Фредерик Пол - Восход Чёрной Звезды

— Д-да, — запинаясь, пробормотал Кастор, пытаясь сдержать тошноту. После чего его отпустили.

Пока он возвращался к своему месту, перед глазами стояло изображение жуткой полуразложившейся головы мертвеца. Лишь несколько минут спустя Кастор пришел в себя и вновь принялся следить за ходом дознания.

…В самом деле, заседание оказалось интересной вещью, что-то вроде живой детективной оперы. С методичной неторопливостью суд рассматривал улики, и Кастор, пытаясь сложить отдельные части головоломки в определенное целое, быстро увлекся этой загадкой. Вторым свидетелем оказался молодой человек из скотоводческого коллектива «Жемчужная Река» — того самого, где кости трупа были размолоты в порошок. Юноша был испуган, но одновременно ему нравилось находиться в центре внимания. Да, сказал он, вместе с другими парнями они просачковали занятия по тай-чи, чтобы сыграть в бейсбол. Да, они наткнулись на человеческую руку, — часть руки, если быть, точным. Собаки, охраняющие стадо, успели обнаружить ее несколько раньше, поэтому рука была изрядно изгрызена собаками. Кастор был благодарен судьбе за то, что ему не пришлось рассматривать вблизи соответствующий голографический снимок. Но парень, похоже, нисколько не смутился.

За молодым человеком настал черед старика, из той же деревни. Старик был заметно испуган, даже сильнее, чем парень. Поэтому, чтобы не выдать себя, держался воинственно, ответы на вопросы словно выплевывал в лицо переводчику. Да, он руководит бригадой, обслуживающей механический костеочиститель и костомолку. Да, он всегда запирает сарай — детишки могут залезть туда и ненароком покалечиться. Нет, он понятия не имеет, каким образом злоумышленник пробрался в сарай и перемолол скелет, предварительно содрав с костей мясо. Потом, когда ему разрешили вернуться на место, он просеменил в конец последнего ряда и сел, уставившись в пол, не обращая внимания на следующего свидетеля. Следующим был судебный медэксперт, доложивший о фрагментах человеческих костей, найденных в упаковке с костяной мукой, предназначенной на удобрения. Его сменила инспектор народной полиции Цзунг Делила, после своего выступления пересевшая на сиденье рядом с Кастором. Цзунг Делила рассказала суду о том, как она провела осмотр места происшествия и допрос лиц, присутствовавших на месте.

— Книжник, — прошептала она на ухо Кастору, — ты отлично выступил.

Но Кастор ничего не ответил, потому что не понял, смеется она над ним или говорит серьезно.

К удивлению его на утреннем заседании выступил всего лишь еще один свидетель, тоже полицейский, добавивший кое-какие детали к рассказу Цзунг Делилы. После чего судьи посовещались и объявили двухчасовой перерыв на обед. И это только после полутора часов работы, или даже меньше! О, да, эти китайцы-хань не утруждают себя излишним старанием. Толстая Рода такого в своей бригаде не допустила бы. Цзунг Делила поднялась, заметила, что Кастор сидит, как будто приросший к своему месту, и спросила:

— Что с тобой, Книжник? Ты не проголодался?

— Скорее умираю с голоду, — с горечью признался Кастор, объяснив затем, что вчера его деньги похитил ловкий карманник, а завтрак в гостинице он проспал.

— Ты глуп! — упрекнула его инспектор Цзунг. — Ты не знаешь разве, что свидетелям положен гонорар за участие в дознании, а так же компенсация сопутствующих затрат? Спустись вниз, в бухгалтерию. Назови имя и получи деньги — нет, лучше пойдем вместе. Пообедаем в ресторанчике напротив, там неплохо готовят, а заодно я выясню пределы твоей наивности, Книжник!

Но они не успели покинуть здание, выйти на улицу, на ослепительное солнце, как в зале случился инцидент. Они вышли из-за прозрачной кристальной загородки и в этот момент их внимание привлекла суета на галерее для зрителей. Чудаковатый старик с громадной головой придумал новый способ нарушить тишину и порядок. Он растянулся поперек двух сидений, а работник «скорой помощи», облаченный в белую куртку, прилаживал на его лицо кислородную маску. Старик размахивал руками, похоже, пытался что-то сказать Кастору, бешено вращая глазами, но из-за кислородной маски ничего внятного не мог произнести. Кастор громко засмеялся.

— Псих какой-то, — заметил он, но Цзунг Делила нахмурилась неодобрительно.

— Ты имеешь в виду Фунг Босьена? Знаменитого ученого и высокопоставленного партийца? Этот человек заслуживает большего уважения. — Потом добавила снисходительно: — Впрочем, Многолицему не стоило покидать свои лаборатории. Опять неприятности, и так каждый раз.

— Какие неприятности? — с интересом начал было Кастор, но к этому времени они уже покинули здание и им предстояло перейти через улицу. Рабочий день был в разгаре и все автомобили, грузовики и троллейбусы лихорадочно торопились попасть по назначению, обгоняя друг друга, поэтому пересечение проезжей части оказалось неприятнейшим для Кастора событием. Кастору очень хотелось взять инспекторшу за руку. Гордость не позволила ему обнаружить страх, — тем более, ей подобная акция могла прийтись не по вкусу, — и поэтому сердце его глухо и учащенно стучало, когда они достигли спасительного тротуара на противоположной стороне.

Зато ресторан пролил целительный бальзам на его раны! В ресторане пахло восхитительно! Они отыскали два места за большим круглым столом в углу помещения, с видом на оживленную улицу. Все остальные места были заняты, но каждая из компаний занималась собой, не обращая внимания на других. Официанты и официантки подносили дымящиеся супницы, тарелки с обжигающе горячей, прямо со сковороды, жареной рыбой и хрусткими, свежими, зелеными овощами, а также полулитровые бутылки пива и апельсиновой газировки. Видя, что Кастор и в самом деле изголодался, Цзунг Делила молча принялась за еду, без особого аппетита, позволяя Кастору утолить потребности юного организма с повышенным обменом веществ. Слопав вторую порцию хрустящих куриных крылышек и третью чашку риса, он, наконец, поинтересовался:

— А кто он такой, этот Многолицый?

— Не называй его Многолицым. Для тебя он — Фунг Босьен, — повелительным тоном сказала Цзунг Делила. — Профессор Фунг Босьен, и еще целый ряд имен, и этсетера,[5] как говорится по-английски.

— Это не английское выражение, — поправил ее Кастор, набив рот рисом.

— Ах, я позабыла, ты же у нас Книжник! Филолог! В общем, забудь о нем. Многолицый тебя не касается.

Кастор пожал плечами, рассматривая блюдо со свежими фруктами, только что выставленное официантом на «ленивую Сьюзан» — вращающийся поднос в центре стола.

Занявшись десертом, Кастор, чтобы поддержать разговор, спросил — А как вы догадались искать кости в соседней деревне? У скотоводов?

— Просто хорошая работа хороших профессионалов, — сухо сказала Цзунг Делила, — и об этом тебе рассуждать не полагается, пока не закончено дознание. — Подумав, она добавила: — Впрочем, твоя помощь могла бы пригодиться.

— Содействовать инспектору полиции — долг каждого гражданина, — вежливо сказал Кастор.

— Ах, Книжник! Какой ты ехидный! Неужели тебя так сильно обидели? В чем тебя ущемили?

— Меня не приняли в университет, — сказал он, словно этого было довольно, чтобы удовлетворить любопытство инспектора.

— Это я знаю. Знаю также, что ты не оставил учебу, продолжал заниматься с машинами. И какие любопытные предметы ты выбрал! Астрономия, математика, история — и, конечно же, твой великолепнейший мандаринский диалект! Неужели стать автодидактом намного хуже, чем получить университетский диплом?

Он пожал плечами. Слова Цзунг Делилы произвели на него впечатление — не только потому, что она употребила термин «автодидакт», которого раньше в разговоре Кастору никогда слышать не приходилось, что, в общем-то, не удивительно на ферме, выращивающей рис, но и потому, что она в подробностях была знакома с его научными интересами.

— Пожалуй, — согласился он, — я мало что потерял.

— А здесь, в Новом Орлеане, с тобой плохо обращались? Тебя заставили ночевать в хлеву со свиньями?

Глаза Кастора сверкнули — все-таки во многом он оставался простодушным деревенским парнем.

— Да нет, — признался он и, не выдержав, затараторил горячо: — Гостиница грандиозная! Если бы меня еще и покормили… Впрочем, у меня комната с отдельным туалетом и душем! И экран на пятьдесят один канал, он даже индийские программы принимает!

— Ханьские передачи недостаточно хороши для тебя? — пошутила она. Потом, посерьезнев, перешла к делу: — Значит, я с чистой совестью могу воспользоваться определенными сведениями, тебе известными. Итак, расскажи мне все, что ты знаешь о коллективе «Жемчужная Река». Вы с ними общаетесь?

— Не особенно. Так, иногда встречаемся. На танцах, на митингах и демонстрациях, в основном. Мой двоюродный брат Патрик женился на девушке из их деревни, только они попросили о переводе в Техас. Ей наша деревня не понравилась.