Юлия Жукова - Сами мы не местные
– Ну как он? Вы ему объяснили? – набрасываются на меня с вопросами.
– Объяснила, а еще я ему намекнула на последние новости, так что у него теперь есть стимул пожить подольше, – усмехаюсь я.
Арон отводит взгляд и качает головой.
– Не думаю, что он простит Азамата.
– Я тоже не думаю, – с фальшивой жизнерадостностью соглашаюсь я. – Но я думаю, если он очень постарается, то Азамат простит его.
Мужики гогочут.
– Мне тут Азамат звонил, – говорит Арон, наливая мне кофе. – Сказал, что вы забрали его телефон, а теперь не берете трубку. Я ему сказал, что у вас идет операция, но он очень просил позвонить потом, на номер Алтонгирела.
– Ну щас. – Я принимаюсь шарить по карманам свитера. Он отяжелел и обвис от напиханных в него вещей. Ага, вот и телефон.
– Азаматик, котик, что там такое? – воркую в трубку, прихлебывая кофе.
– А, Лиза! Я просто узнать, долго ли ты там пробудешь? А то я уже соскучился! – Тон у него радостный, а язык немного заплетается. – Тут так весело, мне ужасно жаль, что ты пропускаешь! И люди интересуются, куда ты делась, всем же любопытно посмотреть…
На заднем плане там музыка, смех, треск костров. Мне резко хочется прочь из этого тоскливого дома, туда, к мужу и к веселью.
– Ну вообще-то я тут закончила, – говорю. – Так что если кто-нибудь меня отвезет, то я могла бы и прямо сейчас вылететь.
– Отвезу, отвезу! – встревает мой пилот. Выглядит он вроде не очень сонным.
– Ну вот – говорю в трубку, – доброволец есть. Так что жди.
Азамат издает победный клич и принимается заверять меня в своей вечной любви. Я хихикаю и, кажется, краснею. Наконец он меня отпускает, пообещав ждать с нетерпением. Мои компаньоны за столом отворачиваются и делают вид, что ничего не расслышали.
Я быстро собираю немногочисленные пожитки, еще раз инструктирую домочадцев насчет Аравата, и мы с Ароном грузимся в унгуц. Арон заводит волынку насчет того, что не надо было мне при всех обсуждать болезнь Аравата, тем более камни в почках – это так стыдно, так стыдно… Минуты через три я бесстыже отрубаюсь у Арона на плече, восприняв его бубнеж как колыбельную.
Мы прилетаем уже на рассвете. Некоторое время кружим над городом, но потом все-таки садимся на окраине, потому что все улицы застелены скатертями и засижены горожанами, празднующими победу. Видимо, к этому времени здесь собрались не только столичные жители и воины, но и мирное население всего остального континента, кому транспорт позволил. Я иду по улицам, лавируя среди людей и еды, в дыму от костров и жаровен, затиснутая между Ароном и пилотом, потому что мое появление вызывает у празднующих столь бурную радость, что мне как-то не по себе. Наконец мы добредаем до моста с Домом Старейшин, где сидит Азамат в окружении ближайших соратников, рядом на крылечке расположились Старейшины, а напротив них большой оркестр, наяривающий победительные марши. На левом берегу у моста пестрая компания молодежи обоего пола отплясывает, подпевая:
Темной ночью шум клубится,Тихо Тажилмирн течет.Танн!Теплой ночью танцы водят —То у нас праздник на дворе!Танн!Светлой ночью шум растекся,Сонно Сиримирн струится.Танн!Слышно песни, свист и пляски,Смех у нас всю ночь звенит!Танн!
Азамат вскакивает, едва заметив меня, обнимает, подхватывает и крутит под бурное ликование окружающих. Потом наконец усаживает меня на подушки, услужливо освобожденные Убуржгуном и Энданом.
– Ну как, у тебя все успешно? – спрашивает Азамат, прижимая меня к своему горячему боку.
– Ага, – киваю. – Теперь корми меня и развлекай. А то там были такие кислые рожи, что и еда вся прокисла.
Азамат хохочет.
– Ну этого добра у нас хватает! Ребят…
Но мне уже несут всяких разносолов, а оркестр заводит новую плясовую.
– Чего-то у них песни не в рифму, – хихикаю.
– А это очень старые песни, – объясняет Азамат. – Они рифмуются началом строчки, а не концом. Новые-то уже все перепели, пока тебя не было. Ну да ничего, завтра заново начнут.
– А завтра опять праздновать будут? – спрашиваю, откусывая какого-то мяса.
Но Азамат отвлекся, потому что к нам пробился Арон и кинулся поздравлять брата. К тому же оказалось, что то, что я откусила, представляет собой почти чистый перец, так что я слегка давлюсь и слезы из глаз брызжут.
– Э, ребят, кто Хотон-хон дал красной сажи?! – возмущается Онхновч. – Это ж не женская еда!
– Ой, извините… – доносится откуда-то у него из-за плеча.
Мне передают кувшин с водой. Правда, к тому времени как он меня достигает, я уже немного отошла от первого шока и распробовала адское блюдо. Перец, конечно, зверский, но, черт, вкусно!
– Ничего, – говорю, придвигая поближе лоханку с кроваво-красными колбасками. – Пойдет.
Народ принимается улюлюкать и аплодировать, заключать пари, сколько колбасок я осилю. Азамат крадет у меня колбаску и наливает в маленькую пиалу чего-то из бутылки.
– Ваще-то мне лучше… – начинаю я, но он перебивает:
– Не отказывайся, это особое вино для беременных, у нас все его пьют, и повитухи прямо рекомендуют, оно очень полезное! Хоть пиалушку выпей, а то красную сажу без вина вообще есть нельзя!
Ну ладно, немножко можно.
Беременное вино оказывается шипучим, сладким и вообще без признаков алкоголя, хотя настроение мое существенно улучшается. В мою честь произносят тосты, Азамат держит меня за плечи – или держится за меня, он-то выпил прилично. Вокруг мельтешение, все танцуют, музыка, песни, хохот, блеск стекла, огня и мясного жира…
Глава 25
Я просыпаюсь в какое-то странное время суток. Вроде утро, да не утро, вокруг тускло, прохладно, на мне стопка одеял толщиной в метр, рядом Азамат посапывает. Вылезать из-под одеял совершенно не хочется.
Чуть-чуть поворочавшись, принимаюсь оглядываться. А, так мы в шатре. И сейчас, видимо, дело к вечеру, потому и освещение такое. Ну что ж, логично. Проблема только в том, что я не помню, как я здесь оказалась, но в принципе это можно реконструировать.
Под боком шевелится Азамат, протирая глаза. Потом потягивается и вылезает из-под одеял.
– Не замерзла? – спрашивает, поеживаясь.
– Пока нет, – хмыкаю. – Слушай, я это несчастное платье уже вторые сутки не снимаю. Где бы помыться и во что бы переодеться, а?
– Ну переодеться тебе вчера надарили. – Он кивает в сторону кучи разноцветного барахла под стеной шатра. – Даже мне вчера кое-чего подарили, правда, по-моему, не все по размеру подойдет. А помыться – сейчас к Арону пойдем, мы тут близко от его дома.
Я усилием воли заставляю себя выбраться из-под теплых одеял и выкапываю в куче вещей что-нибудь наименее отягченное драгоценными камнями и наиболее носибельное. Азамат прихватывает мои вещи вместе со своими под мышку, и мы идем к Арону.
Арон сидит дома один и плачет.
– Да ладно уж тебе так сокрушаться, – утешает его Азамат, который, видимо, знает, в чем дело.
Я холодею и таращусь.
– Что стряслось?
– Да он все дом наш жалеет, – поясняет Азамат. – Он за ним столько лет присматривал, а тут раз – и все сгорело.
– А-а, – облегченно выдыхаю я. – Ну это, конечно, очень грустно. Я бы тоже расстроилась. Собственно, я и так расстроилась, только времени на это не было. Но зато мы все живы и здоровы.
– Вот и я говорю, – поддакивает Азамат. – Мы легко отделались, в семье ведь никто не пострадал. А дом новый построим, это не штука.
– Да понимаю, – всхлипывает Арон, роняя слезы в бороду. – Но уж очень жалко…
Я ухожу мыться, оставив Азамата успокаивать братишку.
Боже, какое счастье – вымыться и переодеться в чистое! Хорошо и то, что дамы, одарившие меня шитыми нарядами, не забыли и про белье, хотя, на мой вкус, оно все чересчур кружевное и малофункциональное. Но, наверное, дарить можно только такое.
За легким завтраком мы слушаем доносящиеся из-за окна песни и вопли.
На рубахе голубой,Небесно-синей,На вороте косомНет тесьмы.Желтой нитью не расшита,Шить тебе недосуг.Шелк пропал и позабыт,Жить мне одному!Ты другого ждешь с охоты,Так скоро я забыт!Теперь мой путь лежит далеко,Топь да степь меня зовут.Ждал, что вышьешь шелком ворот,Жаль, долго ждал!Жизнь моя нужна кому ли —Шить по ней узор?
– Это так теперь и будет? – спрашиваю.
– Еще сегодняшнюю ночь и завтрашнюю будут праздновать, – говорит Азамат. – Так положено. Сегодня, кстати, должны были съехаться лучшие певцы и сказители, так что у тебя будет шанс послушать песни о создании мира в самом лучшем исполнении.
