Антон Маевский - Спиральное море
— Я понимаю, — сказал Алексей.
Этот корабль напоминал Алексею китовую тушу. Черный даже на фоне темноты, громадный даже на фоне самых больших линкоров других типов, он умел поворачиваться с внезапной грацией. Конструкторы Северного альянса поработали на совесть.
У классического космического линкора орудия расположены только на носу и на корме, но не на бортах: весь корпус, кроме оконечностей, в бою прикрыт силовым полем, стрелять через которое невозможно. Долгое время этот факт определял всю тактику линейных сражений. Но в конструкцию кораблей серии "Венизелос" был введен совершенно новый элемент: синхронизатор, позволяющий вести огонь прямо через силовое поле, выключая его на момент залпа. У линкора появились ряды орудий в бортах — в точности как когда-то у морских парусных многопалубников, предназначенных для линейного боя в первозданном значении этих слов. И — дополнительные двигатели для маневра, чтобы корабль мог реализовать свою способность вести огонь в разные стороны. Впрочем, силовая защита тут была тоже усилена.
Все это обусловило огромный размер как самого корабля, так и экипажа. И огромную цену.
Теоретически "Венизелос" было невозможно сбить, если только он не столкнулся бы с авианосцем. И даже в этом случае шансов у него было много больше, чем у любого другого линкора. Но одно дело теория, и другое дело — Пространство...
...Алексей почти дремал, расслабившись в глубоком кресле посреди полусферической капитанской рубки. Здесь была полутьма, мягко подсвеченная дисплеями приборов. А снаружи не было, можно сказать, ничего. При сверхсветовом перемещении звезды не видны абсолютно, так что экраны оптического обзора молчат. Допплеровская слепота плюс гиперрелятивистские эффекты. Более совершенной тьмы просто не бывает.
Последние мгновения покоя...
Он посмотрел на хронометр. Через двадцать минут "Венизелос" и "Каппель" сойдут со сверхсвета, их бортовые ординаторы за какие-то секунды зафиксируют положение эскадры противника, и артиллеристы сразу же откроют огонь.
Через сто двадцать секунд после этого, в нескольких световых минутах отсюда, крейсер "Лейтенант Старбек" сойдет со сверхсвета в районе Пандемоса и откроет огонь прямо по крепости. Легкий намек на стратегию. Некоторое время византийцы не будут знать, какой из ударов, собственно, главный. Это собьет их с толку и, возможно, заставит нарушить строй, стремясь везде успеть.
А дальше все будет зависеть от маневра. И от удачи.
Макс фон Рейхенау пил кофе в своей каюте. Кофеварка у него была личная — маленькая роскошь, которую он позволил себе как командир. В кают-компании тоже, конечно, хорошо, но иногда и уединения все-таки хочется...
Время для кофе было — Макс взглянул на часы — формально неурочное. Но ведь на борту звездолета двадцатичетырехчасовой счет времени волей-неволей обращается в чистую условность.
И только сейчас, в одиночестве, он мог дать волю усталости...
Затем и кофе, собственно. Крепкий, черный как ночь.
Макс потер виски. Мужчине от войны уставать не полагается. Особенно — такому мужчине, который происходит из долгого рода профессиональных солдат. Но, наверное, это касается только нормальной войны. А не такой, где непонятно — кому ты вообще подчиняешься.
Макс вполне понимал Людвига фон Макензена — командующего флотом линейных крейсеров, фактически устранившегося сейчас от своих обязанностей. Обидно носить адмиральские погоны и чувствовать, что ничего полезного больше не можешь сделать. Потому Макензен и покинул свой флагманский корабль, перебравшись на Пандемос. Там он хоть мешать никому не будет...
Максу не понравились собственные мысли, он поморщился.
Уж не рвешься ли ты в адмиралы, парень?
Неприятный вопрос. Задать такой можно только самому себе.
Макс не страдал ненужной скромностью. Он служил на флоте уже пятнадцать лет, из них четыре — в должности командира корабля. Достаточно, чтобы освоить и тактику, и организацию. Он был уверен, что с небольшим соединением — справится.
Но что толку и в соединениях, и в адмиралах, когда рушится то, чему флот служит? Когда больше нет империи?
Насколько Макс знал, офицеры до сих пор не позволяли себе говорить на эту тему. Даже между собой. Любая информация рано или поздно растечется, любые разговоры распространятся. И тогда — недалеко до состояния, когда флот не сможет защитить даже сам себя.
Командующий группой "Центр" Тиберий Ангел отбыл с отрядом кораблей на Антиохию, откуда не подавал пока никаких вестей. Формально заменивший его Григорий Акрополит — всего лишь грамотный штабист, не пользующийся у экипажей никаким авторитетом. А более высокой власти сейчас просто нет. Ни командующего Объединенным флотом, ни Космического генерального штаба, ни императора. Они молчат, и целы ли вообще — неизвестно.
Допивая кофе, Макс с усмешкой вспомнил Андрея Котова, с которым в последнее время сблизился — может быть, как раз потому, что тот совсем не был "военной косточкой". Мечтатель. Трансгалактические путешествия ему подавай. И чтобы никакой войны... А ведь, если вспомнить историю, — продвижение в пространство шло рука об руку с войной всегда. От Александра Македонского до Кортеса и дальше. Что ни выдумывай, на что ни надейся, а люди во все эпохи — одни и те же. Мы воюем друг с другом, пока существует человечество, и воевали бы, наверное, даже с другими цивилизациями, если бы такие существовали.
Хотя помечтать, конечно, иногда очень хочется...
Каюту вдруг тряхнуло так, что чашка подпрыгнула на блюдце. Макс вскинулся и тут же почувствовал еще один удар, послабее.
"Боевая тревога. Все по местам. Боевая тревога. Все по местам..." — холодный голос штабной валькирии звучал из всех динамиков. Макс уже бежал по коридору в сторону центрального поста, пытаясь на ходу застегнуть китель. Строить предположения было рано.
В центральном посту его встретил дежурный капитан-лейтенант — напряженный, но спокойный.
— Защита активирована, критической угрозы кораблю нет... пока.
— А что есть? — это Макс говорил, уже забираясь в кресло.
— "Тирпиц" уничтожен, — невозмутимо доложил капитан-лейтенант. — У "Сушона" повреждена ходовая часть, он не может двигаться. У линкоров тоже потери. У нас задета броня по штирборту — плохо прицелились, луч прошел почти по касательной.
— Команда на ответный огонь?
— Отдана.
— Так... — Макс пробежал глазами по индикаторам статуса "Шеера". Огонь, видимо, откроют через минуту, когда завершится поворот. "Сушон" поврежден, но не погиб — надо же! Такое возможно, только если корабль получил удар в стационарном дрейфе, при выключенном силовом поле. Потому что когда поле включено — оно распределяет энергию удара по всему объему, и если уж поле прорвано, то корабль разрушается целиком... А раз нас поймали в дрейфе — значит, кому-то удалось использовать фактор внезапности в полный рост. Черт бы его побрал.
— Данные по противнику, — потребовал он.
— Два корабля с огромной массой, динамика вот, — капитан-лейтенант указал на экран. — Сигнатуры совершенно неизвестные.
— То есть?
— Это не гондванские корабли.
Один за другим зажглись огоньки на панели статуса орудий — носовая батарея открыла огонь.
Макс заметил, что "Хиппер", повернутый более выгодно, начал стрелять еще раньше. Еще через несколько секунд к делу присоединились "Шпее" и "Ланс" — к чужим кораблям от них потянулись огненные ниточки. Молодцы...
Но кто же эти чужие, Локи их забери?!
Некогда разбираться, некогда...
— Они как призраки, — сказал вдруг лейтенант-связист.
Макс с трудом подавил желание врезать ему по лицу.
— По местам, — распорядился он и коротко вдохнул. Предстояло то, чего он больше всего боялся.
И времени на раздумья — никакого.
Он прошел к адмиральскому пульту и взял микрофон экстренной связи.
— Флот линейных крейсеров! Слушай мою команду!
Алексей тоже почувствовал удар. Кто-то из линейных кораблей влепил "Венизелосу" пучок тяжелого света прямо в борт.
Такого пучка, наверное, хватило бы, чтобы выжечь до скального ложа город-миллионник. Но силовое поле включилось вовремя. Выдержало...
Алексей нажал на две клавиши, отдавая команды операторам маневровых двигателей. Сейчас "Венизелос" начнет свои грациозные развороты, и попасть в него станет очень трудно.
Своим артиллеристам, правда, тоже придется сложно. Но такая уж у них задача.
Алексей поморщился. Он с самого начала понимал, что одним внезапным налетом дело вряд ли ограничится: накрыть все цели сразу не удастся, и будет встречный бой. Но как же хотелось избежать этого...
