Юлия Цыпленкова - Космическая одиссея Инессы Журавлевой
– Когда появится Великолепная Инесса? – спросили они у бармена.
– Как всегда, в конце шоу, – ответил тот, сияя белозубой улыбкой. – Как прошел ваш день, господа?
– Спасибо, Макс, отлично, – усмехнулся Дима.
– Здесь сегодня жарко, – произнес Макс, протирая стакан белоснежной салфеткой. – Говорят, какой-то богач хочет сегодня сделать Инессе предложение.
– Облезет, – недовольно отозвался Рома.
Сима каждый раз меняет разговор бармена, но даже фальшивое упоминание соперника злит моих мальчиков. Может, в этом виноват антураж, неотличимый от натуральных людей и декораций. По залу ходят официантки, кто-то из посетителей смеется. В трусики новой девушке суют деньги. Мои мужчины допивают свои коктейли и начинают в нетерпении поглядывать на часы над барной стойкой.
Наконец появляется ведущий этого шоу и объявляет:
– Дамы и господа, долгожданная звезда нашего вечера – Великолепная Инесса!
Публика замирает. Зал погружается в полумрак, и Дима с Ромой перебираются ближе. Их места рядом с подиумом всегда свободны. Над импровизированной сценой разливается мягкий свет, появляются журчащие мраморные фонтаны и античные колонны, по которым сползает плющ. Мои мальчики еще не видели этого номера, потому замирают вместе с призрачной публикой.
Алый полог распадается, и я плавной походкой скольжу навстречу жадным взглядам публики, моим обожаемым самцам, чья страсть зажигает меня, превращая в ревущее пламя. На мне мое любимое бирюзовое платье. Сегодня оно приняло форму хитона. В моих руках золотая чаша с вином. Вино настоящее, и я очень долго училась танцевать, не расплескивая ни капли.
Музыка вливается в мою кровь, я дышу ею. Мое тело звучит с завораживающей мелодией в унисон. Хитон еще на мне, но из его складок то и дело появляется то одна ножка, то другая, маня и разжигая мужскую фантазию. Я изящно наклоняюсь, ставлю чашу на пол, хитон сам скользит вниз, и я остаюсь в бирюзовом бюстике и коротенькой, почти невесомой юбочке, больше напоминающей набедренную повязку.
Теперь перед моими мужчинами кошка, чье тело изгибается, потягивается, показывая аппетитные округлости. Дима подается вперед, но я отползаю дальше от края сцены, и перед мужчиной появляется охранник, качающий головой, – руками трогать нельзя. Дима возвращается на свое место, а я направляюсь к шесту. Любовно скольжу по нему ладонями, прижимаюсь, обвиваюсь вокруг, словно я змея, а не обычный человек. Мгновение – и я уже на шесте.
– Детка, я хочу тебя! – орет широкоплечий красавчик из зала.
Он тоже ненастоящий, но кровь моих мужчин уже кипит, и они гневно смотрят на мачо, свистящего мне. В него летит стакан Ромы. Красавчик падает на свое место, держась за голову. Я всего этого не замечаю, потому что продолжаю скользить по шесту вверх, замираю вниз головой и резко падаю вниз, слыша испуганный вздох Димы. Но я достаточно тренировалась, потому замираю, не достигнув пола.
Музыка подходит к концу, я снова на подиуме. Сегодня я не раздеваюсь полностью, и публика разочарованно вздыхает, кроме двоих мужчин, к которым я направляюсь, вновь взяв свою чашу. Подхожу к ним и опускаюсь на колени, протягивая золотой сосуд, не глядя на них. Чаша благосклонно принята. Я поднимаю глаза. Рома протягивает мне руку, увлекая на небольшой полукруглый диван, на котором они сидят. Я опускаюсь к нему на колени и позволяю провести кончиком пальца по ложбинке между грудей. После смотрю, как Дима отпивает вино и передает чашу Роме. Он тоже делает глоток и предлагает мне. Я кладу руку на грудь и склоняю голову в благодарственном жесте. Принимаю чашу, делаю глоток, и чаша исчезает, а я остаюсь.
Рома склоняется и целует мою шею, он чертит дорожку языком, вырывая из моей груди прерывистый вздох, и я закрываю глаза. Я откидываю голову назад, позволяя и дальше увлекать меня в чувственный край нашей страсти. Ромина рука снимает заколку, и волосы тяжелой волной падают на спину. Димина рука скользит по моей груди и останавливается, заполняя ладонь ее тяжестью. Едва уловимый щелчок, и бирюзовая полоска ткани падает. Я чувствую горячие губы на нежной коже. Они терзают меня, рождая в груди первые стоны. Я давно привыкла не смотреть, кто касается меня, так полней удовольствие и сильнее единение, но сегодня я распахиваю глаза и вижу, как Дима перетаскивает меня к себе на колени. Он продолжает ласкать мои плечи, шею, захватывает губы, и я отдаюсь его напору, ловлю его язык, ласкаю его, посасываю, выпиваю тихий стон.
И он вновь отправляется в путешествие по моему телу. Но мне хочется чувствовать его кожей. Я подцепляю края футболки и тяну вверх. С восторгом гляжу на смугловатое рельефное тело и повторяю губами очертания налитых мышц. Касаюсь языком бисеринки мужского соска, прикусываю его зубами, и стон моего легара превращается в тихий рык. Он роняет меня на диван, подминает под себя, быстро избавляясь от джинсов. Я ахаю и выгибаюсь, когда возбужденный до предела член заполняет меня, входя до упора.
Я поднимаю взгляд и вижу ласковую улыбку Ромы. Он любуется мной, впитывает в себя каждый мой стон, каждую эмоцию, отражающуюся на лице. Я протягиваю руку, расстегивая молнию на его джинсах. Пуговицу он расстегивает сам, потому что мои пальцы не слушаются, слишком много удовольствия дарит мне другой мужчина, сейчас вонзающий в мое лоно свое распаленное естество. Дима выпрямляется, продолжая ожесточенно толкаться в меня. Его пальцы кружат по клитору, и я срываюсь в бездну первого наслаждения.
Но едва отдышавшись, я вновь тяну руку к Роме. Захватываю в ладонь его закаменевший от эрекции член. Нежно скольжу вверх-вниз, наслаждаясь видом возбужденного мужского естества, его силой и твердостью. Рома подается ко мне, и теперь я могу коснуться его члена губами. Касаюсь языком нежной плоти, обвожу по контору, облизываю его, как самое вкусное в мире лакомство. Облизываю губы, на мгновение отрываясь от головки, и втягиваю в себя член целиком. Продолжаю водить рукой вверх-вниз, выпускаю изо рта свое лакомство и вновь втягиваю в себя. Рома глухо стонет. Его ладонь накрывает мою грудь, пальцы играют с напряженными сосками, доводя меня до сумасшествия. И Дима вновь подводит меня к оргазму, но замирает, когда я уже балансирую на краю.
Мои глаза возмущенно распахиваются. Он улыбается и вновь переворачивает меня. Теперь он лежит, а я сижу сверху, крепко обхватив коленями мужские бедра. Я скольжу по всей длине его члена, пытаясь нагнать убегающий оргазм, но Дима вновь останавливает меня, когда я уже почти лечу. Он приподнимает меня за бедра, и его естество снова пронзает мое тело.
– Ах, – выдыхаю я и делаю первое движение.
Но долго наслаждаться этой опьяняющей скачкой мне не дают. Дима прижимает меня к своей груди, ловит мои губы, и я опять задыхаюсь. От поцелуя и того, что делает Рома, чьи пальцы ласкают колечко ануса. Я замираю, когда он входит в меня. Замираю всего на миг, чтобы вскоре забиться от наслаждения, которое дарят мои мужчины. Дима терзает мои губы, прикусывает их, вновь целует. Ромины губы я чувствую на своем плече, его ладони скользят по моей спине и замирают на бедрах. Удар мужского паха о мои ягодицы, еще, еще, еще… И я больше не могу выдерживать их напор. Лечу, парю, схожу с ума, кажется, умираю. Но возрождаюсь снова, когда мой крик сплетается с рычащим стоном Димы и протяжным вскриком Ромы. Я падаю на грудь Димы. Он обжигает меня еще прерывистым дыханием. Гладит по волосам, целует в висок. Рядом опускается Рома. Я открываю глаза и вижу его взгляд, в котором плещутся восторг, нежность и любовь.
Любовь захлестывает нас троих. И нет никого в этом мире, кто смог бы разлучить нас. Наши сердца стучат в унисон, души давно слились в одну, и это навсегда, как обещали мои мужчины. А у меня нет оснований им не верить.
– Я люблю вас, – хрипло шепчу я.
– И мы тебя, – отвечает Рома.
– Больше жизни, – говорит Дима.
За окном ветер шуршит блеклой листвой хейдарских деревьев. Звезды заглядывают в окна, притихла Сима, наверху мирно сопят наши дети, и только мы втроем сейчас не спим. Мы смотрим друг на друга, мои пальцы переплетены с пальцами моих мужчин, и на наших губах застыли легкие улыбки, потому что мы вместе и потому что счастливы.
