Кен Като - Звездные самураи
Неужели это действительно то, чего я хочу? спросила она себя. Сейчас Кирисима находится на окраине Кюсю. Но в грядущих столетиях, когда в результате дальнейшей экспансии этот мир окажется в самом центре квадранта, он станет крупнейшим транспортным центром. В настоящее время Кирисима находится на задворках политической жизни, и представляет собой место выделенное префектом своему второму сыну как кусок, который должен был ограничить его амбиции, но она может стать вполне достойной платой за мои услуги если Синго-сама когда-нибудь добьется успеха и станет даймё чего-нибудь.
Да, подумала она. Таков и будет мой ответ госпоже Исако. Кирисима. На вечные времена. Для моего внебрачного сына, настоящее имя которого никто никогда не узнает — даже он сам.
Синго снова начал слабеть.
Да, его луна похоже начинает идти на убыль еще до полнолуния. Похоже, у него ничего не выйдет! Ее вдруг охватила тревога. В чем же дело? Уж конечно же не во мне. Она засомневалась. Только бы это была не я. Еще рано. У меня впереди еще долгие годы. Сейчас я на вершине карьеры. Да, должно быть это он. Только он…
Та часть ее мозга, которая никогда не переставала думать, отогнала страхи. Сейчас она была полностью поглощена обдумыванием возможностей имеющихся в Мияконодзё одновременно поощряя его продолжать и изображая экстаз.
— О, о, о, о… — стонала она, пытаясь добиться того, чтобы он пролил в нее свое семя, впиваясь ему в спину ногтями, напрягая внутренние мышцы что усилить испытываемое им при каждом очередном движении удовольствие.
Он снова вонзился в нее и тяжело опустился на ее умащенное благовонными маслами тело. Она закусила губу как будто отдаваясь на волю захлестывающих ее волн удовольствия, приносящих ей полное забвение. Он еще раз вошел в нее — в последний раз — совершенно выбившись из сил и уже совершенно мокрый от пота и вдруг вытащил свой инкей — теперь совершенно вялый — хотя так и не разрядился в нее.
Миобу лежала под ним вздрагивая, тяжело хватая ртом воздух, изо всех сил восхваляя его мужскую силу, восхищаясь размером его органа и его несравненной способностью удовлетворить женщину. Служанки с ужасом уставились на свою госпожу. Но под этой маской своего безупречного профессионализма, Миобу продолжала удивляться ему. Ее беспокоило то, что в первые в жизни она не смогла довести мужчину — любого мужчину — до Момента Небытия.
Может быть именно поэтому так велики его амбиции, с раздражением думала она, но затем в голову ей пришла другая, более практичная мысль: я должна посоветоваться со своей аптекаршей — ее волшебные снадобья могут излечить любой недуг. Она пропишет порошок голубого лотоса смешанный с медом или возможно уксус, в котором было сварено яйцо барана или козла. Стоит ему только выпить это и потенция обязательно вернется. Это поможет избавить его от этой ярости и тогда он полностью окажется во власти моих чар.
Он сел как очень занятой деловой человек не глядя на нее и так ничего ей не сказав, но она видела, что все мышцы его конечностей, спины и шеи находятся в страшном напряжении. Он оделся, отказавшись от помощи служанок, быстро обмотался оби и все это время она томно пожирала его глазами как женщина настолько измотанная любовным пылом мужчины, что у нее даже не осталось сил улыбаться или сдвинуть ноги.
Может это и к лучшему, подумала она когда Синго-сан удалился. Лучше чем если бы я как бык рванулась с места в карьер. Ведь никто ничего не знает кроме него и меня, а поскольку на карту поставлена моя репутация, равно как и его мужское достоинство, я естественно не собираюсь подвергать опасности свои планы давая ему понять, что я знаю о его неудаче. Пусть это станет мостом соединяющим нас и рычагом, которым я всегда смогу воспользоваться при необходимости.
Музыка смолкла и она принялась приводить в порядок грим и прическу. Ей хотелось вымыться, но с этим придется подождать. Холодная вода в бассейне была просто отвратительна. Такой ни в коем случае нельзя мыть нежную кожу. Тем не менее обещанная ей плата была неплохой компенсацией за все это, к тому же, как сказала госпожа Исако, возможны разные варианты.
Итак, что же такое с Хидеки Синго-самой — мужчиной с Вялым Корнем? задумалась она. Вот как важно знать историю и не забывать уроков прошлого.
Часть ее сознания отвечающая за политические расчеты уже снова начинала брать контроль над ситуацией, давая ей надежду.
Несколько лет назад, когда в Мияконодзё правил клан Тёсо, Кирисимой владел другой второй сын. Когда Тёсо Ясумото умер и префекство перешло к его сыну Тёсо Ёсинобу, его брат отказался платить дань и Ёсинобу послал своего зятя Сибата Юнкея чтобы тот собрал все причитающиеся налоги. Юнкей низложил сына и сам стал даймё Кирисимы, но потом когда в Нейтральной Зоне начали появляться американцы и корейцы впереди замаячили новые возможности. Пиратские корабли Свободной Кореи в первых же стычках покончили с Ёсинобу и осадили систему Кирисимы, удерживаемую Сибата Юнкеем.
Строенный нексус был жизненно важен из-за того, что он был одним из немногих непосредственно связанных с нексусами в Зоне и как горный проход находящийся в руках неприятеля в случае падения позволил бы вражеским кораблям проникать прямо во внутренние цепи.
Через три месяца корейцы были вынуждены убраться, но их заложником оказался никто иной как сам Сибата Юнкей собственной персоной, и они доставили его в свою крепость Ульсан где, насколько было известно он и оставался по сию пору.
Так что же получится, если Синго-сан вскоре покончит со своим отцом и братьями? спросила она себя. Ему все равно еще придется убеждать сёгуна поддержать его заявку на власть, а это может оказаться делом нелегким. Возможных препятствий тут два. Из членов прежнего клана Тёсо начавшегося с Ёсинобу, Ёосисабуро пал от руки своего зятя, Неной Кая. Пятилетний сын Ёсисабуро был очень кстати убран еще много лет назад Хидеки Рюдзи — во всяком случае так утверждает госпожа Исако. Но ведь все еще остается сам Неной Кай, на которого Рюдзи-сама возложил вину за гибель ребенка, тем самым дискредитировав его. Со стороны Рюдзи-самы было очень умным ходом обвинить в убийстве Кай-сана, но сам факт, что он до сих пор жив и находится непосредственно за границей квадранта в Хонсю Хидеки Синго следует иметь в виду.
Самой серьезной угрозой Синго-сану является второй зять Тёсо Ёсинобу — Сибата Юнкей, подумала она. Мои служанки выяснили, что он до сих пор томится на корейской тюремной планете — ужасной луне газового гиганта с очень низкой гравитацией в системе Ульсана. В этом смысле Рюдзи-сама дал маху. Госпожа Исако говорит, что когда корейцы захватили Юнкей-сана они поначалу пытались получить за него выкуп. Затем они поняли, что за никому не нужного претендента они ничего не получат — с чего это Рюдзи сама будет платить за освобождение человека, который сам собирался стать префектом в Мияконодзё? Возможно для того, чтобы убить его, но ведь Сибата Юнкей сидящий в застенке на темной луне в Ульсане все равно что мертв, не так ли?
Из слов госпожи Исако следует, что Рюдзи-сама всегда был очень склонен к игре в выжидание. Он много раз одерживал политические победы просто ничего не предпринимая, поскольку своим ничегонеделанием он обрекал человека на настоящую пытку. Каждый год проведенный Сибата Юнкеем в плену еще больше отдаляет его от возврата к власти, а на холодном спутнике с притяжением всего лишь в одну десятую стандартного его мышцы и кровообращение за долгие годы изменятся так, что он вообще окажется не в состоянии его покинуть. Первый же корабль с компенсаторами в одно «же» на борту которого он окажется просто убьет его.
Когда стало ясно, что выкупа не дождаться, корейский генерал Че Вон Рох поступил наоборот. Он больше уже не говорил:«Заплатите мне столько-то или я никогда не выпущу Сибата Юнкея», а говорил совсем другое:» Заплатите мне столько-то, а не то я завтра же отпущу Сибата Юнкея».
Рано или поздно, Синго-сама, с твоей стороны будет мудро если ты все же выкупишь Сибата Юнкея, мысленно обратилась к нему Миобу. Да, а потом убьешь его, или мои и твои и госпожи Исако планы никогда не сработают.
Она перекатилась и приникла глазом к экрану-сёдзи. Хидеки Синго шагал по посыпанной гравием дорожке формального парка. Он направлялся в свои покои и она видела, что его буквально трясет от несфокусированной ярости. Садовники и старухи, которые как всегда толпились у ступенек в ожидании каких-нибудь новых сплетен низко поклонились ему и он исчез вместе со своей яростью, чтобы отправиться на поиски своей единственной жены.
33
Хайден Стрейкер сидел в летающем блюдце. Его уже мутило от того, что корректоры профиля машины непрерывно меняли ее положение над землей. При высоте всего-навсего шесть футов над землей, машина двигалась то ли как испорченный шаттл, то ли как наземный экипаж, мчащийся по бездорожью, но в десять раз более тошнотворно чем любой из них. Мысль о том, что битва за Каноя-Сити может начаться уже завтра — а в таком случае он окажется в самой ее гуще — тоже никак не успокаивала желудок.
