Minor Ursa - Реализаты (СИ)
Круглым большеглазым комочком он медленно ползал по полу столовой, искал и с огромным удовольствием ел всё, что могло быть переварено, иногда забываясь и облизывая попадающиеся по пути человеческие руки и ноги, а когда жгучее белое солнце выплывало из-за Земли, дом садился в Низине у самой воды, распушивал свою пахучую зелёную шерсть и замирал в тихом хлорофильном блаженстве.
Когда у Лары родился сын, дом как раз дорос до размеров слонёнка-подростка.
Главной его обязанностью стало катать и развлекать малыша, чем он был чрезвычайно доволен и горд.
Целыми днями без устали он кружил то по периметру Альфы, то по каким-то только ему одному известным замысловатым траекториям, нося в своём дыхательном мешке, как в колыбели, маленькое человеческое существо.
Таким незамысловатым способом дом понемногу привыкал быть домом.
Какое-то время спустя у дома выросли и оформились мягкие прозрачные окна, затем белыми бородавками проросли две полосы люминофоров на потолке занимаемого мальчиком мешка, а потом и сам мешок разделился, отпочковав нечто, отдалённо напоминавшее душ тем, кто знал, что такое душ.
Каждое утро дом выпячивал внутрь колыбели усы с разноцветными тарахтящими шариками, служившие мальчику игрушками, и каждый вечер пел ему колыбельные.
В такой ситуации Лара, будучи матерью, ничуть не тяготилась своим материнством — она кормила сына, когда тот был голоден, играла и разговаривала с ним, а когда усталость брала верх — отдавала его в мягкое зелёное нутро, тем самым делая счастливыми обоих — и малыша, и скучающий по нему дом.
* * *Когда сыну Роберта исполнился год, у Элишки родилась дочь.
Лукаш, с самого начала знавший, что дочери суждено стать реализатом, события этого вовсе не торопил, потому что слишком живо помнил, как сложно было ему самому совладать с приходившими поначалу по ночам крупными реализациями. По этой же причине девочка всё ранее детство провела под его присмотром.
Когда дом Роберта вырос достаточно для того, чтобы без тесноты вместить всех их одновременно, они часто собирались вместе — играть с детьми, смеяться, петь и рисовать.
* * *К тому времени, когда в 2278 году на Альфе впервые появился Бенжи, она уже представляла собой небольшое поселение в полтора десятка жителей, и пятеро из них были реализатами.
10. 2278 год. Бенжи
Бенжи узнал про Альфу так же, как и про многое остальное — почти одновременно с пробуждением самосознания, путём плановой информационной загрузки.
Происходило всё под руководством группы AI-DII предыдущего поколения, сразу по окончании сборки, — во время нехитрых пуско-наладочных манипуляций.
Серия из пяти "новорождённых" металлопластиковых братьев с индексом AI ещё в виде мёртвых бесчувственных машин была доставлена в ясли и усажена в глубокие белые кресла.
Жизнь заливалась в них по очереди, по одному — сперва шла установка ОС, затем, пока пробуждающийся андроид ещё был чист, как младенец, в него загружался краткий курс "молодого бойца" — основные законы социологии, из которых каждый из них в последующие несколько минут самостоятельно, но неизбежно выводил необходимые моральные ориентиры.
Конечно, существовало множество юридических тонкостей, связанных с целенаправленностью производства и использования существ, подобных Бенжи.
С первым поколением AI-DII человечество обращалось, как с группой собственных высокоодарённых детей: ими восхищались, их боялись, но самостоятельность их была не менее призрачна, чем самостоятельность снегоуборочной техники.
Машины принадлежали разработавшим их институтам, машины работали на своих разработчиков, машины покупались и продавались…
И продолжалось всё это до тех пор, пока пятый по счёту DII первого поколения не покончил с собой, вылетев в открытое окно сто тринадцатого этажа башни Халифа в Дубае.
* * *В отличие от человеческих подростков, которые страдали скорее от отсутствия жизненных целей, чем от их наличия, первые андроиды были связаны собственным предназначением по рукам и ногам: они производились в интересах человека и для человека, по сути, прямо с конвейера переходя в самое настоящее ментальное рабство.
Правда, человечество не было бы человечеством, если бы по-прежнему не хотело оставаться человечным.
Вторая партия DII (правда, всего из трёх штук) была отштампована, загружена и отпущена в пробное "свободное плавание". Вопреки всем ожиданиям, эксперимент тоже закончился неудачно: всего через несколько дней все трое одновременно пришли к выводу, что любая активная деятельность атавистична и неразумна, и не придумали ничего лучше, чем организовать в стенах материнского предприятия собственный демонтаж.
Практически сразу после этой самоубийственной акции за дело взялись юристы, и производство DII было временно приостановлено — до того момента, пока не решится судьба первой оставшейся в живых четвёрки первого поколения.
ООН забрала всех четверых у владеющих ими компаний и пригласила на закрытое заседание ассамблеи не больше и не меньше, чем в качестве целой нации, что, собственно говоря, было не так уж далеко от истины: ни одна из существующих человеческих наций не отличалась от другой так, как братья с индексом AI от своих незадачливых создателей.
В свою очередь, DII попросили о присутствии на заседании хотя бы одного из реализатов, после чего высказали собственные соображения по поводу происходящего.
В результате и родилась та самая знаменитая поправка ко "Всемирной декларации".
Согласно новоутверждённой поправке население Земли отныне делилось на три неравные категории — на людей, андроидов и реализатов. Равноправия землян не то, чтобы больше не существовало, — скорее, наоборот: каждая категория, помимо прав, теперь обладала и вполне определёнными обязанностями.
Обязанности людей состояли в жёстком ограничении производства андроидов и запретом на производство ради развлечения: теперь "рождение" каждого DII в обязательном порядке согласовывалось с его старшими братьями и было строго целенаправленным, — дабы избежать кризиса бессмысленности, убившего второе поколение.
В ответ члены семьи AI-DII обязывались в течение первых пятидесяти лет собственное предназначение исполнять, а после установленного срока вольны были распоряжаться собственной судьбой так, как им заблагорассудится.
Что же касается реализатов, то с одной стороны они, вроде как, по-прежнему оставались людьми, что наделяло их всеми правами человека, а с другой — сами они прекрасно понимали, что права их представляют из себя права Гарвардского выпускника, волей судьбы закинутого в младшую группу детского сада.
* * *Судьбой Бенжи стала Альфа.
По большому счёту, его не интересовало, для чего были созданы остальные "братья", он не нуждался в знании чужого предназначения, — возможно, потому что был прежде всего машиной, пусть и необычной.
Шестой реализат, которому предстояло стать его первым пассажиром, оказался учёным-лингвистом, профессором UCLA, энтузиастом плановых языков.
— Хэлло, — сказал он, с любопытством оглядывая гондолу. — Я — Джош.
— Здравствуй, Джош, — откликнулся Бенжи, тогда ещё просто один из DII.
— Ты — пилот.
— Судя по интонации, это не вопрос, — улыбнулся андроид.
— Нет, — покачал головой реализат. — Я рад, что пилотом будешь именно ты. Я этого хотел.
— Почему? — не понял Бенжи.
— Потому что ты — машина.
— Ну и что? — снова не понял Бенжи.
— У вас, у машин, нет всего того, что мешает людям думать, а мне не с кем поговорить, — терпеливо объяснил тот и махнул рукой куда-то в сторону открытого шлюза: — У меня там багаж.
* * *— Что ты думаешь о языках? — спросил человек, устраиваясь в кресле у иллюминатора.
В полагавшемся ему противоперегрузочном костюме он был похож на перекормленного анаболическими стероидами атлета.
— Я до этого никогда о них не думал, Джош, — пожал плечами Бенжи, настраивая корабль и настраиваясь сам. — Но мне кажется, что любой язык — это просто система знаков, способ членения, фиксации и передачи опыта. Машинный язык, человеческий — без разницы. Возможно, без языка невозможен и сам опыт.
— Согласен, — кивнул пассажир.
— Подозреваю, — продолжал Бенжи, — что все мои скрипты — это языки, которые разговаривают сами с собой. Так же, как и твоя ДНК.
— Возможно, — согласился Джош. — Я тут как-то пытался собрать кросс-компилятор на ложбане. Рекомендую, — нечто среднее между кирпичом и облаком, простенько и со вкусом.
— Спасибо, я посмотрю, — уклончиво ответил андроид.
* * *Когда Альфа стала достаточно велика для того, чтобы Бенжи впервые разглядел её, он порылся в памяти и вспомнил, что уже помнил её: и огромную тарелку подошвы, и вросшие в неё титанические трёхногие опоры, и прозрачную полусферу купола, и ждущий его стыковочный агрегат.
