Источник душ - Вадим Кленин
– То у нас есть целых двадцать лет, чтобы придумать выход? Не так уж и плохо, шеф, – сообщил я почти весело.
– Я бы так не сказал, – ответил он. – В данный момент у нас нет связи, чтобы сообщить о неминуемой катастрофе людям. И это лишь часть проблемы. Пока вы путешествовали по лунному подземелью, мы всё законсервировали. Я ждал только вашего возвращения.
– И что делать?
– Как они собирались разогнать камень, Давид? Ты понял? Ведь он должен быть набрать приличную скорость, чтобы стать смертельно опасным для цивилизации, а не отдельного региона. Чтобы это сделать, он должен быть в диаметре порядка нескольких сотен метров. Как я понимаю, полностью Землю они не планировали разрушать?
– Да, им нужно было всего лишь освободить место для своих соплеменников. Сами они летят на планету в виде энергетических импульсов. Но здесь, насколько я понимаю, вмонтирован только уловитель.
– Ага, – КАЛС задумался, – Тогда у меня есть идея, как спасти человечество как вид.
– Как вид? – удивилась Светлана.
– К сожалению, всех мы спасти не сможем, хотя, конечно, попытаемся.
– То есть как? Мы же роботы, мы обязаны это сделать!
– Сама подумай. Связи нет. Вся космическая программа землян сейчас заточена на освоение Марса и спутников Юпитера. Там есть серьезные успехи. Пустынный мох прижился, начали размножаться живые организмы. Пару лет назад даже приходил отчет, что они там получили первый урожай картошки, хотя, возможно, кто-то просто выдал желаемое за действительное. Но во всяком случае появилась надежда на естественное воспроизводство кислорода. Однако на Марсе его еще надо удержать. На нашу базу земляне давно махнули рукой и не закрывают только потому, что жаль потраченных триллионов. А теперь взгляни на ситуацию глазами людей. Упавший метеорит поднял огромное облако грязи и пыли, за которым ничего не видно. Они понятия не имеют – уцелела ли база, которая не очень-то и нужна. Пока всё осядет, пройдут годы. Потом еще нужно будет разведку сюда направить, чтобы убедиться, что всё функционирует. За это время всё будет кончено. Луна потеряет массу и начнет удаляться от Земли.
Мы немного помолчали.
– Шеф, получается, что выживут только те, кто сейчас осваивает Марс? Ну или в ближайшем будущем сможет туда отправиться.
– Боюсь, что да.
Воцарилась полная тишина. Я ошарашенно молчал, Светлана тоже, а шеф явно над чем-то размышлял и проводил какие-то вычисления. На уцелевших осколках его лицевого экрана мелькали таинственные значки и буквы.
– Мы что-то можем сделать? – спросил я, когда на моём таймере прошло уже целых пять минут.
– Теоретически, – буркнул КАЛС. – Придется вам рассказать одну историю. Когда создавалась эта станция, вас, синтетиков еще не было, и предполагалось, что сюда летать будут исключительно люди. Русские из Королёва предложили создать корабль «последней надежды», когда спасать придется не одного-двух заболевших, а весь персонал станции. Они всегда были перестраховщиками, эти русские. Другие державы, участвовавшие в строительстве, нехотя согласились, но при условии, что основную часть расходов возьмет на себя Москва. Денег у русских никогда не было много, и потому спасительный челнок они, конечно, сделали, но не очень большим. Да и лишь его центральное ядро защищено от жесткого космического излучения.
– То есть?
– То есть вернуться на Землю могли все люди, а вот выдержать длительное космическое путешествие – к другой звезде, например, – только те, кто поместится в каюте десять на десять метров.
– И где этот челнок? – спросил я.
– Это, собственно, то место, где мы стоим – центральный модуль нашей станции. Нам придется вчетвером провести все пусконаладочные работы и активировать его для запуска.
– Вчетвером? – мы со Светланой посмотрели друг на друга. – А четвертый кто, шеф?
– Гефест.
Я слегка оторопел, вспомнив, как он отреагировал на меня, когда я за ним подглядывал.
– А он нас не пошлет?
– Нет, – кажется, в голосе шефа в тот момент проскользнул смешок. Его слова это подтвердили. – Я знаю, что ты застал его за одним важным делом. Дело в том, что для космического путешествия к другим звездам мощности химических двигателей недостаточно. Нужны термоядерные движки.
– А где же мы возьмем для них топливо?
– Так оно у нас под ногами. Водород плюс дейтерий – почти всё, что для этого нужно. Корабль удастся разогнать до одной десятой скорости света. А это значит, что человечество вы сможете спасти. Но есть проблема еще серьезнее.
– Какая?
– У спасательного модуля нет встроенного искусственного интеллекта. И кому-то из вас придется пожертвовать своим нынешним физическим телом, чтобы взять управление кораблем под свой контроль. Стать его личностью.
– Я готов! – я сделал шаг вперед.
КАЛС повернулся ко мне и с сомнением покачал головой.
– Боюсь, это придется сделать Светлане. Всё-таки у нее больше опыта. Ты ведь даже еще не завершил полное освоение всех своих возможностей и не дорос до личности, хотя она у тебя уже явно прорисовывается. Вам придется лететь вместе, и ты будешь у нее учиться – пока космическая радиация не сожжет окончательно ее интеллект. А заодно присмотришь за человеческими эмбрионами. Это не сложно.
– За чем? – удивился я.
– Ты же не думаешь, что в такую даль мы сможем отправить взрослых людей? Придется открыть вам еще одну тайну. На нашей базе есть специальный отсек, который по сути является хранилищем Судного дня. Давным-давно лидеры крупнейших космических держав Земли договорились разместить здесь холодильные установки с замороженными человеческими эмбрионами. Здесь их около миллиона, однако безопасная капсула может вместить меньше, ведь еще нужно помещение для тебя, специального оборудования и Гефеста.
– Гефеста?
– Да. Он поможет тебе создать первую колонию на новой планете. Пусть люди запомнят его как многорукого бога, – КАЛС снова слышимо усмехнулся
– И сколько эмбрионов реально войдет?
– Около десяти тысяч, может, чуть больше. Этот блок мы сможем гарантированно защитить от космической радиации на дальнем пути. До ста световых лет.
– Шеф, а вы?
– Я останусь ждать, когда люди прилетят на станцию, чтобы им всё рассказать. Вдруг они окажутся достаточно расторопными и найдут выход?
Вместо эпилога
Вот, собственно, и вся
