Джин Кавелос - Закат техномагов 3.ЗАКЛИНАЯ ТЬМУ
– Не сомневаюсь, что ты так думаешь, чтобы успокоить свою совесть.
Элизар засмеялся, резко оборвал смех:
– Мою совесть? Я пожертвовал всем, чтобы узнать секреты, которые могли бы спасти наш орден. Ты – единственный, кто мог бы предупредить их. Ты мог спасти их. Но ты не сделал этого. Я до сих пор не могу в это поверить.
– Ты видел, что я сделал на Тенотке. Я – великолепный массовый убийца. Как и ты, мне кажется.
– Значит, все они, действительно, мертвы, – он выпалил эти слова так, будто бросал вызов.
– Чего ты хочешь? Чтобы я перечислил их имена? Элрик, Инг-Ради, Мьёрна, Беел, Натупи, Г'Ран, Электра, Гауэн – они все мертвы. Я не видел никакого смысла пытаться спасти их. Круг лгал нам, превращал нас в инструменты Теней. Груз уничтожения, творимого нами на протяжении истории нашего ордена, перевешивает все, что мы сделали хорошего, все то благо, что мы принесли в мир. Мы привязаны к тьме и не можем переделать себя. Мы все обречены. Мы все должны умереть, – Гален неуклюже поднялся на ноги. – Я прилетел сюда, чтобы завершить работу.
Губы Элизара скривились, он прищурился.
– Как легко ты вынес приговор всему нашему ордену.
– Взгляни на нас. Мы – последние представители нашего рода, и все, что мы хотим – это убить друг друга. За нами повсюду следуют смерть и хаос.
Издав резкий вздох, Элизар поднес ко рту дрожащий кулак. Он хотел ударить Галена, хотел так сильно, что Гален чувствовал это. Он никогда раньше не видел Элизара таким, но знал причину его такого поведения. Овладев заклинанием уничтожения, Элизар так же, как когда-то он сам, познал радость высвобождения сияющей, раскаленной энергии, которая, волнами проносясь по меридианам биотека, пела пьянящую песню, сложенную Тенями. У него не было двух лет, чтобы научиться сопротивляться действию этой песни.
Ладонь Элизара слегка разжалась, большой палец принялся описывать круги, потирая кончики остальных.
– Смерть и хаос следуют за тобой. Ты – единственный, кто заслуживает смерти. Остальные не заслуживали подобной участи.
В гневе Элизару труднее будет контролировать себя, и, если вывести его из себя, то, пока он будет занят восстановлением контроля, Гален сможет действовать.
– Теперь, когда ты выучил мое заклинание, смерть будет следовать и за тобой.
– Я убиваю лишь тогда, когда нет иного выхода.
Гален засмеялся:
– Ты такую чушь сморозил, что я даже не знаю, о чем именно напомнить тебе в первую очередь.
– Это ты, а не я, убил свою маленькую подругу с Суума.
Гален заставил себя думать о чем угодно, только не об этом. Спустя секунду он понял, что Элизар пытается разозлить его. Он хотел, чтобы Гален снова наложил заклинание уничтожения. Тогда Элизар, перенеся действие заклинания на следующего солдата Теней, сможет опять на время лишить его способности к сопротивлению. Но Гален не поддастся на провокацию.
– По-твоему, лучше было позволить цилиндрам Разил пожрать ее заживо?
Элизар резко опустил руку.
– Я пытаюсь здесь создавать, а не уничтожать. Я познал тайны, на которых был построен наш орден. Я знаю, как контролировать устройства Теней, включая те создания, которые, когда придет время, предадут своих господ и станут сражаться за меня. Я накапливаю силы и знания. Когда я у меня будет достаточно и того и другого, я уйду от Теней и начну строить новый орден магов.
– Ты собираешь знания, вырывая их из разума ребенка.
Элизар напряженно покачал головой:
– Ты бы не научил меня заклинанию уничтожения, как и Тени. Они научили меня лишь тому, как ускользать от него. У меня не было иного выбора.
Гален вытянул руку в направлении солдат Теней.
– Чтобы завоевать свободу для себя, ты порабощаешь других.
– Когда наш орден будет воссоздан, я не буду нуждаться в них. Все, что я делаю, я делаю ради будущего магов.
– Это самая большая ложь, которую ты сам себе внушаешь, – ответил Гален. – Возможно, когда-то ты любил магов. Но тебе больше нравилось представлять самого себя во главе них. Будь иначе, ты бы увидел, что наш орден никогда не должен был появляться на свет. Вокруг тебя полно доказательств этому. Но ты хочешь возродить наш орден, возродить любой ценой. Ценой своей души.
Гален вспотел. Элизар просто излучал жар.
– Возможно, – продолжал Гален, – когда ты впервые столкнулся с Тенями, ты действовал исходя не только из эгоистичных побуждений. Ты искал способа спасти орден, в который верил. И, пытаясь сделать это, ты пожертвовал, как сам выразился, всем, что составляло фундамент, на котором строился наш орден.
Лицо Элизара вспыхнуло:
– Я солгал, когда сказал тебе на Тенотке о том что, убивая Изабель, испытывал сожаление. Я радовался в тот миг. Я попросил Теней позволить мне убить ее.
Гален отказывался даже думать об этом. Он не сделает то, что Элизар хочет от него. Гален сосредоточился на строящихся в его разуме упорядоченных прогрессиях, восстановил концентрацию, затем продолжил:
– Магов больше нет, спасать теперь некого. Все, что ты делаешь, ты делаешь для себя. Чтобы увеличить свое могущество и приумножить славу. В этом заключается единственная твоя цель. Ты не признаешь этого факта, не станешь задумываться о том, что ты делаешь, потому, что это заставит тебя признать, кто ты и чем ты являешься. Ты – слабое звено, уничтожившее магов. Тем самым, ты превратился в лакея Теней. Даже сейчас ты выполняешь их приказы. Ты хочешь убить меня за все, что я сделал, но не сделаешь этого потому, что Тени имеют на меня виды. Ты убеждаешь себя в том, что, подчиняясь им, преследуешь свои собственные цели. Но, на самом деле, твои действия идут на пользу только Теням, как это всегда и было.
Воздух вокруг Элизара, казалось, кипел. Его тело напряглось, как палка, он дрожал, кулаки были стиснуты.
– Я делаю то, что должен. И буду продолжать до тех пор, пока не восстановлю наш орден.
Гален визуализировал чистый экран, быстро написал на нем последовательность уравнений. В нескольких футах позади Элизара возник шар, заполненный сияющей, голубой энергией, мгновенно ускорившись, полетел вперед, ударил в щит Элизара. Тотчас там же образовался еще один шар и последовал за первым. Еще один. И еще.
Каждый следующий шар бил в одно и тоже место, и, при каждом ударе по щиту Элизара пробегала желтая волна. Гален одно за другим накладывал заклинания: шар, уравнение движения, шар, уравнение движения, все быстрее и быстрее. Он был полон решимости прожечь щит Элизара, сжечь его самого.
Если хозяева приказали Элизару сохранить Галену жизнь, то Гален может просто продолжать атаковать своего противника до тех пор, пока ему не удастся убить Элизара.
Лицо Элизара попеременно освещали то красные, то желтые резкие вспышки.
– Что ж, смотри, чему еще я научился.
Он поднес ладони ко рту и, резко дернув головой, издал отвратительный, долгий звук. Потом над его плечами начала накапливаться тьма, потекла по груди, по рукам, закрыла лицо. Элизар стоял, с ног до головы покрытый сверкающей, черной кожей Теней.
Гален продолжил бомбардировать Элизара шарами, заставляя свой разум работать все быстрее и быстрее. Он просканировал кожу Теней и увидел, что шары не причинили ей никакого вреда, лишь ее температура в местах ударов слегка поднималась на короткое время. Кожа Элизара была прочнее кожи людей-машин, и в сотни раз прочнее щитов магов.
Должно быть, именно такими, по замыслу их создателей, должны были быть щиты магов. Агентам хаоса и уничтожения нужна отменная защита.
– Зря стараешься, – сказал Элизар. Звук его голоса свободно проходил сквозь кожу Теней. Чернота, закрывавшая лицо Элизара, изменяла свои очертания, и Галену казалось, что он может разглядеть за ней глаза, нос и рот противника.
Уравнение движения, и последний шар Галена ударился о скалу под ногами Элизара. Камень взорвался, ударная волна подбросила Элизара вверх. Гален мгновенно создал под собой платформу, на бешеной скорости понесся к выходу из пещеры и дальше, по длинному, темному тоннелю.
Убить Элизара оказалось ему не под силу.
Внешняя дверь шлюза закрылась позади них. Теперь Джон заперт в ловушке подземного города. Он все больше подпадал под контроль Анны. Она оторвала его от Вавилона 5, оторвала от "Белой Звезды". Ей осталось сделать всего один шаг – и он полностью окажется в ее власти.
Они сняли дыхательные маски, и Анна, как заботливая жена, взяла у него маску, отложила обе в сторону.
– Из соображений безопасности, – объяснила она, – они располагают все строения под землей в течение многих веков. Джон… – она протянула руку, взглянула ему в лицо с любовью, которую испытывала к машине, – отдай мне свое оружие.
На его лице появилось знакомое, хмурое выражение, но, поколебавшись секунду, Джон отдал ей оружие. Он доверял ей. Возможно, хмурое выражение означало любовь.
