Внучка жрицы Матери Воды - Лариса Кольцова
— Я? Ну … — надо было лгать или рассказывать о Тон-Ате. Я заглянула вглубь себя, запрет оставался в неприкосновенности. Глубинный Тон-Ат не позволял его нарушать. Губы сразу замёрзли. Даже чудесно излеченные от раны, причинённой прикосновением жуткого Кристалла, они не подчинялись мне, едва я произнесла начало имени Тон-Ата. — Тон… мой… — Но кто он был? Мой жених, мой отчим или мой дедушка? Так что проще было первое, то есть лгать. — Гелия привела меня в один «дом яств», а он там сидел… — дальше ничего не сочинялось. Рудольф продолжил сам за меня, — В «Ночной лиане»? Он постоянно там торчит. Не ходи туда никогда больше. Там всё пропитано грязью, там отвратительная концентрация столичного порока. Не пойдёшь больше?
— Нет, — ответила я, хотя понятия не имела, где находится «Ночная лиана». Заведение беспримерно дорогое для простых людей. Недоступное. Там только за бокал напитка платили больше, чем бабушка выделяла мне на те дни, что отсутствовала в нашем доме.
— Там не место такой девушке, как ты. Там могут испачкать и взглядом.
Я с опаской потрогала его руки. Кольца с Кристаллом не было. Я обрадовалась.
— А где кольцо?
— Бросил где-то у себя, — голос его был ровный и мягкий. — Ты не подумай, что я жадный. Но он настолько ценен как образец для изучения, а тебе я подарю настолько лучше, увидишь.
— Ты поранил мне губу.
— Тебе больно? — он прикоснулся к моим губам своими губами.
— Нет. Я только испугалась. Тогда, на той дорожке возле Сада Свиданий мне и в голову не могло прийти, что весёлый даритель может быть таким…
— Каким? Договаривай.
— Рехнутым, если уж быть предельно правдивой, — я тяжело вздохнула не без скорбной театральности.
— Прости меня! Как хорошо, что Гелия сообразила тебе сделать примочку. То вещество способствует регенерации повреждённых тканей. Я и сам принёс тебе такое же лекарство. Оно лежит в кармане куртки. Но видишь, у Гелии оказалось, к счастью. Прости меня. Я заигрался. Разве мог я причинить страдание тебе? Ты уникальна, как и Гелия. Вы разные, но не местные. А чьи? Вас не может быть, но вы есть. Хочешь, я расскажу, как я увидел её впервые?
— Хочу, — пробормотала я, не радуясь постоянному упоминанию Гелии.
— Я только что сюда прилетел. Я был самовлюблённый болван! Я оставил на Земле жену и маленького сына. Я не любил её, но заигрался настолько, что она стала через меня несчастной.
— Выходит, ты никого не любил на своей Земле?
— Понимаешь, была и другая… Не будь её, не возникло бы в моей жизни ненужной мне жены. Нет, сама по себе моя земная жена прекрасная одарённая женщина, но не стоило и ей, и мне сближаться настолько, если уж была другая. Настоящая… моя. Прозрачная утренняя росинка, как ты… И вдруг возникла какая-то глупая ссора. Я хотел, чтобы она через контраст почувствовала моё совершенство, как я тогда воображал. Ощутила силу любви ещё острее, поняла, как я ей важен. И всё полетело кубарем с горы. И вот я тут. И Гелия стала мне наказанием за моих земных женщин.
Откровенность как предательство близких людей
— Скажи, а у вас там, на вашей базе есть человек, похожий на тебя? — вдруг спросила я.
Его реакция была достаточно странной, он долго молчал и даже отодвинулся от меня. — В чём похожий?
— Внешне. Такой же бритоголовый и красивый. Только печальный. Почему он такой?
— Да кто?
— Тот, кто ищет в горах древние города исчезнувших птицелюдей.
— Птицелюдей? Откуда ты это взяла? Разве ты была в горах? Нет там никаких птицелюдей. А те руины, они немые, намертво окаменелые и утратившие всякий понятный образ. И реконструировать, объяснить их уже невозможно. У всех разные гипотезы. А поскольку правды не узнать, придумать можно, что угодно. Птицелюдей там или разумных рептилий. Вот чудак Арсений и фантазирует, исследует, отвлекая и так ограниченные ресурсы на бессмыслицу. Но где ты могла его видеть?
— Кого?
— А о ком ты спрашивала?
— Я просто… я видела странный сон. Тот человек был похож на тебя, но другой. Я не смогла бы его полюбить.
— А меня? Когда ты полюбишь меня, я возьму тебя к себе. Ты бросишь свой кукольный театр. Я буду давать тебе для жизни всё, но и больше, свою любовь.
Какое-то время он раздумывал о моих нечаянных откровениях, поразивших его, — Конечно, такое вполне реально. Я думаю, это… Арсений? То, что ты могла как-то встретить в Паралее Арсения, что в том странного? Увидеть мельком где-нибудь в толпе. Он бродит тут довольно часто. Но я не думаю, что его интересуют девушки. Он настолько отрешённый от реалий человек. Его не отсылают, потому что он всегда и отлично выполняет свою работу, а она мало связана с людьми, а только с измерением микробиологии. В остальном же он всегда живёт в каких-то иных мирах, где бы он ни находился. Он всегда что-то ищет. Ну, признайся, он тебе понравился, когда ты его увидела где-то на улице? Я не обижусь, все говорят, что мы похожи. Но я так не считаю. Мы очень разные с ним.
— Я никогда, нигде не видела человека, похожего на тебя.
— Так бывает. Что-то скользнёт по краю сознания человека, и он это не успевает даже сознательно зафиксировать. Но бессознательные и очень мощные, глубокие уровни обрабатывают колоссальный массив информации, а потом и выдают сознанию тот самый парадоксальный результат, который и относят к области мистики, предвидений, предчувствий и прочего.
— Я рассказала тебе сон. Я никогда не видела в Паралее никого, даже приблизительно напоминающего тебя. Я не хочу делить тебя с Гелией. Будь
