Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 21
Локридж заставил себя отвлечься от ее лица с широкими скулами, от пленительных изгибов ее тела.
— И поэтому ты предала людей, веривших тебе? — спросил он. В голосе его не было той силы, какую он хотел бы вложить в свои слова.
— Да, конечно, я позвала ютоазов, и мегалитическим каменщикам это не нравится. — Сторм вздохнула. — Малькольм, по моему заданию ты читал книги и провел немало времени в Датском национальном музее. Тебе должны быть известны археологические находки. Приходит новая культура, которая сформирует будущее; и что бы мы с тобой ни делали, реликвии, доказывающие это, останутся лежать в своих стеклянных ящиках. Но мы можем контролировать детали, о которых экспонаты ничего не говорят. Ты предпочел бы, чтобы пришельцы завоевали Данию так, как они захватят Индию, — с резней и обращением в рабство?
— Но, Бога ради, скажи, зачем они тебе?
— Я не могла оставить англичан, — сказала она. — Их отправили домой, кроме горстки людей, которые будут охранять ворота, пока они через несколько недель не закроются. Кстати говоря, я даже отправила тех агентов, которых ты видел, назад в их шестнадцатый век. Когда подготовительная работа была закончена, от них стало мало проку. А из-за нажима моих соперников я не могу вызвать настоящих специалистов с Крита — во всяком случае до тех пор, пока не буду в состоянии представить солидных, многообещающих перспектив. — Она широко развела руками. — Что я тогда покажу? — продолжала Сторм. — Новую и долговечную нацию. Сильных людей, которые, пусть с некоторыми компромиссами, следуют указаниям Богини. Источник ресурсов, богатства, людей, если понадобятся. Пространственно-временной отрезок, настолько надежно защищенный, что имеет смысл собирать там силы Хранителей для решительной схватки. Узнав о достигнутых первых результатах, другие Кориоки склонятся на мою сторону. Мое положение дома упрочится. Еще важнее то, что мой план примут, и вся мощь будет сосредоточена здесь. И, таким образом, мы будем ближе к тому, чтобы положить конец непристойным выходкам Патруля; а уж после этого можно будет заняться исправлением зла у себя дома. — Ее голова поникла. — Но я так одинока, — прошептала она.
Он не мог удержаться, чтобы не взять ее лежащую на коленях руку. Другой рукой он обнял ее за плечи.
Сторм близко наклонилась к нему.
— Война — гадкая штука, — сказала она. — В ней очень много грустного; приходится делать то, чего не хочется. Я обещала тебе, что после выполнения поручения ты сможешь вернуться домой. Но мне дорог каждый человек, сохраняющий мне верность.
— Я с тобой, — сказал Локридж.
В конце концов… Разве у него не осталось еще одного незавершенного дела?
— Ты далеко не обыкновенный человек, Малькольм, — сказала Сторм. — Королевству, которое мы строим, нужен будет король.
Он поцеловал ее.
Она ответила.
— Пойдем, мой друг, — чуть погодя шепнула она. — Туда.
Опустилось солнце. С запада, где желтым светом блестела вода, вернулись рыбачьи лодки; над хижинами вился дым; Мудрая Женщина со своими прислужниками отправилась в рощу, чтобы преподнести богам ежедневные дары. Через луга доносился грохот барабанов: люди Боевого Топора отправляли своего бога почивать.
Сторм пошевелилась.
— Тебе сейчас лучше уйти, — сказала она со вздохом. — Ты прости, но мне необходимо выспаться. А исполнение роли божества отнимает почти все мое время. Но ты придешь опять. Правда? Пожалуйста.
— Когда только захочешь, — ответил он глухо.
Локридж вышел в вечерний полумрак. В его душе царил мир. За стенами Длинного Дома текла повседневная жизнь народа Тенил Оругарэй: детишки все еще возились на улице, мужчины вели беседы; сквозь открытые двери хижин видны были женщины — ткущие, шьющие, готовящие еду, шлифующие металл, формующие горшки. Локридж шел, и за ним катилась волна тишины.
Дойдя до хижины, где когда-то жил Эхегон, он вошел. Здесь он мог остаться.
Вся семья сидела вокруг огня. Они вскочили и осенили себя знаком, еще не так давно им незнакомым. Простым смертным он оставался лишь для Аури. Она подошла к нему и нерешительно сказала:
— Как долго ты пробыл с Богиней.
— Так было нужно, — ответил Локридж.
— Ты ведь заступишься за нас перед ней, правда? — взмолилась женщина. — Может, она не знает, какие они злые.
— Кто?
— Те, кого она привела. О, Рысь, я такое слышала! Они пасут свой скот на наших посевах, и насилуют женщин, и глумятся над ними на нашей собственной земле. Они совершают набеги на наших родичей, ты знаешь об этом? Сейчас у них на стойбище люди из Уралы и Фаоно, мои дорогие родственники, — они рабы. Расскажи ей, Рысь!
— Расскажу, если смогу. — В его голосе звучало нетерпение. Ему хотелось побыть немного наедине с этим днем. — Но чему быть, того не миновать. А теперь могу я что-нибудь поесть и побыть в тишине? Мне нужно о многом подумать.
Глава 19
Как и во всех войнах, о которых Локриджу было известно, в этой борьбе основные усилия должны быть направлены на не бросающуюся в глаза организацию хода событий. Столь же знакомой была и проблема нехватки людей. Агенты были разбросаны вдоль и поперек всей истории, и сражающимся во времени сторонам катастрофически недоставало людей. У Сторм Дарроуэй положение было еще хуже: практически она оставалась одна.
Сторм признавала, что политическая зависть — не единственная причина того, что она не имела поддержки других аватар — воплощений богов на земле. Ее план был радикальным, включал значительное сокращение вложений в древние, обреченные цивилизации в других регионах. Многие из Хранительниц, выступавших в качестве королев, были совершенно искренни, сообщив Сторм, что та выгода, в несомненном получении которой она клялась, должна быть наглядно продемонстрирована, — лишь тогда они будут готовы оказать помощь. Дело в том, что, судя по всему, война во времени не захватила бронзовый век Северной Европы. Насколько было известно, ни Хранители, ни Патруль не проводили сколько-нибудь значительных операций на этом пространственно-временном участке протяженностью в тысячу лет и тысячу миль.
— Но послушай, — раздраженно сказал Локридж, — разве это не доказывает, что ты ошибаешься?
— Нет, — ответила Сторм. — Точно так же это может означать успех. Вспомни: из-за стражей коридоров в нашу эпоху мы не знаем нашего будущего. Мы не можем предсказать, что нам предстоит сделать. Даже такие причинно-следственные круги, как тот, что мы использовали, чтобы поймать в западню Брэнна, — и то редкость, благодаря действующему в воротах фактору неопределенности.
— Ясно, ясно. Но послушай, любимая, безусловно, можно проверить прошлую эпоху, вроде этой, и выяснить, есть ли там твои люди.
— Если их работа идет гладко, то что мы увидим? Ничего, кроме коренных жителей, живущих своей повседневной жизнью. Когда агенты Хранителей прячутся от Патруля, они в большей степени оказываются скрытыми и от Хранителей.
— М-м-м… Полагаю, что так. Проблема безопасности. Нельзя, чтобы твои сторонники знали больше, чем необходимо, иначе это может стать известным врагу.
— К тому же, — надменно продолжала Сторм, — это мое поле деятельности. Я буду распоряжаться своими людьми так, как сочту нужным. Приобретенная мною власть будет использована не только против Патруля. Дома тоже надо свести кое-какие счеты.
— Иногда ты просто приводишь меня в ужас, — сказал Локридж.
Сторм улыбнулась и ласково взъерошила ему волосы.
— Иногда, — промурлыкала она. — А иногда?..
— Ты компенсируешь это — и с лихвой!
Но долго оставаться вместе они не могли. Слишком много всего нужно было сделать.
Сторм должна была находиться в Авильдаро: выступать в роли королевы и судьи, принимать решения и издавать законы — до тех пор пока создаваемая ею нация не примет того облика, который ей нужен. Ху предстояло служить связующим звеном с ее родной эпохой и с Критом. Рядовых воинов можно было использовать лишь в качестве курьеров или стражников; в данном случае солдаты, прибывшие вместе с Ху, не нужны были даже для этого, и она отослала их обратно. Едва ли можно было рассчитывать на опытных агентов из других пространственно-временных регионов. Больше всего Сторм не хватало надежного человека, который мог бы работать с племенами…
Локридж шагал вперед. Его сопровождали Уитукар и еще несколько воинов. Он очень привязался к рыжему ютоазу; они наведывались друг к другу в гости, пили мед и болтали далеко за полночь. «О'кей, — думал Локридж, — он не цивилизован. Как и я, наверно. Мне нравится его жизнь».
Конечной целью было слияние двух народов — Лабрис и Топора — в один. Это, без сомнения, должно было произойти.
Ютландии предстояло войти в историю как нации и даже после эпохи Локриджа оставаться распознаваемым единым целым. Подобно многим другим регионам. Вопрос состоял в том, произойдет ли и здесь то, ради чего Патруль организовал индоевропейское нашествие, — разрушение древней культуры, — или же каменщики неолита выживут в количестве, достаточном для того, чтобы Хранители могли тайно, но безопасно занять Север бронзового века? Сообщения из следующего тысячелетия давали основание предполагать, что второй вариант вполне вероятен, что действия, предпринятые Патрулем, ударят в этой части света по нему самому.
