Времена смерти - Сергей Владимирович Жарковский
Высоченная, видимо, в два уровня высотой, узкая камера. Лаз с этой стороны закрывался герметизирующей плитой, напоминающей заслонку русской печки. Переборок не видно за сотнями труб. Тело поднялось с четверенек, отряхнуло колени и плиту за собой аккуратно опустило. Повело фонарём, оглядываясь. Ждать контакта предстояло здесь. В камере был только жёсткий насест, рамой ко входу. Тело на насест взгромоздилось, выключило фонарик, сняло маску и совершило пробный вдох. Атмосфера – миллиметров четыреста тридцать – четыреста сорок. Изо рта шёл пар. Тело поднесло и подержало перед глазами таймер, давая возможность резиденту рассмотреть сквозь очки время.
Ска Шос возник перед резидентом в 11.01.123 UTC.
Генерал прибыл, как когда-то было хорошо сказано, в истинной плоти с минимально изменёнными свойствами: хотя и светился в темноте, зато был чёрно-белым. Технология надримановой проекции, по необходимости используемая сотрудниками оперативных служб МИБ, Жандармерии Охраны Короны, Имперского Управления колониальной разведки и Налоговой инспекции для приватных контактов с осведомителями и резидентами на местах, не являлась новейшей, но о ней мало кто слышал не только в колониях, тем более дальних, но и на Земле. Минута активной проекции диверсанта на расстояние до полутора астрономических единиц стоила миллионы и гигаватты, но результаты иногда просто не поддавались переоценке.
Возникнув в горизонтальном положении боком к фронту резидента, Ска Шос сел в воздухе, посидел, тряся головой и приходя в сознание, затем спустил ноги таким движением, как с кровати, и утвердил их на настиле. Повернулся к поднявшемуся с насеста резиденту. Протянул руку. Тело ответило на рукопожатие.
– Много кошек канут в гробе, в ненасытной ё утробе, что руками помахав, напустила пыль в глазах, – отчётливо, раздельно произнёс генерал по-русски, удерживая руку резидента – теперь уже резидента – в своей руке. Голос был лишён модуляций и сильно отличался от реального голоса Шоса, впрочем, как и весь его облик.
– Майор Строборо к вашим услугам, – сказал резидент. – Рад встрече. Ну и долго же пришлось ждать! Долго и кисло.
– Здравствуйте, майор, – сказал генерал. – Простите, я не представляюсь, а называть меня вы можете советником.
– Понимаю.
– Император знает, каково вам пришлось. Счастлив передать вам Его личный привет. Рад сообщить вам также, майор… простите, полковник Строборо, что вы, во-первых, повышены в звании, во-вторых, отныне вы – приближённый.
– Но я ещё ничего не сделал… – сказал резидент с достоинством.
– Вы здесь и вы живы, полковник.
– Я воин Солнца, – сказал резидент просто.
– Да, вы – воин Солнца.
Они прекратили рукопожатие.
– Итак, полковник. Выполнено ли задание?
– Да, советник.
– Итак, полковник. Деятельность аномалов на территории Молодой земли Палладина Дальняя установлена?
– Да, советник. С огромной вероятностью. Мне известны два случая контактов с хостами… Космачи называют их хостами, советник.
– Да-да. Монахи, привидения. Аномалы. По-вашему – хосты… Так… Я слушаю вас. У меня около двадцати минут, майор.
file 3.5
audio-txt:
Глава 16 Бедный родственник (реконструкция Байно)
Визит Мьюкома к Романову на ужин начался так же, как и закончился.
«Черняков» изнутри поразил Мьюкома, а потом напугал, а потом и вырубил. Всякий космач клаустрофил, иные в Космосе не выживают и тем более не живут, а жилой корпус землянина вдруг оказался здоровенным термосом, наполненным лесами, полями и морями под (во-первых) безбрежным и (во-вторых) голубым небом. Сделав шаг из адаптера, Мьюком очутился в сказке: маленький шаг привёл его на траву под Солнцем, вдохнув сладкий звенящий воздух Земли, Мьюком потерял мгновенно из души вертикаль, потом на спине уплыла сама душа, а когда он очнулся, то увидел над собой незнакомое лицо в прозрачной маске, ощутил тупую боль в локте и услышал запах лекарств.
– Вы не должны совершать движений, – сказали под пластиком маски губы незнакомца, которые, начав артикуляцию, вдруг стали для Мьюкома как-то отдельно от лица. – Смотрите только перед собой. Только на меня. Просто смотрите, не двигайтесь.
– Что со мной случилось? – пробормотал вопрос Мьюком.
– У вас приступ агорафобии. Чепуха. Головокружение. Дезориентация. Простейшая пространственная. Сейчас приступ кончится. Он уже почти позади. Я вижу подобное постоянно в колониях. Вам нечего стыдиться и опасаться. Наши интерьеры поражают любого, кто никогда не посещал метрополию. Просто интерьеры современного земного звездолёта. Мы несём с собой часть величия Солнечной Империи. Вы не согласны? А вот тело ваше соглашается.
Мьюком закрыл и открыл глаза, но лицо в маске не исчезло, реяло над ним на фоне мягкого белого потолка. Белый тёплый свет в помещение – Мьюком уже начал ощущать себя в замкнутом, нормально стабилизированном объёме кубов примерно в двенадцать плюс ещё метр – проникал откуда-то с боков и снизу, не напрягая глаза и мозг, вместе со сквозняком, очень приятно пахнущим. Запаха же лекарств на самом деле не было, его в мозг Мьюкома подмешала память, реагируя на медицинскую маску и шапочку, надетую сверху лица в маске…
– Кто вы? – спросил Мьюком.
– Я Ю Тоджин, личный врач сенатора Романова. Заместитель главного врача «Наума Чернякова». Как вы себя чувствуете, товарищ?
– Я хочу сесть, – сказал Мьюком в ответ. Под ним было упругое, он не был фиксирован на ложе, а тяжесть была единица, практически, безусловно, точно.
– Попробуйте, – сказали губы, снова отделяясь от лица Ю Тоджина. – Просто попробуйте. Не торопитесь. Осторожно. Берегите себя. Но не бойтесь ничего. За вас боюсь я.
Мьюком осторожно, бережно сел и увидел, что абсолютно гол. Если бы Ю Тоджин, землянин, не отрекомендовался бы врачом, Мьюком прикрылся бы обеими горстями и неизвестно, чем бы кончилось: резко двигаться ему, воистину, было противопоказано: сел-то он бережно, но увидел себя голым и быстро посмотрел вокруг, нет ли здесь кого кроме врача, – и движение головы сбило его в обморок опять.
Очнувшись опять, он испытал повтор. Лицо, потолок, боль в локте.
– Сколько меня не было? – спросил Мьюком, больше не делая попыток встать.
– Первый раз больше часа,– сказал Ю Тоджин с огромным неудовольствием.– Второй раз – меньше минуты. Не волнуйтесь, мэр Мьюком, товарищ. Дезориентация пройдёт. Просто пройдёт. Пройдёт быстро.
Вы по-прежнему в Космосе, модельное переориентирование SOC вам не нужно. И вам нечего стыдиться, товарищ. Впрочем, конечно, вас должны были подготовить. Предупредить. Не знаю, почему вас не предупредили. Я поставлю этот вопрос перед нужными людьми. Это серьёзное замечание к работе службы эскорта, и
