Джулиан Мэй - Алмазная маска
…Должно быть, на Земле ей в первое время придется нелегко, ведь сутки на Каледонии на два часа длиннее. И месяцы другие. Наш спутник Ре Нуад – вон он посверкивает серпастым ободком в ясном, холодном, звездном небе – вращается куда неспешней. Год, правда, примерно такой же продолжительности… Как там все обернется, в Древнем мире?
…Никогда не упоминай о наших встречах – так, кажется, было сказано во сне.
На деревьях там зеленые листья – это стало непривычно. И трава зеленая – такая скука… А вот небо голубое – это здорово! Самая большая диковинка в галактике – пронзительно-голубое небо!.. Почва там не сотрясается под ногами.
…Ну-ка, ну-ка.
Неожиданная мысль всплыла в сознании – что-то не так в этом сне. Что-то там было такое… Что-то очень важное, надо вспомнить.
Ди медленно выпростала ноги из-под одеяла, спустила их на пол, покрытый стареньким истертым ковром, – пошарила большими пальцами, поискала тапки. Прежде чем мысленно приказать лампочке вспыхнуть, приблизилась к окну, выглянула на улицу.
Шел снег, первый снег в этом году. Недели две назад заморозок едва покрыл проселки, лес, долину реки, теперь же за окном падали большие белые хлопья. Склоны каменистого холма, на котором возвышалась усадьба, в ясных утренних сумерках напоминали взбитую подушку. Редкая линия огней сияла в полумраке – снег искрился и посверкивал. Яйца-рокрафты, стоявшие у ангара, принарядились – прикрылись белыми кепками. За покрывшимися пухом деревьями сияли окна дома, где жила семья Мензисов. Только один коттедж и остался жилым – все остальные работники на зиму отправились в Грампиан Таун или Макл Скери. Там будут жить до весны, до нового сезона…
Сон!
Ладно, сон дурацкий, но почему она так забеспокоилась? Что не дает покоя сознанию?
Ангел, помоги!
Тут она вспомнила. Восстановила в памяти увиденный ею во сне образ матери. Она была одета по-походному, как и в день смерти. Мама улыбалась и что-то говорила ей… Что?
Ангел, ангел, это правда была моя мама?
Нет.
Я так и думала. Ее аура была переполнена злобой. Кто она, что ей было нужно?
Существо, которое разговаривало с тобой, называют Фурией. Это не женщина и не мужчина, а только некая духовная сущность. Чистое сознание… Сознание, взрастившее в себе ненависть ко всей Вселенной, к ее творцу. В некотором смысле Фурия обладает определенной силой. Кроме проникновения в чужие мысли, она способна с помощью дальновидения преодолевать межзвездные просторы.
Подобно этому ужасному Джеку?
Фурия не Джек. Она ненавидит его и боится, впрочем, как теперь эта тварь начинает опасаться тебя. Фурия представляет из себя ту силу, которая направляет Гидру. Она породила ее, воспитала и использует как орудие осуществления своих планов.
Это чудище, которое убило мою маму?
Фурия как раз то существо, которое несет ответственность за смерть твоей мамы, дяди Роби и тети Ровен. Она приказала Гидре погубить их. Без Гидры Фурия практически бессильна. В этом ее слабость. Каждый раз ей приходится действовать чужими руками – в том случае руками Гидры. Напрямую она способна бороться только с подобным ей сознанием.
Эта Гидра… их четверо! Я их знаю. Я их видела, когда они убивали маму, дядю Роби и тетю Ровен.
Да. Все огромные потенциальные возможности Фурии реализуются через четырех составляющих Гидры, которые в нужный момент объединяются в страшный метаконцерт. Главной целью Фурии является разрушение Галактического Содружества, для этого она вербует помощников Гидре.
Но зачем разрушать Содружество?
Теперь, когда ты имеешь начальные сведения в области метапсихики и знакома с ментальным автографом Фурии, с ее метапсихической эманацией, у тебя есть возможность поставить надежную защиту от ее проникновения. Но ведь ты храбрая и разумная девочка, ты способна сама найти правильный ответ.
Как? (Подозрение + отстранение.)
Она прекратила разговор, отошла от окна, мысленно нажала на выключатель в комнате. Девочка начала одеваться. Ангел помалкивал, потом неожиданно сам подал голос:
Ты можешь по-прежнему встречаться с Фурией.
– Позволить этому страшилищу, прикидывающемуся мамой, пробраться в мое сознание? Ангел, ты сошел с ума? – вслух спросила Доротея.
Да, в какой-то мере подобный образ действия может представлять опасность. Но ты оказалась в уникальном положении, ты одна можешь спасти Содружество. Пока Фурия не готова навредить тебе. Она попытается обратить тебя в свою веру. Помни, Фурия сама практически не способна нанести ущерб человеку. Гидра на короткое время может сконцентрировать огромную мощь, но этого мало, чтобы принудить тебя стать последовательницей Фурии. Ты слишком сильна как оперант. Ты в состоянии вести себя с Фурией на равных. Как и с Гидрой тоже…
Понятно… Это должен быть мой свободный выбор?
Правильно. Если ты поведешь себя умно, воспользуешься моментом и попытаешься проникнуть в ее планы – заставишь хоть чуть-чуть открыться, – ты окажешь большую услугу Содружеству. Мы сможем предпринять контрмеры.
Я смогу погубить убийцу мамы? За то, чтобы восторжествовала справедливость, я готова жизнь положить. Только хватит ли у меня сил? Разве возможно погубить бестелесное сознание? – спросила Доротея. – А тебя, ангел, можно уничтожить?
Ты не совсем ясно представляешь ситуацию. Фурия как бы опухоль, патологическое извращение здорового сознания здорового человека. Его второе, дьявольское, «я». Сам он даже может не осознавать, что носит в себе монстра. Я не знаю, кто этот человек. Даже лилмик не знает… Если обнаружить носителя, то монстра можно разрушить.
Это лилмик?
Нет. Кто-то из Ремилардов. Действуя вместе, слившись в метаконцерт, Ремиларды способны уничтожить Фурию. Они взяли на себя обязательство поступить с этой тварью так, как она того заслуживает.
Ди помедлила – в руках она держала меховой сапожок с термопрокладкой.
Я уже слышала об этом. Первый Магнат – ведь он из Ремилардов?.. И папа просил Гран Машу забрать нас с Кеном и поместить в самое лучшее учебное заведение, а ведь Дартмутский колледж как раз и принадлежит Ремилардам. Там еще есть какой-то институт, им руководит женщина по имени Катрин… Если мне удастся узнать что-то важное о Фурии, может, не стоит говорить об этом Ремилардам?
Нет! Ни при каких обстоятельствах!.. Ты скажешь мне, я сам извещу Ремилардов.
Ди нахмурилась, подумала немного, надела сапоги, поднялась и принялась расчесывать волосы.
Я так думаю… если Фурия начнет давить слишком сильно, я всегда смогу защитить свои мысли?
Да. Позже, когда вы как бы сблизитесь, Фурия, возможно, что-нибудь заподозрит и решит, что ты представляешь реальную угрозу. Тогда следует быть особо бдительной. Но это в том случае, если ты согласишься помочь изловить чудовище. Я верю, что все будет хорошо, но опасность велика.
Опасность, подумала Ди, это не самое страшное. Хватит ли выдержки? Фурия будет годами изводить ее, прежде чем ей удастся узнать что-нибудь стоящее… С другой стороны…
Ангел, я сделаю то, о чем ты просишь. Я буду очень осторожна.
Хорошо. Позови меня, когда тебе потребуется совет.
Девочка-подросток невольно кивнула, и ангел растворился во мраке подвала, где хранились ящички с чудесными силами.
Ди достала коробочку, где лежали ее украшения. Все вещи уже были собраны – осталось только то, что она наденет в дорогу. Вот золотая цепочка с четырьмя персикового цвета жемчужинами – подарок дедушки, вот заветная заколка в виде маски. Сегодня заколка, усыпанная мелкими сверкающими камешками, сияла как-то особенно весело, задорно… Ди улыбнулась и приколола алмазную маску к блузке.
Завтрак на ферме Глен Туат в этот день прошел на удивление тихо. Гевин Бойд не мог скрыть своей радости – с отъездом Ди он опять получал лучший флитер. Хью Мер-док и Элен Ган с унылыми лицами жевали жареную картошку – каждому еще достался кусочек жареного гуся и чашка горячего компота. Мысли их были невеселы – теперь с отъездом Ди и Кена на них свалятся дополнительные обязанности. Ян Макдональд сидел с непроницаемым суровым лицом. Джанет пыталась заговорить с ним, но он не обращал на нее внимания. Хозяйка была в прекрасном настроении – наконец-то она избавится от этих противных ублюдков, которые отравляли ей существование на протяжении долгих шести лет.
Когда все поели и Ян отправился в свой офис при фабрике, Джанет начала раздавать задания на день. Дети молча выслушали ее, потом уже в прихожей, одеваясь, Кен спросил сестру:
