Юлия Цыпленкова - Космическая одиссея Инессы Журавлевой
– Быстро ты, – усмехнулся он, глядя на моего второго мужа.
– Не пальцам деланный, – ответил Дима, входя в кабинет и принюхиваясь.
Его глаза тут же пожелтели, и я ринулась к нему, вынуждая наклониться ко мне.
– Злишься? – прошептала я, глядя в расплавленное золото его глаз с вертикальными зрачками.
– Возбуждаюсь, – глухо ответил он и впился мне в губы.
– Кхм, – кашлянул Рома, когда я вновь оказалась на столе.
Дима отпрянул от меня, и я заглянула ему за спину. Рядом с Грейном стоял тот самый парень в переднике. На лице его была написана растерянность, и Рома убеждал его, что все в порядке. Снова послышался топот, и в проеме показались лица Надькиного мужа, самой Надьки и еще одного гостя.
– О-о-о, – протянул Костик, муж Надьки. – Вот это скорость. Только крикнули, что невесту украли, а жених уже ее тут… нашел.
Я слезла со стола, снова поправила платье и прочистила горло.
– Может, вернемся?
– Да! – с облегчением воскликнул парень в переднике.
Дима взял меня за руку и, не говоря ни слова, вывел в коридорчик. Рома хлопнул парня по плечу и отправился за нами, остальные тоже. В ресторан мы возвращались под рукоплескание родни и друзей. Я уселась на свое место и охнула. Трусики! Трусики-то в кабинете забыли! Не выжили-таки… Ой, сюрприз кому-то будет.
Меж тем свадьба текла своим чередом. Тосты, «горько», конкурсы и танцы переплелись в неразрывную цепь. Мы с Димой носили зажженные свечи через коридор из гостей, пытавшихся их задуть. Эта игра перетекла в старый добрый «ручеек», в который влились все, кто находился в банкетном зале. Меня чаще всего перехватывали Рома и Дима, зато Рому упорно таскала хищница. Я опять начала беситься. На Диму покушались все кому не лень, потому это не вызывало негатива. А эта стерлядь начинала набивать оскомину.
«Ручеек» перетек в следующий конкурс. В нем ни я, ни мои мужчины не участвовали. Часть гостей тоже разошлась. Этот конкурс назывался «Дорога к счастью». Две команды связывали воедино свои вещи, делая эту самую дорогу. Чья дорога длинней, тот и победитель. В ход пошли пиджаки, галстуки, носовые платки, обнаружилась даже пара женских трусиков. Кто эти отважные женщины, никто так и не узнал, они скромно отмолчались. Зато мужикам добавилось перчинки, угадать, кто в зале сейчас без трусиков. Я прикинулась шлангом.
– А сейчас аукцион! – радостно объявила Лёля. – Первый лот – танец с невестой!
– Не понял, – напрягся Дима.
И торги начались… со ста рублей, но ставки росли с космической скоростью. Я уговорила своих мужчин не накручивать расценки и превратиться просто в зрителей. Не, ну а чего сегодня только я ревную? Вот пусть посидят, посмотрят, зубами поскрежещут. В результате я досталась азартному парнишке.
– Ты же не наш, – неожиданно поняла я, разглядывая незнакомое лицо.
– Правилами не оговаривалось, что могут участвовать только свои, – подмигнул он. – А первая брачная ночь разыгрываться не будет? – осклабился парень, прижимая меня к себе.
– Посмотри в сторону жениха и свидетеля, – хмыкнула я.
Парень послушно взглянул на Диму, в чьей руке уже гнулся нож, потом на Рому, буравившего счастливого обладателя меня на один танец недобрым взглядом исподлобья.
– Понял, – покладисто усмехнулся парень и даже увеличил между нами расстояние.
После танца меня вернули на место, вежливо поблагодарив за доставленное удовольствие. После этого по рукам пошли мои мужья. Верней, их тоже пустили с молотка. Диму купила бабуля после того, как проорала:
– Вся пенсия и новая челюсть в придачу!
Эту ставку не смог перебить никто, новую челюсть крыть было нечем. Дима галантно поклонился бабушке, подал ей руку и вывел в центр зала.
– Элка, ты мои капельки далеко не убирай, – велела бабуля.
– Вам плохо? – встревоженно спросил Дима.
– Бодрюсь, миленький, – ответила бабушка.
А потом был Рома. Угадайте, кто выиграл танец с ним? Зараза хищница, стерлядь земная, чтоб у нее волосы повылазили. Грейн улыбнулся мне, говоря взглядом, чтобы не волновалась, и отправился отбывать свою повинность. Как специально, зазвучала чувственная музыка. Эта с-с-су… кошка драная обвила тело Ромы не хуже, чем хвост легара. Что она только не вытворяла, где только не потерлась. Грейн сначала пытался ей подыгрывать, потом просто встал столбом, посмотрел на меня округлившимися глазами и развел руками.
Я сопела, пыхтела, грызла ноготь, отстукивала по полу носком туфли. Дима приобнял меня, пытаясь успокоить. Но когда эта похотливая сволочь закинула на бедро моего мужика ногу, повисла на его шее и совершила неприличное движение бедрами, я сорвалась. Из ушей повалил пар, глаза налились кровью, в руке само собой оказалось яблоко, и я метнула его в цель, выбив десять очков об голову наглой бабы.
– Страйк! – заорала я, когда она с криком полетела на пол.
– Ты охренела?! – взвизгнула зараза, вскакивая с пола.
– Не лапай чужое! – завелась я, взлетая на стол.
Дима только руками в воздухе хлопнул, когда я пронеслась через стол, задрав юбки, и спрыгнула на пол. Народ застыл с открытыми ртами. Но мой бронепоезд уже мчался, гонимый слепой яростью и подвываниями бабули:
– Так ее, шалаву, внученька!
– Инна! Мама! – пыталась призвать нас к порядку моя мама.
– Сделай ее, доча! – неожиданно ожил мой папа.
– Коля! – возмутилась мама.
Рома попробовал меня отловить:
– Сердце мое, не стоит…
– Уйди, – с глухой угрозой в голосе произнесла я, отодвигая его с дороги.
Дима несся следом. Рома замер, явно осмысливая мое указание. Стервозина попятилась от моей перекошенной физиономии, выкрикнув:
– Ты ненормальная?
– Да, – честно ответила я и прыгнула на нее.
За спиной ревел банкетный зал. Наращенные патлы стервозины летели во все стороны. Когда меня с нее стащил Дима, в моих руках так и обвисли накрученные светлые пряди. На ее роже красовался кровоподтек под глазом, на щеке следы от моих ногтей. У меня съехала набок фата, на плече остались следы от зубов хищницы. В крови еще бурлил адреналин, потому я стянула с ноги туфлю и запустила ею в стерву, поднимающуюся с пола. Пнула Диму, вырываясь, врезала кулаком в челюсть Роме и, прихрамывая из-за отсутствия одной туфли, удалилась из зала, гордо задрав голову. Какая свадьба без драки? На своей свадьбе драку устроила я. Все традиции соблюла, свадьба удалась на славу.
Мой победоносный поход закончился в женском туалете, где я торжественно выкинула искусственные пряди в мусорное ведро и посмотрела на свое отражение. Н-да, такой зверской рожи у меня еще никогда не было.
– Если бы я знал, что ты на такое способна, я бы сразу выбрал фото хулиганской девочки на коллаже, – сказал Рома, останавливаясь в открытых дверях.
Я бросила на него свирепый взгляд, и Грейн подошел ко мне. Следом за ним вошел Дима. Он присел передо мной на корточки и надел на ногу туфельку.
– Ну что ты завелась? – с теплой улыбкой спросил Рома. – Ты же знаешь, что мне никто, кроме тебя, не нужен.
– Нечего лапать чужое, – проворчала я, утыкаясь лбом в грудь Грейна.
– Вот и нас бесит, когда к тебе кто-то прикасается. – Дима поправил мне фату и прижался сзади, положив руки на талию.
– А теперь и нам все объясните, – в дверях стояли мама, бабушка, папа, баба Лида, за ними маячила Надька. Рядом с ней Костик. Остальных я не видела, но там явно кто-то был еще.
Мальчики вопросительно посмотрели на меня. Я вышла вперед, вздохнула и решилась.
– Мама, папа, бабушки и все остальные. Думайте обо мне что хотите, но… Они мои, оба. Рома тоже мой муж, теперь и Дима. У меня два мужа сразу, и любой козе, которая протянет к ним руки, я буду рубить их похотливые грабли на корню. Все.
– А я так и знала, – осклабилась бабуля. – Меня не проведешь. Больно уж смотрели они друг на друга нежно.
– Инулечик… – Мама растерянно смотрела на меня.
– Ну теперь ясно, почему моя мужская честь чуть не пострадала, – произнес папа. – Нет, а что? Геи даже женятся. А тут два нормальных мужика.
– Разврат, – махнула рукой баба Лида.
– Ну ты даешь, подруга, – завистливо протянула Надька.
– Во! – сунул ей фигу под нос Костик. – Не мечтай.
– Доча, но как с двоими-то? А если всплывет? Это же незаконно, – сокрушенно сказала мама.
– Наш брак оформлен по законам другой… страны, – ответил Рома.
– И жить мы там будем, – собравшись с духом, выпалила я.
– Но будем навещать вас, – закончил Дима.
– Ох, грехи мои тяжкие, – вздохнула мама. – Звонить-то хоть будете?
Мы дружно кивнули. Мама вздохнула и раскрыла родительские объятия зятьям. Они шагнули к ней.
– Коля, капельки мои далеко? – деловито спросила бабушка. – Элке капни, ее сейчас, кажись, удар хватит.
– Чистый экстаз, – простонала мама, и папа быстренько оторвал ее от зятьев. Пожал им руки и велел:
