Путь врат. Парень, который будет жить вечно - Фредерик Пол

– В чем дело? – спросила я.

Соль продолжала жевать CHON-пищу.

– Грэти, – вежливо сказала она, показывая, что видит меня. – Он. Ушел. – И широко развела руки, чтобы я лучше поняла.

– Черт возьми, – ответила я. – Куда ушел?

Она повторила жест.

– Прочь.

– Это я понимаю, – сердито сказала я. – Он не говорил, что собирается вернуться?

Она проглотила еду и выплюнула кусок обертки.

– Не вернется.

Думаю, я еще была сонная, потому что не сразу поняла.

– Что значит «не вернется»?

– Ушел, – терпеливо повторила она. – И еще Красотка. Пони. Гаджет. Они тоже.

IV

Я разбудила Шелли и Карло и велела им на сверхзвуковом вертолете осмотреть всю территорию заповедника, но не стала ждать результата. Не успели они взлететь, как я уже звонила в офис. Берти там, конечно, не оказалось – была середина ночи, а в офисе рабочий день нормированный, – но я отыскала его дома, в постели. Он мне как будто не поверил.

– Зачем кому-то похищать Древних? – спросил он.

– Спросите сами этого ублюдка! – рявкнула я в ответ. – Но сначала отыщите его. Он похитил троих Древних. Красотку и ее двухлетнего сына Гаджета. А также Пони. Вероятно, Пони – отец ребенка.

Он раздраженно вздохнул.

– Хорошо. Прежде всего мне нужны описания. Нет, прошу прощения, – спохватился он: как описать трех Древних? И зачем? – Забудь об этом. С этого момента я беру дело на себя. Гарантирую, что с планеты он не улетит. Через десять минут полицейские будут на Петле, а повсюду – общая тревога. Я…

Но я перебила:

– Нет, Берти. Не вы один. Мы все. Встретимся на Петле. Мне все равно, насколько богат этот сукин сын. Когда мы его поймаем, я вытрясу из него душу. И он узнает, как выглядит тюрьма изнутри.

Но все получилось совсем не так.

Я взяла двухместный вертолет, почти не уступающий в скорости сверхзвуковому. И гнала изо всех сил. Когда я подлетала к Петле, оставив в нескольких километрах огни Найроби, я уже видела в небе огни полицейских машин; одна или две из них подлетали поближе, чтобы взглянуть на меня, прежде чем улететь.

Ночью вся Петля в огнях и похожа на американские горки длиной в два километра. Задолго до прилета я слышала гудение вращающихся магнитных кабелей. Прилетающих и улетающих кораблей было не очень много – может, потому, что в этой части Земли сейчас ночь, – и я решила, что пассажиров будет немного и Вэна с его пленниками заметить будет легко. (Как будто кто-нибудь мог не заметить троих Древних.)

В этот поздний час на вокзале вообще не оказалось ожидающих пассажиров. Здесь уже был Берти, с ним с полдюжины полицейских из Найроби, но делать им было нечего. Мне тоже – только нервничать и клясться, что не позволю ему улизнуть.

Полицейский с коммуникатором прислушался, рявкнул какую-то команду и смущенно подошел к нам.

– Он здесь не появится, – сказал он Берти. – Приземлился он не на Петле. Использовал собственную посадочную шлюпку и, похоже, снова ею воспользовался, потому что она исчезла.

Так и оказалось.

К тому времени, как Берти, кипя от гнева, сумел связаться с представителями власти на орбите, Вэн уже успел попасть на свой корабль и улететь, куда бы он ни направлялся, на сверхсветовой скорости. И я больше никогда не видела ни его, ни трех пропавших Древних.

Но слышала. Еще как слышала. Все слышали, потому что всем нравится читать об этих отвратительных избалованных богатых детях, а Вэн вполне подходит под такое описание.

Но вся история заставляла задуматься. Древних привезли в Африку, чтобы они были в безопасности, но из этого ничего не вышло. Что же сделают с ними дальше?

6. Тот, кто ненавидел людей

I

Личное помещение, отведенное на корабле хичи Эстрелле и Стэну, было не больше кабины лифта. Очевидно, оно предназначалось только для одного обитателя. Точнее, одного хичи, поскольку на корабле вообще не предполагалось наличие людей. Об этом совершенно ясно свидетельствовала мебель. В каюте был один из раздвоенных насестов, на которых сидят хичи, одна травяная штука, которую они используют для сна, и одна полка, похожая на детский стол, встроенный в стену, с устройством в форме цветочного горшка – их Стэн видел и раньше, но не умел ими пользоваться. Еще была – на самом видном месте – блестящая щель или траншея: с их помощью хичи освобождаются от выделений. И все, если не считать набора из пятнадцати-двадцати хрустальных предметов, которые первые старатели с Врат называли «молитвенными веерами» и которые, по словам Эстреллы, следовало вставлять в горшок.

– Они подобны книгам, – сказала Эстрелла. – Я видела, как Соль это делает. Нужно поместить их в устройство для чтения. – И она показала на горшкообразную штуку. – Вот оно.

– Гм, – ответил Стэн, вертя в руках один из вееров. Его скорее занимало, как убить время. Хотелось бы иметь часы, чтобы понять, сколько они уже ждут. Еще хотелось, чтобы пришла эта самка хичи и разрешила им выйти из каюты; но больше всего хотелось, чтобы их поскорей накормили, потому что в последний раз они ели уж очень давно.

Он попытался сесть за стол, но долго не усидел: в отличие от их старого пятиместника, здесь сиденье, предназначенное для хичи, не было приспособлено для человеческого зада. Наконец Стэн повернулся к Эстрелле, сидевшей на груде травы для сна.

– Можно взять ненадолго? – спросил он, подтащил траву к столу, уложил в развилку сиденья – и смог наконец проскользнуть в это подобие тисков.

Когда он снова занялся молитвенным веером, Эстрелла, с интересом следившая за ним, сказала:

– Не сломай, Стэн, дорогой. Не знаю, насколько ценны эти штуки… – И совсем другим тоном: – Ох!

Это заставило Стэна обернуться и обнаружить, что теперь они не одни. В открытой двери стоял хичи, самец, и наблюдал за ними с интересом исследователя.

– Отличный совет, – сказал он – на хорошем, хотя и не чистом, английском! – Вам лучше не трогать то, назначения чего не понимаете.

По цвету волос, форме лица или очертаниям тела Стэн не отличил бы этого стоявшего в дверях хичи от других самцов, но было нечто, несомненное даже для Стэна. Одежда. На расплющенных ногах хичи были ярко-зеленые кроссовки – человеческие кроссовки, а тело от пояса до голеней скрывала юбка-килт – вероятно, подумал Стэн, чтобы прикрыть цилиндр, который все хичи носят между ног. На голове у хичи