Борис Романовский - Преступление в Медовом раю

Борис Романовский

Преступление в Медовом раю

Повесть

Рисунки Е. Стерлиговой

Красное солнце выползло из-за вершин леса-урода. Испарения ядовитых болот окрасились лиловыми переливами, осветилась картина тяжелой и жестокой битвы.

Уже около часа семеро космонавтов в тяжелых скафандрах вели изнурительный бой.

Последние две гадины с зелеными, в отвратительных гнилых пятнах, шкурами были срезаны Юттой и рухнули на кучу тел, копошащихся в предсмертной агонии.

Хотелось вытереть пот со лба и шеи, он затекал в глаза и на губы, щекотал спину и виски…

— Внимание! — раздался в шлемофонах бас Рэда Селинджера. — Внимание, сзади!

Десантники круто развернулись.

— Рэд, прикрой наши спины! — крикнул Эррера Мартин, начальник отряда.

Из-за красных кактусов с искривленными стволами и странных шевелящихся деревьев с щупальцами на ветвях летела стая крылатых демонов. Можно было различить жуткие морды с круглыми неподвижными глазами и огромными, причудливыми ушами.

Первым выстрелил Антуан Пуйярд. Промахнулся и шумно засопел. Демоны были еще далеко и летели врассыпную. Жаннет, жена Антуана, поискала глазами, нашла вырвавшуюся вперед тварь и полоснула лучом.

— Раз, — выдохнула она.

Стая растянулась дугой, окружая людей. В воздухе нависал шум от треска крыльев и крика, похожего на хриплое кваканье гигантских лягушек.

— Занимаем круговую оборону!

Эррера срезал еще двух, и одну — Ютта. Наконец и Антуан прикончил тварь, летевшую прямо на него. Осталось штук двадцать, и они были очень близко. Приходилось бодро поворачиваться, а гравитация, вдвое превышавшая земную, уже давала о себе знать. Мзия Коберидзе, самая маленькая в отряде, одной рукой держала пистолет, другой поддерживала эту руку. Даже мужчины устали от перегрузки.

— Ютта, не считай ворон. Они над нами! — прохрипел Эррера.

— Два… — Это Жаннет провела лучом, и животное, чуть не задев их, рухнуло на землю.

— Молодец, Жаннет! Я тебе сегодня синтезирую шоколадку! — крикнул Эррера.

— Они отступили! — устало сказал Том Гаррисон.

— Нет, — возразила Мзия. — Они меняют тактику.

— Ишь ты! — восхитился Том. — Перестраиваются, смотрите, они перестраиваются…

— Том, помолчи! Рэд и Мзия, отойдите влево на два шага. Жаннет, Антуан, Ютта — вправо на три! Они будут атаковать клиньями с двух сторон.

Действительно, два клина, по восемь тварей в каждом, атаковали людей слева и справа. Они стремительно неслись к земле, пытаясь прорваться на большой скорости. Однако рассредоточение людей сбило животных с толку, клинья замедлили скорость и вновь рассыпались.

— Три, — меланхолично подсчитала Жаннет.

— Четыре, Жаннет! Дарю тебе этого, — Антуан был галантным мужем.

— Четыре и пять! Сама набью.

У других шло не хуже, и через несколько минут две оставшиеся твари повернули к красному лесу.

— Полетели за помощью, — мрачно предположил Рэд.

— Может быть… — Эррера рассматривал индикатор заряда на пистолете. — Ребята, у меня энергии на три минуты действия. Как у остальных?

Ответить никто не успел.

— Бой окончен, — раздался в шлемофонах спокойный голос. — Атаки отражены успешно. Один из десантников убит. Все свободны.

— Убит так убит, — недовольно пробормотал Рэд Селинджер и пошел к лесу прямо через груды поверженных врагов. Остальные потянулись за ним. Над лесом загорелось красное табло — «Выход».

— Убрать трупы, — весело приказал Эррера и сам же выполнил свой приказ: нашарил выключатель и нажал клавишу.

Лес. подыхающие животные, ядовитая трава с потоками крови и слизи бесследно исчезли. Люди вышли из зала через услужливо отодвинувшуюся перед ними дверь.

Помещение, куда они попали, служило тамбуром для перехода в раздевалку. Тренировочные стрельбы, так это называлось на корабле, происходили в атмосфере усыпляющего газа, который использовался для того, чтобы участники тренировки не снимали шлемов, — соблазн иногда был большой. Стоять было тесно. Здесь было мало места для семерых крупных людей. В эту эпоху люди научились воздействовать на формирование человеческого тела в его зачаточном состоянии, человечество хорошело с каждым поколением.

Впрочем, собравшиеся отличались даже от среднестатистического землянина. Сознательно или подсознательно многочисленные комиссии отбирали десантников и по степени внешней привлекательности, которая не терялась даже в скрадывающих фигуры костюмах.

Пожалуй, самым обаятельным был командир группы, единственный среди них офицер Эррера Мартин, высокий смуглый человек, худощавый и широкоплечий. Волосы у него были черные и волнистые, глаза большие и выразительные, а нос, тонкий и с горбинкой, иногда даже казался крючковатым. Все настроения Эрреры немедленно отражались на его лице. Это были взрывы, взрывы веселья, гнева или горя.

Из-за плеча Мартина выглядывала кареглазая Ютта Торгейссон, которая только что не родилась в море, под водой, где провела всю свою сознательную жизнь. Образ жизни, несомненно, повлиял на нее. Плечи и грудь Ютты были крупнее и сильнее, чем у других женщин. Она была молчаливее и сдержаннее подруг.

Третьим был Том Гаррисон. Все считали его настоящим англичанином, хотя как должен был выглядеть настоящий англичанин — никто толком не знал. Он был высок, белобрыс и голубоглаз. На лице Тома царил, заглушая другие краски, нежно-розовый румянец, который в минуты замешательства сгущался до багрового. Том был пилотом, электронщиком и мастером на все руки.

Рэд Селинджер, двухметровый гигант, три года назад завоевал свою последнюю золотую медаль на мировых соревнованиях по боксу. Он был массивен и среди товарищей казался грузным. Как большинство крупных и сильных людей, Рэд отличался бесконечной добротой и спокойствием. Он брил волосы на голове, потому что стеснялся намечающейся лысины, а к косметологам не ходил, считая их «тоже врачами».

Где бы Рэд ни находился, рядом с ним была Мзия. Самая маленькая из десантников, не больше метра семидесяти ростом. Тем, кто когда-нибудь видел старинные персидские миниатюры, Мзия больше всего напоминала персиянку. Большие миндалевидные глаза, черные с антрацитовым блеском, и потоки черных же еолос… Когда Рэд впервые ее увидел, он воскликнул, не удержавшись: «Какое богатство!» При этом он машинально погладил себя по голой голове и густо покраснел. С тех пор любимым издевательством Мзии было очередное заявление о том, что она острижет волосы: перед отлетом, перед началом тренировок, перед посадкой… Великан тревожился и сердился, и по крайней мере у Эрреры создалось впечатление, что Рэд раздельно и одинаково любит и Мзию, и ее волосы.