Роман Никитин - Проблема всей жизни
— Предстоит?
Тьянь не ответила. Я протянул руку к серебристому водопаду ее волос, но дотронулся до воздуха. Ангел снова исчез, и на этот раз уже навсегда.
Я не хотел в это верить, но я это знал.
Пропищал зуммер на панели приборов. Машина выплюнула из слота дата-модуль. Я подошел, вытащил контейнер из устройства и положил обратно на стопку чистых.
Из коридора послышался топот штурмовиков, позвякивающих снаряжением. Какие-то отрывистые команды из-за двери. Шум, снова шаги.
Вот и все.
Я в последний раз окинул взглядом помещение, стараясь впитать в себя всю реальность, и вместе с тем нереальность первого и наверняка уже последнего в своей жизни Приключения. За то, что мы сделали в этом богом и чертом забытом пригороде Москвы, пощады не будет. И это я тоже знал. Поэтому старался запомнить как можно больше мелких деталей. Надышаться перед смертью в прямом и переносном смысле.
Взгляд зацепился за корешок на дата-модуле, который я только что вынул из слота. Наклейки на соседних, пустых контейнерах, были девственно чисты, но этот что-то содержал.
Подойдя поближе и присмотревшись, я увидел три китайских иероглифа, тщательно выведенных жирным красным фломастером. Надпись была коротка и лаконична, и увидь я ее чуть раньше или позже, возможно, и не понял, что хотела сказать Тьянь. Правда, почерк больше похож на мой — вот характерное закругление в конце горизонтальной линии, и косой наклон вертикальных.
"Ты тоже можешь", — гласили прихотливые каракули. Сложный первый, простой второй, и похожий на домик третий.
Да, я тоже могу. Теперь — могу.
Могу не только понять, что имел в виду, карябая короткое послание самому себе. Но и то, что имела в виду Тьянь, произнеся: "Впрочем, как и ты".
И в самом деле, не стоит терять времени. Меня ожидают еще четыре прыжка в прошлое. И целая жизнь рядом с моим милым белобрысым ангелом. И много, чертовски много работы по поиску грязи.
— Эпилог
— Лучиано, я знаю тебя с пеленок, — улыбнулся Александр. — Обмануть меня сложно, так что не томи, выкладывай с чем пришел.
Пожилой кардинал поднял взгляд на тридцатилетнего главу Коллегии. Разумеется, он знал, что на самом деле кардинал Александр давно уже разменял восьмой десяток, но владеющих секретом было немного. Из тех, кого знал пожилой мужчина — собственно сам Александр и он, его правая рука.
— Перед тем, как соберется Коллегия, мне бы хотелось получить объяснение по некоторым вопросам, — сказал Лучиано.
— Пожалуйста, — Александр откинулся на кресле, — задавай вопросы. Только побыстрее, у меня тут небольшой цейтнот.
— Да, конечно.
Пожилой кардинал углубился в чтение флекса, прикидывая, в каком порядке тревожить начальника. Затем все же решился и начал с самого щекотливого.
— Финансовый отдел предоставил отчеты за последний месяц. Есть пара неясностей….
— Какого рода?
— Ну… Мне неудобно говорить, но вашим именем завизирован платеж в размере четырехсот миллиардов йен в адрес одного из негосударственных научных фондов КНР. Скорее всего, это ошибка. Да, ошибка наверняка. Такая сумма, и к тому же…
— Да, я выплатил китайцам четыреста миллиардов двести восемьдесят миллионов йен, — кивнул головой глава Коллегии. — Все верно.
Лучиано чуть не выронил флекс-блокнот. Александр продолжил:
— Это возврат долга, который я брал двенадцать лет назад у правительства КНР. Разумеется, под проценты.
— Вы брали долг?
— Да. Надо же было чем-то оплачивать исследования и разработки.
— Простите, я не понимаю, о каких разработках речь, — Лучиано потрясенно опустил блокнот. — Мы не вели разработок такого масштаба.
Александр улыбнулся и пригласил пожилого помощника сесть в кресло напротив, чем Лучиано с благодарностью и воспользовался. Он вдруг ощутил неприятную дрожь в ногах и с удивлением осознал, что это такое — трясутся пожилки.
— Мы не вели разработки, это верно, — кивнул Александр. — Но по моему заказу их вели другие люди.
— Китайцы?
— Ну, там не только китайцы были, коллектив подобрался интернациональный… Но в целом да, китайцы.
— И… и что за разработки? — спросил Лучиано. — Понимаете, мне бы как-нибудь это объяснить перед Коллегией и…
— Не надо ничего им объяснять, мой друг, — попросил Александр. — Скажи, что это необъяснимый перевод денег за подписью главы Коллегии. Так сказать, мой каприз. Но тебе, пожалуй, скажу правду: я оплачивал исследования в области биоэнергетики. Те самые, в результате которых на свет появилась наша маленькая проблема — белобрысая китаянка по имени Тьянь Хэвенс.
Лучиано пару раз открыл рот, но ничего произнести не смог.
— Воды? — предложил Александр, наклоняясь к графину на столе. — Ну, нет так нет. В общем, вот такие пироги, мой старый друг. Ну а пока ты перевариваешь, я могу сказать еще кое-что, чего Коллегии лучше бы не знать. Но узнать придется. В общем, где-то от получаса до часа назад упомянутая Тьянь Хэвенс опубликовала в общественной сети полное досье на нашу организацию. Очень подробное. Уверяю, деятельность "Непсис" там описана и хорошо доказана в самых нерадужных тонах. Уже сегодня вечером обыватель узнает, на чем в действительности строится политика "Непсис". Не на защите планеты от Инферно, а на получении прибыли от продажи услуг по этой защите. И еще энергии для этих услуг. Думаю, наши исключительные иерархи, заведующие этими двумя бизнесами, будут весьма опечалены реакцией мировой общественности. А уж как будет опечалена общественность — даже представить страшно.
Еще информация для размышления. Только что я уничтожил все данные в нашей базе данных по бывшему кардиналу Данте Бергу. Сам он с помощью надежных людей изменит внешность, получит новые документы и таким образом полностью выйдет из поля зрения "Непсис". Думаю, он пустится в длительное путешествие по странам и регионам. Тем более, что те же надежные люди предоставили ему обезличенный банковский счет с большим количеством нулей. Скорее всего, Берг откроет свой собственный маленький приход, который, я подозреваю, перерастет в нечто большее, чем просто частная церквушка. И я даже знаю, кого эта церковь будет называть Сатаной.
Александр рассмеялся последней фразе, словно хорошей шутке. Отсмеявшись, продолжил:
— И наконец, о том замечательно везучем молодом летчике, компаньоне Тьянь Хэвенс. У него все хорошо, но думаю, мы его больше не увидим. Во всяком случае, в настоящем и будущем.
— Но Александр, — наконец подал голос Лучиано. — Я не понимаю, зачем?
— Затем, что планета не нуждается ни в церковной корпорации, ни в корпоративной Церкви! "Непсис" выполнил свою задачу, объединил человечество в борьбе против внешнего врага. Но вместо того, чтобы раствориться в социуме, команда ученых-единомышленников решила остаться на верхушке власти, создав самую крупную в мире корпорацию. И вот это было ошибкой, которую ценой двух десятилетий кропотливого труда все же удалось устранить. Раз уж люди сами не в состоянии понять, в какую пучину затягивают их благие намерения горстки мировых олигархов. Раз не понимают этого сами олигархи!
— Но это же смерть! — воскликнул Лучиано. — Это смерть Церкви!
— Это смерть "Непсиса", — наставительно поднял палец Александр. — А Церковь жила, живет и будет жить. В каждой стране своя.
— А как же люди! Как же защита от Инферно!?
Молодой кардинал склонил голову, соглашаясь с уместностью вопроса. Когда он ее поднял, на губах главы Коллегии виднелась мальчишечья улыбка, которую так и не смогли исправить многие десятилетия его жизни.
— Дело в том, что наша маленькая китаянка получила в свое распоряжение не только правду о "Непсис", но и кое-какие технологические секреты. Теперь государства сами смогут обслуживать оплоты Границ, без участия кого-либо со стороны. И потом… Погоди, не перебивай, я знаю о чем ты спросишь. Нет, государства не подменят собой "Непсис". Им осталось очень недолго продавать безопасность. Стараниями нашего друга Данте Берга очень скоро мир узнает о том, что есть люди, способные защищать друг друга без каких-либо информационно-энергетических технологий. Сейчас этих людей мало, но стараниями одной любвеобильной парочки, путешествующей по истории нашего мира, лет через тридцать будет куда больше. И каждый из новорожденных будет не только защитником рода человеческого, но и продолжателем дела своих родителей. Видишь ли, у этой семейной четы уже сегодня лет восемьдесят форы, а восемьдесят лет — это целых три поколения. Достаточно для адаптации рода человеческого к изменившимся условиям существования. Лет через сто потомки Хэвенс и Уайта станут проповедниками новой веры, свободной от догматов и слепого почитания, как и давления со стороны авторитетов. Все, кто захочет принять новую веру — веру без принуждений и бессмысленных ритуалов, станут защитниками человечества. А лет через двести, думаю, их пра-пра-правнуки возглавят очистительный поход в иные миры, где либо помирятся с дьяволом, либо сокрушат его. В конце концов, я верю, что даже плохие парни не настолько плохи, как нам кажется и как говорят нам замшелые, никому ненужные книги.
