Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)
— Он даровал титул Воина Ученику сразу перед боем Инутари. Во время боя я видел твое пренебрежение, так в чем же смысл?
— Он зря злился, — осторожно ответил я, понимая, какой ответ вытягивает из меня старик.
— А сейчас он злился?
Я покачал головой.
— Один спуск ты совершил сегодня ночью, — утвердительно сказал Ри.
— Два по половине, — отозвался я. — Но как вы узнали?
— Я предположил, — старик усмехнулся, чем заставил меня покраснеть. — Не бойся, мне просто нужна была правда. Я вижу рождение личности, Ученик. Воин когда-нибудь станет вероном, теперь я знаю это. Он в Школе с самого рождения, но молодость сыграла с ним не одну злую шутку. Теперь бой с тобой помог ему повзрослеть. Сегодня ночью он поступил как мужчина.
Старик помолчал. Пока он говорил, я за обе щеки уплетал почти безвкусную рассыпчатую серую кашу с какими-то личинками. Голод заставил меня забыть о брезгливости, главное, что это была еда. К каше полагалась соленая серая лепешка, которая полностью перебивала вкус личинок, если он у них вообще был.
Мы сидели за столом в большом просторном доме с множеством комнат, где жили учителя. Ри налил мне стакан местного пьянящего напитка, велев пить его медленно, небольшими глотками.
— Мы будем в Мертвом Лесу несколько дней, — снова сказал он, подсаживаясь ближе. — Я хочу, чтобы Воин научил тебя выживать на Парлаке. Ты должен знать, как сохранить свою жизнь даже тогда, когда мир вокруг кажется мертвым. Но это не может длиться долга, вскоре придется вернуться и тогда, будь любезен, веди себя с умом. Не смей перечить Сатрингу, прояви хоть капельку благоразумия и будь покорен. Скажет он тебе бокал ему подать — подавай; велит водичкой на ножки попрыскать — прыскай. Забудь, что ты капитан космического корабля. Теперь тебе некем командовать, ты — новенький Ученик Школы. Глава будет воспитывать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь противиться. Как только он уверится в твоей покорности и послушании, он скажет пару слов, и никто не посмеет творить в Школе самозаконие. А пока Сатринг закрывает глаза на это — берегись!
Знаешь, мальчик, сколько таких, как ты, я повидал? Сколько себя помню, я кормлю вас, новичков, разъясняю вам, как жить дальше, спасаю от недоразумений.
— Вы давно здесь, Учитель?
— Я ведь что? — как-то растерялся старик. — Ведь и сам Ученик Школы. С детства здесь, всякого навидался. Думаешь обмануть меня? Решил отсидеться, пока все не поутихнет, пока раны не подживут, и пока не оглядишься? Умнее это, чем то что ты выкинул в самом начале нашего знакомства, и, наверное, на твоем месте многие бы поступили так. Да, я уверен, как и любой другой, попытавшись сбежать однажды, ты попытаешься снова и снова. Пока жив.
Я неопределенно пожал плечами, ну что я мог на это ответить?
— Ты хоть знаешь, что такое Средоточие Силы? — внезапно спросил старик.
Я оторвался от еды и встревожено посмотрел на него.
— Не знаешь, — Учитель расстроено прицокнул языком, устало потирая лоб. — А надо бы, если пользуешься подобными вещами. Вот ты думаешь, как древко копья сломал?
— На моей планете опытные бойцы руками и стопки кирпичей разбивают, — непринужденно ответил я.
— Это оттого что они знают, где их тело соприкасается со Средоточием Силы. А ты себя, значит, опытным бойцом считаешь?
Я молча покачал головой.
— Ты знаешь, мальчик, как выглядит смерть? — внезапно сменив тему, спросил старик. Я поперхнулся от неожиданности и снова покачал головой, не став говорить глупостей. Я сразу понял, что Учитель имеет в виду вовсе не физическое проявление смерти.
— Тело — твоя оболочка, внутри тебя — энергия. Когда существо умирает, из его тела выходит свет и рассеивается, исчезая в том, откуда пришел. Но что будет, если ты прямо сейчас и здесь умрешь, скажем, отравившись моей кашей?
Я непроизвольно отодвинул от себя горшок с едой, чем вызвал смех старика:
— Нет, нет, она безвредна. Это был не самый удачный пример, но тебе придется довольствоваться им. Так что произойдет?
— Моя душа распадется? — неуверенно предположил я.
— Без сомнения! Но не так, как ты думаешь. Это будет выглядеть, будто яркий луч света ударит вверх, пронзая Вселенную. Твоя душа устремится домой, на Землю.
— Почему? — я вовсе забыл о еде.
— Потому что таковы законы мироздания. Прежде, чем растворится, ты вернешься к истоку. В самое дорогое тебе место.
— Зачем вы все это мне говорите?
— Ты должен понимать, где твое самое сильное место, — назидательно погрозил мне пальцем старик. — Это связь с тем, где ты родился.
— Я думал, эта связь делает меня слабее. Я все время думаю о Земле, я уязвим, потому что завишу от нее. Она подрывает мою безопасность, как связь с женщиной. Меня можно шантажировать…
— Ты видел, во что превратилась Ванесса Вени? — прервав меня, спросил Учитель Ри. — Женщина, у которой больше нет истока? Она стала чудовищем. Ее ничто не связывает, и, погибнув, она никогда уже не возродиться!
— Это философия, — я вспомнил слова избившего меня ученика, которому я поломал нос: Учитель Ри все больше языком чесать горазд.
— Твои мысли — самое весомое оружие, делающие тебя совершенно неуязвимым, — возразил Учитель.
— Как де мысли могут быть оружием? — полюбопытствовал я.
— Мысли порождают веру, которая способна искажать реальность. Ты ешь, ешь, не забывай, никто не знает, когда удастся поесть еще раз. Воды принести?
Я кивнул и старик, покряхтев, встал.
— Этот спектакль для тебя, — сказал он внезапно, не поворачиваясь.
Да что они все заладили! — подумал я. — Только и говорят о том, что все вокруг не настоящее.
— Сегодня спать ты будешь в саду Сатринга, думаю, это тебя не смутит? — ставя на стол кувшин с водой, спросил учитель Ри. — Я подумал, что сам ты не догадаешься, и решил подсказать. Его сад находится сразу за Большим домом, если обойти его с левой стороны, и пройти вдоль стены башни — увидишь калитку. Смело открывай ее, она не заперта. Никому, кроме Сатринга, учителей и садовника не разрешено заходить туда. Только с разрешения Великого. Это место твоей безопасности. Устройся под каким-нибудь кустом и спи, завтра я найду тебя. Только ради Вселенной, не помни какой-нибудь слабый побег и не переломай ветви. Иначе я уже ничего не смогу для тебя сделать…
— Спасибо, Учитель, — кивнул я и, напившись, покинул его дом.
Глава 15. Королевская Нага
— Собирайся, мы улетаем немедленно!
Я вздрогнул спросонья и открыл глаза. Надо мной склонился Учитель Ри. Снова светило солнце, на этой чертовой планете практически не было ночи!
— Куда? — глупо спросил я.
— Одевайся и вставай, пока Сатринг не передумал, — старик уронил к моим ногам серую рубаху без рукавов, свободные брюки и мягкие, похожие на макасины, тапочки.
— Одеть это? — спросонья я не очень соображал.
— Не трать время на вопросы, одевайся! — Ри был явно не в духе поболтать. Я скинул с себя изорванную одежду, примерил обновки — подошли. И вправду лучше, чем пропахшее потом тряпье, оставшееся мне еще с Парлака 13.
Ри критический оглядел меня и, оставшись доволен, подтолкнул к небольшой заводи в тени низкорослых деревьев с изогнутыми стволами. — Напейся, быстро!
Я нахлебался воды, и учитель Ри потащил меня за собой.
— Вопросы задавать будешь потом, когда сядем во флаер, сейчас молчи и торопись.
Мы вышли к воротам, где уже стоял, скучая, вчерашний Воин.
— Здравствуй, — с улыбкой поздоровался я, но мужчина лишь сдержано кивнул. На руке его больше не было лубка, видимо, врач счел руку достаточно окрепшей. Быстро тут у них, двадцать часов и все, здоров. Мне нравится!
Втроем мы быстро стали спускаться по лестнице, оставив Школу позади, и, достигнув подножия горы, тут же остановили первую проезжающую мимо машину. Водитель с охотой открыл двери, согласившись отвезти нас к космопорту. Он был очень вежлив и услужлив.
Видимо, службы порта были предупреждены о нашем прибытии и на широком поле за огороженным периметром нас уже поджидал ухоженный беленький флаер. Вот, значит, как, на территорию порта нас не пустили? Ну-ну.
Я пригляделся к машине. Это был легкий атмосферный летательный аппарат, рассчитанный на четырех пассажиров, с большими широкими крыльями и двумя мощными гравитационными двигателями. Впрочем, вряд ли эти двигатели могли поднять флаер больше, чем на пару метров над поверхностью.
— Давайте-ка, давайте, голубчики, залезайте, — с видимым облегчением поторопил нас старик. Похоже, ему стоило немалых трудов уговорить Сатринга отпустить меня.
— Уф, сегодня жарко, — он отстегнул от пояса незамеченную мною ранее флягу и шумно принялся пить. — Я боялся, ты начнешь дурить, оказавшись рядом с космопортом.
