Альфред Ван Вогт - Точка "Омега"
Во время этой продолжительной баталии жизнь в центральной части Леса практически замерла. Деревья перестали растить ветви. Соответственно уплотнились листья, растянув на более длительное время свой жизненный Цикл. Корни развивались медленно. Все свободные силы Леса были брошены на отработку средств нападения и защиты. За ночь воздвигались целые стены из деревьев. Громадные корни, ввинчиваясь в почву, прогрызали многокилометровые туннели. Продираясь сквозь скалы и залежи металлов, они создавали неприступный для агрессора барьер из живого дерева.
На поверхности растительные заслоны уплотнились до такой степени, что более чем на километр в глубину деревья стояли почти впритык друг к другу.
На этом великая битва завершилась. Оба леса признали неодолимость возведенных ими препятствий.
Позднее Лес вынудил к подобному же статус-кво второй массив, наступавший на него с другой стороны.
Вскоре эти границы стали для него столь же естественными, как и безбрежное море на юге или ледяной холод, круглый год царивший на заснеженных вершинах гор.
Руководствуясь навыками борьбы с соседями, Лес сосредоточил теперь всю свою энергию на корабле.
Деревья прорастали со скоростью одного метра в минуту. Вьющиеся растения карабкались по ним и захлестывали космолет сверху. Поток буйной растительности вскоре обежал металлические стенки и сомкнулся с деревьями на противоположной стороне. Корни глубоко зарылись в землю и закрепились в скалистой породе, более прочной, чем любой из когда-либо создававшихся кораблей. Стволы утолщи-лись, а лианы превратились во внушительные канаты.
С наступлением сумерек этого первого дня корабль оказался погребенным под тысячами тонн настолько густой растительности, что под ней было невозможно ничего различить.
Для Леса настало время переходить к финальной части операции по его уничтожению.
Как только вступила в свои права ночь, микроскопические корешки принялись ощупывать корпус звездолета. В своей начальной стадии их диаметр не превышал и двух дюжин атомов. Посему такие крепкие на вид стенки были для них практически прозрачными. Они без труда проникали даже сквозь самую закаленную сталь.
И в этот момент корабль отреагировал. Его металлический корпус стал разогреваться, постепенно раскалившись докрасна. Большего и не потребовалось. Скорчившись, погибли микроскопические корешки. Медленнее, но все же сгорели по мере продвижения иссушающего жара более толстые корни, вплотную примыкавшие к обшивке.
Вакханалия разыгралась и над землей. Космолет изрыгнул пламя из сотни открывшихся в его броне отверстий. Сначала полыхнули лианы, затем занялись деревья. Это не было неконтролируемой вспышкой или разгулом стихии огня, неотвратимо и неуемно перебрасывавшегося с дерева на дерево. Лес уже давно научился тушить пожары от молний или самовозгорания. Для этого нужно было всего лишь послать к пораженным пожаром участкам побольше соку. Чем зеленее было дерево, чем больше его пропитывал сок, тем труднее было устоять и разгуляться пламени.
Лес не смог сразу вспомнить, что когда-то уже имел дело с такого рода огнем, который мог вот так стремительно прорываться сквозь шеренги деревьев, несмотря на то что те буквально исходили капающим из трещин коры соком. Но извергавшийся огонь был именно таким, необычным. Это было не только пламя, но и поток энергии. Оно поддерживало себя не тем, что пожирало деревья, а питалось таившейся в нем самом силой. В конце концов констатация этого факта восстановила Лесу его память. Обостренно и безошибочно он вспомнил о своих действиях в прошлом, позволивших освободить себя и планету от корабля, подобного этому.
Он начал с того, что отступил от корабля, оставив догорать нагромождение из деревьев и листьев, с помощью которых пытался раздавить эту чужеродную структуру. По мере того как драгоценный сок возвращался в те деревья, которым предстояло стать вторым щитом обороны, огонь в пораженной части бушевал все яростнее, растекаясь все шире и освещая окрестности феерическим светом.
Прошло некоторое время, прежде чем Лес убедился в том, что звездолет больше не выпускал раскаленных струй, а сохранившиеся еще пламя и дым исходят, как при обычном пожаре, только от горящего дерева. Это также соответствовало воспоминанию о происходившем когда-то событии.
Исступленно, хотя и с отвращением, Лес обратился к тому единственному, как он теперь убедился, способу, который позволял выпроводить незваного гостя.
Исступленно потому, что был твердо убежден в способности корабля уничтожить своим пламенем целые леса.
С отвращением из-за того, что используемое при этом средство — он это знал — чревато для него страданиями от энергетических ожогов, лишь немногим уступавших тем, что вызвала эта машина.
Десятки тысяч корней протянулись к тем слоям почвы, которые он так старательно избегал трогать со времени посещения планеты предыдущим кораблем. И хотя была необходимость действовать быстро, сам процесс протекал неспешно.
Микроскопические корни, вздрагивая от нетерпения, побудили себя вплестись в недоступные ранее залежи руды и благодаря сложному осмотическому взаимодействию извлекли из первоначально нечистых минералов крупицы чистого металла. Они были почти столь же микроскопических размеров, что и те корешки, с помощью которых Лес чуть ранее проникал сквозь оболочку корабля. Растительный сок стал разносить эти ничтожные по величине частицы через лабиринт своих корней-крепышей.
Вскоре тысячи, а затем и миллионы крупинок металла плыли по каналам внутри деревьев. И хотя каждая из них была невидима для невооруженного глаза, их скопление в почве на месте назначения вскоре засверкало при свете угасавшего пожарища. С появлением над горизонтом солнца все пространство вокруг корабля на триста метров стало отсвечивать серебристым блеском.
Вскоре после полудня корабль отреагировал вторично Раскрылось с дюжину шлюзов, из которых появились летательные аппараты. Приземлившись, те стали собирать этот беловатого цвета порошок. Специальные насосы безостановочно втягивали вовнутрь тонкую металлическую пленку.
Они работали с величайшими предосторожностями и за час до заката собрали более двенадцати тонн тончайше распыленного урана-235.
К концу дня все двуногие существа скрылись внутри корабля. Задраили шлюзы. Длинное, торпедообразное туловище космолета плавно оторвалось от земли и устремилось ввысь к еще блиставшему в небе светилу.
Лес впервые понял, что в ситуации произошли изменения, тогда, когда глубоко заведенные под корабль корни просигналили уменьшение на них давления. Прошло еще несколько часов, прежде чем он окончательно решил, что вражеский корабль изгнан. Потом истекло еще немало времени, пока Лес не осознал необходимость очистить почву от остатков урановой пыли из-за чрезмерно расходившейся от нее радиации.
Затем по очень простой причине произошла крупная неприятность. Лес первоначально извлекал эти радиоактивные частицы из различных скал, а чтобы избавиться от них, следовало, как он считал, просто вернуть их в ближайшие урановые породы, особенно в того типа скалы, которые поглощали радиацию. Решение вопроса представлялось Лесу предельно ясным.
Однако спустя час после начала осуществления этого плана в небо вздыбился гриб атомного взрыва.
Он поразил большую площадь, настолько обширную, что это выходило за рамки понимания Леса. Он не видел и не слышал этого зловещего силуэта — посланца смерти. Но того, что он почувствовал, было более чем достаточно. Ураган смел с лица земли растительность на много квадратных километров вокруг. Выделившаяся при этом тепловая энергия и поток радиации вызвали пожары, для тушения которых ему понадобились многочасовые усилия.
Страх уже начал спадать, когда Лес неожиданно вспомнил, что и раньше все происходило точно так же.
Но гораздо более отчетливо, чем этот всплеск памяти, перед ним стала вырисовываться картина тех действий, которые он мог бы предпринять, опираясь на то, что произошло. Уместность их не вызывала у него сомнений.
На рассвете следующего утра он начал свое наступление. Жертвой пал лес, который, как он смутно припоминал, когда-то захватил его изначальную территорию.
Вдоль всей границы, разделявшей двух лесных великанов, раздалась серия небольших атомных взрывов. Прежде незыблемая стена из деревьев, служившая соседу передней линией обороны, не устояла перед этими последовательными ударами с использованием столь неотразимой энергии.
Реагируя в обычной для леса манере, противник мобилизовал свои резервы сока. Но когда он целиком втянулся в создание нового защитного барьера, взметнулись новые взрывы. Они полностью уничтожили основную часть его резервов сока. Теперь, когда лес-сосед перестал понимать, что происходит, он был обречен.
