Кратчайшее расстояние (СИ) - Валерия Панина
— Может, не такая уж плохая идея, — задумчиво пробормотала Галя, щупая себя за пиджак.
— У меня после Ники груди стали похожи на груши вареные, — смеясь, призналась Злата. — Пока Келлер на Восточном был, я в Москву в клинику съездила. Думаю, встречу мужа апгрейдом. Мне говорят — операция несложная, но болезненная. Три дня в стационаре, полтора месяца никакого секса, полгода никаких физических нагрузок, грудь не трогать. Вот как? Ладно, мужа или дома не будет, или муж будет без секса, он привык. Но ведь дети. Никуська на руки просится, как я ее не возьму? А уж влезет — и напинает, и крутится, как юла. Поблагодарила, уехала. Славке рассказала, с прицелом через пару лет все-таки сделать. Сначала он долго соображал, что я хочу, потом начал прикалываться и ржать, я сначала смеялась, потом обиделась. Кончилось, как обычно. Утром думаю, если ему не надо и все нравится — мне-то что беспокоиться?
— Самое главное — нравлюсь ли я сама себе, — возразила я из чувства противоречия. — Я хочу быть красивой для себя, а то он сегодня ничего не хочет, завтра пятый размер, послезавтра второй…
— Люда, ты совершенно права, — Катя покрутилась в кресле, усаживаясь поудобнее. — И не права. Знаете, девчонки, у меня однокурсник, хороший приятель — хирург пластический. У него есть постоянные клиентки. Они постоянно что-то наращивают — то грудь, то губы, то скулы, то попу. И, бедненькие, все ждут, что вот-вот и… А счастья все нет. Люда, ты что, собираешься пластику делать?!
— Ты так говоришь, будто я собралась банк ограбить, — буркнула я. — Пойдемте уже, перерыв не резиновый.
— … наш лайнер совершил посадку в аэропорту Владивостока. Температура…
Я отстегнула ремень, проверила сумочку. Одно из преимуществ полета бизнес-классом — можно выйти первой. Приветливая стюардесса открыла дверь, кивнула на мое «спасибо» и я побежала по длинному переходу с колотящимся сердцем. Игорь ждал меня у выхода, и я кинулась ему на шею, как девчонка.
— Привет! Как ты прорвался? Я думала ты внизу, в зале ожидания.
Не отвечая, он поцеловал меня, стиснул. Мы стояли и целовались, не обращая внимания на шум, выходящих людей. Наверное, со стороны мы выглядели странно, но какая разница?
— Игорь, мы за всю жизнь не разу на людях даже в щечку не целовались, — я отдышалась, щеки горели. — Что случилось?
— Пошли, багаж заберем и в гостиницу.
В такси мы не целовались и не обнимались, как можно было подумать по бурному началу. Просто молчали. Я тихонько касалась ладонью его руки, колена, гладила пальцы. За окном мелькали машины, эстакады, дома и проспекты. «Скоро будет видна бухта Золотой рог», — проговорил водитель, поглядывая в зеркало. Мне было гораздо интереснее, когда, наконец, будет гостиница.
— Скоро, — шепнул мне муж, улыбаясь.
Какие были планы, пока мы обсуждали эту поездку! За месяц я изучила все путеводители, все достопримечательности, проложила маршруты. Пляжи, бухты, Золотой мост, маяк, сам город и знаменитые батареи, наконец, Его Величество Тихий океан. Была даже мысль слетать на Камчатку, посмотреть Долину гейзеров. А вышло все совершенно иначе. Мы почти не выходили из гостиницы, только гуляли по набережной да ходили ужинать морепродуктами. Я вообще-то не любительница, но любопытно же, и кое-что вкусно. Мидии и креветки тут не такие, как мы привыкли покупать, крабы стоит попробовать, кальмары по-прежнему бррр. А достопримечательности и красоты я без всякого сожаления поменяла на возможность просто побыть с мужем, спать в одной кровати, не бояться, что среди ночи придут дети или утром открыть глаза и обнаружить у своего лица кошачью задницу.
— Игореш…
— Угу…
— Ты обещал сказать, почему мы целовались в аэропорту, как в сериале.
— Я обещал?
— Клялся. Игорь, я ведь не отстану, ты знаешь.
— Знаю, — он повернулся, притянул меня к себе вместе с подушкой. — Ты была так не похожа на себя, когда мы с тобой разговаривали последний раз по скайпу. Неуверенная, что ли, сомневающаяся в чем-то. Ты во мне сомневаешься, Мила?
— Игорь… Я такая старая!
Он очень обидно фыркнул, и я вспыхнула.
— Пусти! — я попыталась выбраться из его рук.
— Мила, любимая, — он держал крепко. — Ты что это выдумала? Ты моя любимая, моя единственная, моя самая красивая… — он целовал меня. — И ты моложе меня на три года.
— Мужик в пятьдесят еще молодой, а женщина старуха, — всхлипнула я.
— Мила, я не знаю про остальных. Я вообще никаких женщин не вижу, ни молодых, ни старых. Есть только ты…
Нельзя сравнивать прелесть юношеской пылкости и неторопливость зрелой любви. Знакомое движение, тысячный раз изведанное касание, привычно сладкий поцелуй. Пусть нет порывистости и мгновенно вспыхнувшей страсти, зато наш костер горит долгим ровным пламенем. И я не хочу новизны, я хочу бесконечного повторения. Он знает обо мне все, я помню, от чего он сходит с ума. Это дурманящее, терпкое, острое вино его поцелуев, его руки по-прежнему сильные, а тело крепкое. И я все так же плавлюсь и изнемогаю, и шепчу, у стискиваю его плечи…
— А я хотела пластику сделать, — сообщила я мужу доверительно. — Не решилась только.
— Мила, — муж растерялся. — Дело твое, конечно. Но я рад, что ты передумала. Ты ведь передумала?
— Ты меня убедил. Игорь, а если спать не хочется, может, поедим? По московскому времени шести еще нет!
— Здравия желаю, товарищ генерал-полковник! — с шиком козырнули новоиспеченные лейтенанты, вытягиваясь в струнку.
— Вольно, товарищи офицеры, — скомандовал Игорь, улыбаясь. — Поздравляю, парни!
Пожал им руки, сдержанно-гордый Макс обнял сыновей, похлопал по спинам. Мы со Светой, хлюпая, полезли целоваться. Сзади подпрыгивали от нетерпения малые, старшие с трудом скрывали зависть.
— Ничего, — утешил тройняшек отец. — Скоро и вас провожать будем. Если не передумаете.
Ой, как посмотрели! Прямо «одарили взглядом», особенно Рита. Еще бы, как вообще можно передумать, если с детства только об этом и мечтаешь, а потом еще своими глазами видишь офицерский выпуск.
Мы приехали вчера еще, переночевали в гостинице и раным-рано явились в училище, хотя начало в одиннадцать. Будить нас начали с шести. Ныли, ныли, так и пришлось в
