Татьяна Лыткина - Попутный ветер
Вместе с возможностью выжить практически при любых физических повреждениях у нее был дар и не выживать. Она одна из немногих, кто мог контролировать процесс регенерации сознательно. Камни внизу притягивали взгляд, манили своей надежностью и обещали решение всего. Полет. Шаг в небо — и смерть перестанет забирать тех, кто дорог. И она освободится. Почему никогда раньше это такое простое решение не приходило в голову?
Павел обнаружил ее флиппер на стоянке недалеко от отвесного обрыва, пожалуй, единственного на этом побережье. Осторожно посадил свой аппарат чуть в отдалении, спрыгнул на землю и обошел посадочную площадку. Лиэлл тут не было. Павел огляделся и с жутковатым чувством обреченности увидел ее фигурку на самом краю. Берег был абсолютно пустынен — близился вечер, народу на побережье в это время вообще бывало мало.
Приблизившись к соэллианке не ближе, чем на десяток метров, он был остановлен негромким, но ледяным голосом.
— Не приближайся. Больше ни шагу.
Павел остановился. Все обдумываемые во время полета слова вылетели из головы, и он смог только сказать:
— Ли, это я.
— Я знаю, — не оборачиваясь, откликнулась она все так же холодно. — Я знала, что ты летел за мной.
— Я настолько предсказуем? — позволил он себе удивиться.
— Я почувствовала тебя, — отрезала она. Совсем не так должно было это прозвучать. — Но это ничего не меняет.
Павел качнулся вперед, чтобы подойти и увидеть ее глаза, он не мог понять, что она думает, что чувствует и чего хочет.
— Я сказала, не приближайся!
Лиэлл повысила голос, и он с растущим страхом уловил в ее выдержано ровном голосе истерические нотки. Если она начинает впадать в истерику, стоя на обрыве, это может плохо кончиться. Внизу камни, их было видно с высоты при подлете.
— Я больше шагу не сделаю, — негромко, успокаивающе отозвался он и поднял вверх руки, как будто она могла видеть этот жест. — Только не забывай, что соэллиане тоже не летают, как птицы.
Совершенно неожиданно она рассмеялась, и это уже точно был нервный смех.
— Поразительно! — теперь ее голос звучал почти весело, но это было жуткое веселье, которое надо было остановить. — Поразительно, но я перед твоим приходом думала именно этими словами! — Лиэлл раскинула руки в стороны, как крылья и звонко выкрикнула с восторгом и отчаянием одновременно: — Отчего люди не летают? Отчего люди не летают так, как птицы?! Вот так бы разбежалась, подняла руки — и полетела!
Павел успел прыгнуть вперед чуть раньше, чем она закончила и решилась сделать этот шаг, отделявший ее от полета. Никогда еще он не перемещался в пространстве с такой скоростью. Успел схватить и упал вместе с ней назад, откатываясь в сторону от обрыва.
— Всю жизнь терпеть не мог классику, — задыхаясь, выговорил он, прижимая к земле беззвучно рвущуюся из его рук соэллианку. — Теперь буду просто ненавидеть!
— А я — тебя, — вдруг прошипела Лиэлл, не прекращая попыток вырваться.
Это вряд ли, любимая, горько подумал он. Если бы ты меня ненавидела, я бы уже летел впереди тебя. Стала бы ты так просто вырываться, не применяя ко мне всех этих твоих штучек. Вспомнился хрипящий за спиной Харах и серебряные страшные глаза Лиэлл.
— Перестань, ты же уже не хочешь прыгать, — попросил он. — Я отпущу тебя, только успокойся.
Павел дождался, пока она перестанет биться, как пойманная бабочка (если бабочки бывают такой силы, что даже он, гладиатор, с трудом с ней справлялся) и выпустил ее. Поднялся на ноги, протянул руку. Лиэлл, демонстративно не заметив его жеста, легко вскочила сама. Странно, но она была спокойна. Как будто не кричала пару минут назад строчки из старой пьесы, как будто не стремилась только что вырваться от него в пропасть.
— Спасибо, — еще более неожиданно, чем недавний смех, прозвучал ее совершенно нормальный голос. — Правда, спасибо. Никогда не думала, что когда-нибудь смогу этого захотеть.
— Чего? — тупо спросил Павел.
— Смерти, — просто ответила она. — Но все прошло. Это было глупо. Извини, я не должна была… — голос ее дрогнул, но она продолжила. — Не должна была дожидаться тебя. Это надо было делать сразу или не делать совсем. А я устроила истерику, спектакль.
Он стоял и просто смотрел на нее. В который раз за этот год в голове вертелось — брось все, просто сделай к ней шаг, просто обними, и все кончится. Все будет так, как надо.
— Ли, нам надо поговорить, — решительно сказал он, обрывая все мечты. — Сейчас. Здесь.
— Хорошо.
Она совсем успокоилась и, казалось, заранее смирилась со всем, что он сейчас скажет. Если бы это было так!
Соэллианка медленно направилась к краю, Павел дернулся, но она улыбнулась и протянула руку, приглашая за собой. Поколебавшись, он сжал ее пальцы, и они вместе, не разрывая соединенных ладоней, опустились на обрыв. Лиэлл тихо вздохнула и начала первой.
— Нам действительно надо поговорить. Я сама не знаю, почему сорвалась именно тогда, когда ты вернулся, — она вздохнула еще раз и повторила: — Извини.
— Тебе не за что извиняться, — ответил Павел. — Ты слишком долго меня терпела. Я сейчас понять не могу, как ты могла так долго улыбаться, разговаривать, поддерживать нас. Тебе было очень тяжело.
Да. А сейчас я сделаю тебе еще хуже, мрачно подумал он.
Лиэлл сильнее сжала его руку, призывая помолчать.
— Дай, я скажу. Я все понимаю. И это разрешение на брак — оно действительно. И я не буду стоять между вами. Знаешь, сейчас мне так хорошо и спокойно вдруг стало, — она посмотрела на розовые закатные облака на уже темном небе и улыбнулась удивительно нежно и счастливо, так что у него не возникло и тени сомнения в том, что она говорит правду. — Наверное, я слишком долго тебя ждала. Я уже привыкла одна, и не стоит ради меня рвать то, что у вас сложилось. Все изменилось, Паша. Я чувствую, как ты мечешься и не знаешь, как сделать так, чтобы хорошо было всем. А это невозможно, — повторила она его мысли, которые не давали ему покоя.
Милая, как хорошо, что ты не умеешь читать мысли. Как плохо, что ты этого не умеешь! Если бы ты знала, о чем я думаю и чего хочу на самом деле, ты бы начала решать, как все устроить, как все исправить. Но я не позволю себе переложить этот груз на твои плечи. Хватит. Я не нужен тебе. Я все равно уже не тот, кого ты провожала. Сьенна никуда не делась, и кровь на моих руках тоже.
— Паша, только я тебе еще одно не сказала, — прервала его мысли Лиэлл. — Ты только не думай, что я хочу что-то изменить. Для себя я уже все решила.
И для меня все сказала и решила тоже. Спасибо, девочка моя.
— А что ты решила?
Почему так плохо, если все складывается, как ты хотел?
— Я передала полномочия посла Гео. Он останется вместо меня, а я улечу на Соэллу. Думаю, пары дней мне хватит, чтобы завершить все свои дела в посольстве. Мне больше нечего тут делать, Паша, да и не могу я тут, ты видишь.
— Я вижу, — с трудом подчинив себе голос, почти спокойно отозвался он. — Тебе, и правда, лучше вернуться домой. А Гео прекрасно справится. Надеюсь, он со временем сможет относиться ко мне более терпимо, а то я почему-то хочу остаться на своем месте. Не думаю, что мне доверят участвовать в каких-нибудь полетах теперь, а возвращаться в клубы я не хочу.
— Ну, есть и другие места, где нужны люди вроде тебя, — покачала головой Лиэлл. — Но я сама хотела просить тебя остаться. Ты будешь ему нужен.
— Гео про это расскажи, — невесело усмехнулся Павел, вспомнив, как тот час назад выплевывал ему в лицо презрительные слова, которые, в общем-то, были правдой. Вспомнив и финал сцены в зале, он виновато сообщил: — Я его ударил. Он меня не пускал за тобой, ну, никак я его обойти не мог!
Лиэлл, против ожиданий, улыбнулась.
— Ничего, ему полезно. В конце концов, мужское воспитание в лице Матти — это все равно, что никакого. Должен же ты хоть как-то руку приложить. Хотя бы и буквально, хотя бы и с опозданием в три столетия.
Павел сначала даже не понял, о чем она. А Лиэлл, не выпуская его руки, чуть виновато заглянула ему в глаза.
— Помнишь, я обещала тебе рассказать, почему тогда не полетела с вами?
Он кивнул, ожидая продолжения с каким-то непонятным замиранием в душе.
— Буквально за две недели до отлета я обнаружила, что беременна. Представляешь, ведь по всему получалось, что у нас с тобой не может быть детей… — да, это было. Риаллт долго объяснял ему, почему и как не сочетаются какие-то там их с Лиэлл хромосомы. — Мы их всех обманули, — продолжала она. — Я прошла обследование, и мне сказали, что ребенок будет долгоживущий. Как я. Матти вцепился в меня, как клещ. Да я и сама понимаю — возможность, что такое случится еще раз, стремится к нулю, а нам нужен Наследник. И я не смогла ему возразить, когда он запретил мне лететь.
— Гео, — только и смог произнести Павел, пытаясь осмыслить только что услышанное.
