Роман Никитин - Проблема всей жизни
Но турбофены, ребята, это ух!
Восьмидесятитонная громада "летучей рыбки" задрожала всем корпусом, два раскаленных воздушных кулака ударили в воду перед консолями крыла и промяли водную поверхность. По обе стороны от кабины на воде возникли перевернутые купола диаметром метра три, и в глубину почти метр. Кто этого ни разу не видел — тот вообще ничего в своей жизни не видел. И это, господа, я пока держу семьдесят процентов нагрузки. То ли еще будет!
Шестьдесят километров в час, восемьдесят, девяносто. Запищали датчики статического давления экрана — машина потихоньку набирает воздушную подушку под куцыми, но чудовищно широкими в плане крылышками. Сто двадцать — автоматика чуть поправила направление реактивных кулаков, теперь они не столько пытаются задрать морду "Воланса" и оторвать ее от воды, сколько напрямую дуют под консоли, надувая воздушную подушку еще больше.
Полторы сотни — пора выходить на полный взлетный. Я подал ручку от себя, и рассерженный гул сменился яростным ревом. Торжество технологий столетней давности, заброшенных человечеством из-за топливного голода. Но мы-то хитрые, мы ж не летаем на турбофенах, мы только взлетаем на них. Так что, можно барской рукой и пораскидать жидкое золото, пережечь его на вредный для атмосферы углекислый газ. Шиковать так шиковать, да?
— Экран, я вас ненавижу!
Это снова вышка, но уже на выделенном радиоканале, чтобы начальник не слышал. Понимаю, вышка, тебе теперь минут пятнадцать ждать, пока перегретая вода перестанет парить и перемешается с холодной. Иначе у гидроавиации взлетная скорость будет километров на сорок выше — из-за разреженного, нагретого водяным паром воздуха.
— Вышка, не паникуйте. Лучше следите за мелкотой на электродрелях, — сказал я на прощанье, и вырубил прием выделенки, оставив диспетчера бесноваться.
Электродрелями мы, гидролетуны, называем всю малую гидроавиацию. Легенькая "Сессна" или "Лю Конг" слишком слабосильны чтобы поднять в воздух полноценную "батарейку" — нейтрон-электронный реактор холодного синтеза. Поэтому летают они с обычными батареями, и движки у них обычные, с массивными коками винтов. По виду немного похоже на электродрель, да и звук работы похожий, с высокочастотным свистом. Вот и прижилось название.
Меня и мне подобных называют экранами. Немного обидно, ведь экран в понимании обывателя — это панель ТВ-жвачника или ненавистного терминала в офисе. Но мы-то, летуны, знаем правду, кто настоящий экран, а кто жвачник.
Наконец, всякую глиссирующую шелупонь типа катеров на воздушной подушке или подводных крыльях, авиацией не считают, хотя и стартуют они по одной дорожке с нами. Но это так… Исключение. Скорость больше двухсот километров в час им не светит никогда в жизни. Значит, ни разу не пилоты.
Между тем у меня уже сто восемьдесят. Пора окончательно отрываться и включать батарейку. Проделав нужные манипуляции, я взглянул на приборы. Ага, НЭР завелся. Все нормально, бачок окрасился в зеленый цвет, активное вещество разогрелось, реактор готов к подачи энергии.
Отрыв!
Крупную дрожь фюзеляжа как ножом отрезало. Машина оторвалась от водной глади и, лишенная сопротивления воды, пошла добавлять скорость. Две сотни, две с половиной, три, три с половиной…
Запищал зуммер отводного маяка — правильно, зону полосы мы уже покинули. Я, наконец, взялся за штурвал и покачал элеронами. Все в порядке, перекладка уверенная, скольжение и рыскание минимальные. Машина встала на экран, а значит текущая высота два с половиной метра, и больше трех уже не вырастет. А вот скорости мы еще добавим.
Я задал рубежом перехода четыре с половиной сотни и откинулся на спинке кресла. Дальше автоматика все сделает самостоятельно — запустит кормовые электрофены с питанием от "батарейки", потихоньку приберет режим на носовых турбинах, а потом и вовсе их выключит. Затем выведет экраноплан на экономичный полет с крейсерской скоростью чуть больше четырехсот.
— Экран, как вас там. Вышка с вами говорить не хочет, поэтому буду говорить я, Килунг-Северный. Через две минуты буду вас передавать Центру. Частоту знаете?
— Килунг-Северный или как вас там, все знаю, не беспокойтесь, — рассмеялся я. — Не первый раз беременный.
— Да я и не беспокоюсь, — улыбнулся на той стороне эфирного канала диспетчер. — Счастливого полета.
— Спасибо.
— Кстати, толстопузов на электродрелях ты классно отметелил. Когда следующий старт, экран? Не хочу пропустить зрелище. У нас тут пацаны делали ставки, покоцаешь ты кого-нибудь волной или нет.
— Боюсь, что очень нескоро, Килунг. Но за зрителей спасибо.
— Да ладно, в самом деле весело было. Бывай. Удачи тебе.
— Тебе тоже.
Вот и вся романтика. А далее — два с лишним часа спокойного гудения кормовых электромоторов, пощелкивание автопилота (ну не отключаются у него эти щелчки, хоть тресни) и скука. Можно почитать книжку, но я не привык расслабляться в полете. Поэтому обычно иду проверять груз, делаю что-нибудь по хозяйству в грузовом салоне — о, там всегда до черта дел по хозяйству! Да, кстати. У меня же весь техтоннель заляпан джемом. И в самом деле, пойти прибраться что ли. А то мало ли какую контрабанду придется туда срочно пихать — а у меня там разве что пчелы вприсядку не пляшут.
***
Алекс Вон был доволен жизнью. И пусть соседи смотрят на него как на предателя, но за полтора года он купил себе комнату в Сити, еще за полгода легализовал, наконец, двух племянников у тетушки в Нанькине, а сейчас все шло к тому, что получит продолжение роман с Агнессой Ли из отдела техподдержки. Тогда Алекс окончательно переберется в центр города, и на мнение соседей будет наплевать. А ломовые коммунальные платежи можно стерпеть. Тем более скоро его переведут на повышение — слухи об этом с неделю бродят по коридорам пекинского офиса "Непсис".
Был Алекс доволен и работой. Непыльная должность финансового ревизора куда интереснее, чем бухгалтерская отчетность, которой занимался до этого. Вот что значит вовремя поймать волну: одним из первых осознал всю мощь европейской Церкви, и одним из первых выучил латынь — официальный язык делопроизводства внутри "Непсис". И весь в тепле и достатке. А "истинные китайцы" из числа соседей по пригороду по-прежнему перебиваются с риса на воду и бегают на обед строем.
Перед финансовым ревизором высилась виртуальная груда запросов — четыре стопки по двадцать пять папок в каждой. Остатки, которые по той или иной причине не смогла переварить автоматическая система. Все это нужно обработать в течение рабочего дня. И день этот, судя по всему, затянется за полночь. Что ж, обратная сторона хорошей зарплаты.
Первый десяток дел Вон пробил буквально за полчаса. Каждый из документов просто имел либо пропущенные, либо неправильно указанные реквизиты платежей. Когда же системщики наладят долгожданную ассоциативную верификацию полей? Месяц уже обещают… возись из-за них тут с этими детскими ошибками!
Одиннадцатая папка потребовала подключения к европейскому серверу. Но и с ней разобрался быстро. Уж больно сложную маршрутизацию платежа заказал один из агентов "Непсис". Кто именно платил и сколько — даже сам Вон не знал, настолько все засекречено. Но стоило поправить маршрут и убрать кольцевой затык по четырем европейским банкам, как система послушно скушала запрос.
От следующей папки Алекс просто хотел отмахнуться, оставив на конец дня, когда голова будет уже забита цифрами и адресами. Тут вообще примитивно — запрос на проплату дорожного штрафа в бюджет Тайпея. Набезобразничал кто-то из внештатников — обычная история. Знают, демоны, что наниматель за них платит, и отрываются на всю катушку. Балбесы!
Но уже отложив дело и открыв следующее, ревизор нахмурился, потер переносицу и снова вернулся к лихачу. Что-то странное мелькнуло в материалах, как бы потом не забыть и не наделать ошибок.
Ну точно! Ладно бы этот идиот убивался в одиночку, так еще тащил с собой местную девку! Вот кадры дорожных камер. Ого, даже видео есть, ретроспектива до самого первого нарушения. Так, разворот в неположенном месте, езда по встречной, пассажир без шлема, опасное маневрирование, проезд на желтый, превышение скорости… Ничего себе букет!
Алекс вернулся на титульную страницу и глянул на сумму к уплате: двадцать девять тысяч восемьсот восемьдесят тайваньских долларов. Очуметь! Ну в Тайпее и штрафы! Это ж полдня гонять надо как бог на душу положит! Ну-ка, ну-ка, что еще изобразил этот дебил? Может, вообще пьяный или под наркотой ехал? А что, вполне возможно. Так… Кто это у нас? Ага, некто К. Уайт, русский. Русский.
Русский, мать его!
Ну теперь все ясно. Это ж нация самоубийц. Чему удивляться?
Итак, просто ради интереса, что успел натворить? Ммм… Не так и много. Просто полчаса несся как одержимый. Мотоскутер, видимо. Боже, сколько же топлива спалил, наверняка еще придет счет на заправку. Так-так… Вот выехал на хайвей, ага. Снова превышение, и снова, и еще раз. Непроплата таксы за проезд по хайвею — а, теперь понятно. Вот откуда большая часть штрафа!
