Чужая школа - Иар Эльтеррус
— Но куда они могли уйти? — растерянно спросил Хартальф. — У меня договоренности со всеми магическими правительствами мира. Их нигде не примут, даже у славян!
— Ты что, забыл с кем мы столкнулись недавно? — ошалело уставился на него Саммер. — Забыл мастера абсолюта и его кошмарных охранников?
— Не забыл, — скривился директор «Ландхольма», — такое унижение вряд ли забудешь. Но и особо вспоминать тоже не хочу. К чему это ты?
— Как к чему? — потряс головой мапс, его всегда поражала особенность «великого светлого» слышать и видеть только то, что он хотел, что его устраивало. — Все же ясно! Детей аристократы перевели в школу этого самого Нестерова, а сами с его же помощью устроились в каком-то другом мире, откуда их никак не выковырять.
Глаза Хартальфа полезли на лоб, дыхание перехватило, старика всего затрясло. Где-то в глубине души он и раньше понимал, что такое возможно, но неосознанно запрещал себе даже думать об этом. Ведь если Саммер прав, то ситуация намного страшнее всего, что он только мог представить.
В это мгновение артефакт доставки почты осветился, и на круглом подносе на краю стола возникло несколько свернутых в трубки газет. «Магический вестник», «Жизнь и магия» и «Светлые решения». Директор нетерпеливо потянулся к ним, развернул одну за другой и отчетливо скрипнул зубами. Во всех трех передовицы были совершенно одинаковы. Обращение старых магических семей и родов к населению Альбиона. Понимая, что в этом обращении ничего для него приятного нет, старик приступил к чтению.
«Добрый день, жители Туманного Альбиона! Поздравляю! У вас сегодня большой праздник, вы наконец-то избавились от нас, замшелых ретроградов, тянущих вас обратно в дикость и варварство традиционного образа жизни. Мы так вам мешали, требуя соблюдать то одно, то другое. А вы хотели жить вольготно, как животные, вам надоели наши попытки сделать вас людьми, уважающими себя и других, понимаем. Вот только беда в том, что наши традиции оплачены кровью предков, немалой кровью, у каждой из них есть свои уважительные причины. А вы пришли в наш мир извне и даже не пожелали хотя бы узнать, почему это вот так, а другое иначе. Нет, вы принялись навязывать нам этику и мораль простецов, совершенно нам чуждые, заявляя, что все, чем мы живем и дышим — глупые предрассудки, от которых следует отказаться. Мы смотрели на ваши обезьяньи ужимки с брезгливостью, отказываясь принимать „новые правила“. Они были нам полностью чужды. Довольно долго две страты общества жили практически не пересекаясь. Но вам этого оказалось мало, вы решили добиться своего обманом и подлостью, пробравшись во властные структуры и начав законодательно вводить запреты на основы нашего существования. Вы запретили многие области магического искусства, в том числе кровную магию, на основе которой в нашем мире было выстроено очень многое. Вы запретили даже артефакторику! Вы запретили темное целительство, и больные, которых раньше легко исцеляли, стали умирать. Все, что не мог понять средний обыватель, вы объявили темными искусствами, а сами их — неприкрытым злом. Мы и до сих пор не понимаем, зачем вам это все понадобилось, чего вы добивались. Впрочем, это уже неважно. С каждым годом вы, с подачи вашего фальшивого и отнюдь не светлого кумира Харальда Хартальфа, делали нашу жизнь все более беспросветной и нестерпимой. Нас объявляли преступниками по ничтожным поводам и бросали в тюрьму, кое-кого даже казнили. Всего лишь за то, что мы хотели жить согласно нашим обычаям и традициям. Чем они вам так помешали? Мы ведь даже не требовали их соблюдения от вас, мы всего лишь просили оставить нас в покое! Но вы не могли, вам само существование тех, кто посмел не согласиться с вашими безумными идеями, стояло костью в горле. В конце концов наше терпение лопнуло. Вы нам надоели, дамы и господа. Изменить ситуацию в Альбионе мы не в состоянии, поэтому мы уходим. В другой мир, куда вам доступа нет и никогда не будет. Мы забираем с собой все, что принадлежит нам. Дома, библиотеки, технологии, мастеров и оборудование. Мы закрываем все наши предприятия. Мы отказываемся от финансирования любых государственных структур. Мы отзываем финансирование больниц и школ. Вы победили, радуйтесь! И принимайте последствия своей победы. А мы, старые семьи — светлые, темные и нейтральные — покидаем Альбион, чтобы никогда больше с вами не сталкиваться. Живите на свои, дамы и господа, живите на свои. Вы не смогли нас ограбить, не смогли даже обокрасть, вам ничего от нас не достанется. Вы не найдете даже наших следов. Прощайте, жители туманного Альбиона! Нам не о чем, а главное, незачем больше с вами говорить. Вы даже представить не можете, как вы нам надоели! Мы вам, думаем, немногим меньше. Так что мы с вами больше никогда не увидимся. Нас здесь больше нет! И не будет».
— Твари! — выплюнул Хартальф, швыряя газету на стол и в ярости колотя по ней кулаком. — Какие подлые, лживые, гнусные твари! Почему нельзя было принять реальность, сдаться и нормально жить наравне со всеми? Без всех этих дурацких традиций и древних, замшелых, никому не нужных знаний⁈ Неужели нельзя было подчиниться общим законам⁈ Нет, они же особенные! Паскуды!
— Ты хотел, чтобы люди ради твоих измышления отказались от привычного образа жизни? — вскинул брови Саммер. — Ты что, идеалист? Не рассказывай мне сказок. Ты избрал Свет, как инструмент перехвата власти, и только.
— Не только, но тебе этого не понять, — заставил себя успокоиться директор, хотя внутри него все продолжало бушевать. — Как-то отыскать и вернуть их можно?
— Сумеешь уговорить мастера абсолюта, чтобы он переправил тебя в мир, куда сбежали аристократы, станет можно, — невесело хохотнул мапс. — Только еще надо, чтобы ни этот Нестеров, ни его охранники, ни местные маги не вмешивались. И даже если ты всего этого каким-то образом добьешься, то аристократы вряд ли сдадутся и добровольно пойдут за тобой в тюрьму. А какие среди них есть маги ты знаешь. Причем сдерживаться в бою там, где нет наших запретов, они не станут, ударят всем арсеналом темных проклятий.
Вспомнив
