Маргарет Дэвис - Космический десант
Она старалась контролировать свои эмоции, спрятав их под внешним спокойствием, но они рвались наружу, заставляя ее забыть на время о годах нудной повседневной работы, о долгих, скучных часах бессонных вахт, о постоянных проблемах с деньгами. В последние, предшествующие прыжку мгновения, когда подвергалось риску самое дорогое, что есть у человека — его жизнь,
Кайли охватывало какое-то радостное и вместе с тем отчаянное возбуждение, ради которого стоило терпеть всю скуку обыденного существования. Кайли никогда и никому не признавалась в том, что в такие моменты, ощущая скорость и мощь управляемого ею корабля, она испытывала чувство сродни оргазму.
— Десять минут до перехода, — объявила она по интеркому. — Холли, ты готова?
— Да, Кайли, — ответила молодая женщина. Интересно, а она чувствует что-либо подобное?
— Лайа? Риз? Готовы?
— Готовы, Кайли, — отозвался Риз. В голосе его не угадывалось признаков волнения, что было в порядке вещей. Риз никогда не выказывал эмоций, даже во время наиболее горячих семейных споров.
— А что Лукас? — поинтересовалась она у Джона Роберта, отключая интерком.
— Спит, — бросил Джон Роберт.
— Как он?
— Думаю, ему уже лучше, хотя температура еще держится. Я взял у него кровь на анализ.
— Поэтому и опоздал?:
— Да. Прости, Кайли, — извинился он. — Я знаю, ты хотела немного отдохнуть перед прыжком.
— Ничего, переживу, — повела она плечами. — Он скоро поправится?
— Надеюсь, что да. Я так и не обнаружил каких-либо серьезных дисфункций организма. После перехода Введу данные с анализатора и биосканнера в главный компьютер для окончательного диагноза, но я по-прежнему считаю, что наш пациент страдает больше от переутомления, нежели от какого-то заболевания. Несколько дней отдыха, и он придет в норму.
— Скажи откровенно, Джон Роберт, ты все же думаешь, что я допустила ошибку, предложив ему место на борту «Галактики»? — спросила Кайли, избегая смотреть на брата..
Тот довольно долго молчал, прежде чем ответить.
— Не знаю. Но я почему-то уверен, что он будет выполнять твои приказы и неплохо справится с работой. Полагаю, насчет этого можешь не беспокоиться. По-моему, он слишком горд, чтобы выставить себя в невыгодном свете, но…
— А, значит, какое-то «но» все-таки есть? Джон Роберт помедлил, — потом вдруг выпалил: — Он напуган, Кайли, напуган до смерти. Я не знаю, чем, но что-то вселяет в него ужас. И что еще хуже, он отказывается признать, что он чего-то боится. Боюсь, онне признаётся в этом и самому себе…
— Может, он не в ладах с законом?
Джон Роберт задумчиво покачал головой.
— Нет, здесь не то. Чувствуется в нем какое-то… благородство, что ли, Сомневаюсь, что он совершил что-либо противозаконное за свою жизнь. В этом смысле он напоминает мне Джона.
— То есть сохранение своей целостности и честности для него важнее, чем выживание?
— Точно.
Руки Кайли непроизвольно напряглись. С Джоном-старшим не так-то просто было ужиться даже в лучшие времена. Его порой болезненная гордость и кристальная честность не делали жизнь близких более легкой.
— Ну, если ой боится не закона, тогда чего же?
— Если бы я знал.
— Но ведь он боится?
— Да.
— Следовательно, страх делает его опасным, — заключила Кайли, проклиная себя за то, что не прислушалась к предостережениям брата с самого начала.
— Верно… однако, с другой стороны, если он так сильно напуган, то, возможно, он постарается избегать других неприятностей. Я хочу сказать, будет работать как можно лучше, дабы не навлечь на себя подозрений.
— Такой вариант меня вполне устроил бы.
— Меня тоже. Но в таком состоянии он может оставаться, лишь держа под контролем свой страх. Если же страх этот будет нарастать, или у Лукаса иссякнет энергия для его подавления, нельзя исключать вероятность срыва.
— Или взрыва?
— Или взрыва, при определенных обстоятельствах.
— Когда? В ближайшие дни? Или часы? Нет, вряд ли. Но нам лучше держать ухо востро.
— А как вам себя вести с ним?
— Прежде всего, не давить на него. Не задавать слишком много вопросов и не волноваться, если он пожелает уединяться в свободное от работы время.
— Ну, ладно, мы-то с тобой способны удерживаться от распросов. А как насчет Лайи и Риза? Каким образом мы сдержим их любопытство? Им ведь подай подробную биографию, насколько я их знаю.
— Это уже твоя проблема, — улыбнулся Джон Роберт. — В конце концов, ты его выбрала, не я.
— Не сыпь мне соль на рану, — нахмурилась Кайли. — Что я им скажу? Мол оставьте Лукаса в покое? Они сразу же заподозрят, что с ним не все в порядке.
— Ну придумай что-нибудь. Посмотри на это как на своего рода соревнование. Разве не приятно одержать верх над такими сверхлюбопытными индивидуумами, как Лайа и Риз?
— Как же, соревнование, — саркастически хмыкнула Кайли. — Скорее, несбыточная мечта.
— Да, трудновато будет. Нонам нельзя допустить, чтобы они наседали на него. Кто знает, на что он может решиться, когда почувствует себя загнанным в угол,
— Ох, не нравится мне все это, — почти простонала Кайли. — Совсем не нравится. Я хотела привести пользу семье, а получилось, что подвергла всех нас риску.
Она повернулась к одному из дисплеев, нервно нажала на клавишу и уставилась невидящим взглядом на колонки цифр, ползущих по экрану.
— Кайли, но ведь ты не знала, — тихо сказал Джон Роберт.
— Я должна была знать.
— Может быть. А может быть, и нет. Нам требовался пилот, и мы нашли его. Да, выбор наш не совсем удачен, но все же это лучше, чем ничего. И потом, не ты одна принимала решение. Я мог убедить тебя не предлагать ему работу. Мы оба несем ответственность. Как бы то ни было, слишком поздно идти на попятную. Говорю тебе, если мы предоставим Лукасу достаточно времени и пространства для маневра, вряд ли у нас будут с ним проблемы.
— Д-а-а-а, — насмешливо протянула Кайли, — пора гнать тебя с капитанского мостика в машинное отделение. Ты уж и говорить начал как заправский пилот — время и пространство для маневра…
Джон Роберт рассмеялся, но глаза его оставались серьезными.
— Прошу тебя, Кайли, не расстраивайся. Все обойдется.
— Будем надеяться, — она взглянула на пульт управления и включила интерком. — Тридцать секунд до перехода.
Пальцы Джона Роберта замерли над клавиатурой в ожидании приказа.
— Включить двигатели прыжка, — скомандовала она.
С этого момента времени на разговоры больше не осталось. Вибрация корабля сменилась утробным рокотом, резонирующим по всему телу «Галактики Виддона». Кайли сделала глубокий вздох… и вселенная словно вывернулась наизнанку. Звездолет совершил переход в точку, лежащую вне обычного пространства и времени.
* * *Кто-то находился позади него. Волосы на затылке Лукаса встали дыбом. Первобытные инстинкты, запрятанные в генетическую структуру столь глубоко, что даже бессчетные эры эволюции не смогли стереть их, выбросили в кровь бурный поток адреналина.
Он напрягся, готовясь к отчаянному рывку. Ему удалось сдержать побуждение, мысленно цепляясь за иррациональную веру в то, что неведомый враг сзади передумает и уберется восвояси, увидев его неподвижным. Он лежал, не шевелясь и затаив дыхание; сердце, казалось, вот-вот разорвется от напряжения. Потом вдруг, вопреки здравому смыслу, перевернулся на спину.
И сердце у него захолонуло.
Над ним стояло существо, гляди на него сверху вниз. Чудовище обладало длинным стройным телом, а лицо его походило на некий древний тотем, вырезанный из куска дерева. На огромной, несоразмерной с телом голове из-под густых бровей сверкали громадные черные глаза. Голову и щеки монстра покрывало нечто похожее на пучки волос и перьев. Существо не имело ушей, только узкие щели по бокам головы. А его рот…
Pот его представлял из себя длинный, острый, зловеще изогнутый клюв, выступающий из центральной части лица. Клюв открылся, и мерзкое создание издало пронзительный звук. Чудовище откинуло голову назад, размахиваясь для удара… и могучим рывком погрузило ужасный клюв в грудь Лукаса.
Боль обожгла каждый нерв, пронзила каждую клеточку тела, когда клюв проник в глубину; грудной клетки, разрывая мышцы, круша кости и хрящи. Существо схватило клювом сердце Лукаса и выдрало его из груди, яростно мотнув головой. Мозг, получивший импульс неописуемой боли, будто охватило пламенем.
Лукас истошно завопил, вырвавшийся из горла предсмертный крик был как бы звуковым сопровождением к реке крови, льющейся из груди. Лукас умер, но боль не прекратилась. Напротив, она нарастала с каждым мгновением, пока от Лукаса ничего, кроме нее, не осталось. Он молило пощаде, молил о смерти, но существо лишь запрокинуло голову, открыло клюв и заглотило вырванное сердце. Окровавленный желтый клюв взметнулся еще раз и обрушился на голову Лукаса…
