каналами в единую водную систему, превратилось в новый промышленный и сельскохозяйственный район, опираясь на который, чинетские власти попытались снова утвердиться в Приморье, снова вступив в соперничество с Баргандом.
Все более независимую политику стали позволять себе Гранида и Вилканд – крупнейшие страны западного Приморья. Их промышленные товары, изготовленные с помощью более совершенной техники, стали понемногу вытеснять баргандские на мировых рынках. Заговорили о независимости и другие колонии, как на Западном, так и на Восточном континентах.
Одно время казалось, что Барганд сможет восстановить свое пошатнувшееся могущество, подчинив своему влиянию Чинерту. Восточное королевство переживало острейший кризис. На селе там полным ходом шел процесс концентрации собственности, сопровождавшийся разорением тысяч мелких фермеров и массовым сгоном с земли крестьян. Сотни тысяч обездоленных людей ринулись в города, где промышленники радостно понизили до предела плату за труд. Предельная дешевизна рабочей силы позволяла им не только компенсировать повышенные затраты на транспортировку, взятки и откаты чиновникам, но и выйти со своими товарами на внешние рынки. Обстановка в стране стремительно накалялась, а правительство, всецело поддерживавшее "эффективных собственников", не забывавших делиться своими сверхдоходами с аристократической верхушкой, демонстративно не шло ни на какие компромиссы, только подливая масло в огонь.
Одновременно с классовыми противоречиями обострились и национальные. Возрастала напряженность между собственно чинетскими землями и Зеллидой – крупнейшей провинцией страны, когда-то вошедшей в состав чинетской державы как союзник и очень болезненно переживавшей все более заметное ущемление своих прав – вернее, беспардонные действия чинетских олигархов, при содействии коррумпированных властей не только разорявших зеллийских крестьян, но и перехватывавших финансовые потоки и отбиравших наиболее доходные места у здешней элиты.
По крови и языку зеллийцы были самым близким к чинетам народом. Их страна занимала самые плодородные земли на берегах Срединного моря. Там находились крупные промышленные центры, порты, угольные шахты и нефтяные вышки. Зеллида, побывавшая в свое время в составе Тогродской Империи, долгое время была самой богатой и культурной частью королевства. Однако зеллийские землевладельцы, купцы и промышленники, многие века свысока поглядывавшие на соседей-чинетов, пропустили мощный технический и организационный подъем чинетского капитала и неожиданно для себя оказались в подчиненном и дискриминируемом положении.
Зеллийская элита в ответ стала разыгрывать национальную карту, стремясь, прежде всего, не допустить распространения на Зеллиду чинетских настроений, где мощное низовое народное движение возникло и стало набирать силу под лозунгами социальной справедливости. Однако заботливо выпестованные и вскормленные местной верхушкой зеллийские национал-радикалы пошли гораздо дальше, чем хотели бы их хозяева. Захватив власть в провинции, они объявили об ее отделении, истолковав в свою пользу старинные договора и уложения о зеллийских вольностях. В Чинерте началась гражданская война. Королевские армии терпели поражения. Националистическое правительство Зеллиды ориентировалось на Барганд. В стране нарастали хаос и народное возмущение.
Трехлетняя бесплодная война закончилась катастрофой. Власть короля рухнула, но страной стали править военные, не способные ни победно закончить войну, ни установить мир. Генералов после череды переворотов сменили левые радикалы, противники богатых и поборники равенства, начавшие жестокий террор и продолжившие войну уже с революционных позиций.
Казалось, время для баргандского вторжения в Чинерту было выбрано точно. Казалось, объявив своей целью восстановление порядка в государстве, Барганд получит поддержку населения, уставшего от войны и разрухи, и установит свой контроль над Востоком.
Но вышло не так, как предполагали баргандские сановники и генералы. Уж слишком неприкрыто они жаждали земель, богатств и рабов, слишком старательно собирали под свои знамена всех, когда-либо обиженных чинетами. Интервенция стала толчком, повернувшим события в другом направлении.
Левых радикалов отстранили от власти их более здравомыслящие товарищи, умевшие не только разрушать, но и строить, и не только подавлять, но и договариваться. Новое правительство Чинерты отказалось от утопических лозунгов, заключило мир с независимой Зеллидой и призвало народ к сопротивлению захватчикам. Иноземное вторжение помогло чинетам опомниться и остановиться на грани гражданской войны. Все, кому была не безразлична судьба страны, сплотились вокруг нового правительства, которое не стало отвергать ничью помощь. Те, кто попытался использовать баргандцев ради достижения своих целей, быстро утратили общественную поддержку и сошли со сцены, непримиримых всех цветов и оттенков политического спектра изгнали или перебили. Страна, простояв несколько мгновений у края пропасти и заглянув в нее, устрашившись, вернулась к новой жизни.
После двухлетней войны баргандские армии были изгнаны из пределов Чинерты. Народным возмущением было сметено даже правительство Зеллиды, поддержавшее Барганд. Националистам, вначале очень популярным, не простили их полнейшей неспособности наладить нормальную мирную жизнь и союз со старинным врагом против давних друзей и соседей чинетов.
Чинерта вышла из войны преображенной. Новое правительство сумело навести порядок, смогло совместить сохранение частной собственности с широкими социальными гарантиями, подняло из руин экономику и уверенно повело страну по дороге демократических преобразований, основав на месте королевства федерацию, в состав которой вошла и Зеллида.
Барганд же начал катастрофически терять свое влияние. Одна за другой стали объявлять о своей независимости колонии. Сопредельные страны окончательно обогнали старую империю в своем экономическом развитии. Тогда, стремясь любой ценой удержать свое положение мирового лидера, новое правительство Барганда, пришедшее к власти после переворота, восстановившего в стране абсолютную монархию, развязало новую войну, на этот раз против государств западного Приморья.
Силы были неравны. Население Барганда и его союзника Картагонара превышало население их противников в два с половиной раза, численность армий – в три с половиной, валовой внутренний продукт – в два. Но тут свое веское слово сказала Чинерта, незадолго до войны заключившая союз с демократическими государствами западного Приморья. В самый критический момент чинетская армия сокрушила войска союзных Барганду "буферных" государств и открыла второй фронт уже в самом Барганде.
Старая империя опять потерпела поражение, окончательно утратив статус сверхдержавы, но не растеряв полностью былых амбиций. Хотя военный союз Чинерты и стран Западного Приморья продолжал существовать, внутренние разногласия между победителями значительно ослабили его, и никто в мире не мог поручиться, что в случае своего прихода к власти реваншисты не начнут новой войны.
