Роман Злотников - Мир Вечного. Лучший дуэт галактики (сборник)
Мичман валил троллей, будто косой косил. Зеленая кровь стекала по его лицу, искаженному в жуткой гримасе, сабля сбивала в сторону ятаганы, пробивая неуклюжую защиту, и разваливала тела, не встречая сопротивления.
Внезапно все кончилось. Сандерс недоуменно огляделся, переводя дух. Тролли исчезали в разных концах зала, словно проваливаясь сквозь землю. В центре, на потускневшем фиолетовом теле копошились риталусы. Сандерс и Полубой осторожно приблизились, все еще опасаясь гипнотического воздействия.
Все было кончено – фиолетовый умирал. По краям крыльев появилась черная кайма, тело полыхнуло переливами фиолетового, красного, оранжевого и бирюзового цветов. Сандерс успел заметить на месте левого глаза пустую глазницу, заполненную кровью, и тело съежилось, обугливаясь. Через несколько секунд перед ними лежало подобие мумии, скорчившееся и жалкое.
– Ну это ладно, – промолвил Полубой, – а вот где наш друг Керрор?
Риталусы сорвались с места и, цокая когтями по полу, унеслись по следу.
– Если никому здесь ничего не надо, – сказал Полубой, – то лучше поспешить. Этот гад, конечно, не уйдет, но хотелось бы взять его живым.
Обходя трупы троллей, они направились к выходу, в котором исчезли риталусы.
Керрор действительно далеко не ушел. Пройдя длинным коридором, перешедшим в тоннель, они наткнулись на его растерзанный труп. Рядом сидели риталусы, синхронно покачивая треугольными мордами, и явно ждали одобрения.
Полубой впервые проявил недовольство, жестом велев им отойти в сторону. Присев на корточки, он повернул голову трупа к свету и удовлетворенно хмыкнул, а потом достал из-за голенища длинный нож.
– Если кто слишком чувствительный, советую отойти, – сказал он.
– Что ты хочешь сделать? – спросил Сандерс.
– Забрать с собой доказательства выполнения приказа.
Сандерс взял Лив за руку и отвел ее подальше. Туда, где не слышно было скрипа лезвия по шейным позвонкам.
Через несколько минут Полубой присоединился к ним, прижимая к себе завернутый в остатки плаща круглый предмет.
– Куда теперь? – спросил Сандерс. – Обратно через Каналы и Развалины я не дойду.
– И не надо, – ответил Полубой. – У меня назначено рандеву. – Внезапно он широко улыбнулся: – Лив, радость моя, это совсем не то, о чем ты подумала.
Эпилог
«Убери весь металл из голоса и, ради бога, не пытайся делать выводы – выводы сделают без тебя, ты понял? – вспомнил Сандерс напутствия Вилкинсона. – Думаю, не надо тебе напоминать, что от твоего доклада зависит твоя дальнейшая карьера. Кстати, и моя тоже. Ну, с Богом, мой мальчик».
Кабинет представлял, видимо, копию кабинета какого-то политического деятеля на Земле: панели темного дерева до высоты человеческого роста, выше – темно-синие обои в мелкую редкую полоску, лепнина на потолке и огромные окна, закрытые тяжелыми гардинами. Хрустальная люстра, угадывающаяся под потолком, дала о себе знать случайным отблеском подвесок, когда он шел от двери к огромному письменному столу, покрытому зеленым сукном. В углах комнаты царил мрак, и Сандерс, мельком обежав ее взглядом, обратил все внимание на сидящего за письменным столом человека.
За столом, откинувшись в кресле так, что в свете настольной лампы с темно-зеленым абажуром были видны лишь кисти рук, сидел Аарон Грейблад, председатель Объединенного комитета начальников штабов. В полутьме тускло поблескивали линзы его старомодных очков, само же лицо, неоднократно виденное Сандерсом в новостях, казалось туманным пятном. Пожалуй, даже к лучшему – пронзительный взгляд Грейблада, по слухам, ввергал в трепет даже видавших виды адмиралов флота.
– Специальный агент…
Председатель комитета прервал его небрежным движением руки:
– Переходите к делу, Сандерс. Предысторию я знаю, так что давайте сразу о результатах миссии.
Хотя Сандерс и собирался для разгона начать с просьбы русских о содействии, он быстро сориентировался. Что ж, раз начальство желает знать результат, так тому и быть.
Осторожно, стараясь подбирать обтекаемые выражения, Сандерс в общих чертах обрисовал картину поисков Агламбы Керрора, вскользь упомянув возникшие дружественные связи с разведкой Фионимара, представительница которой, к сожалению, погибла во время выполнения задания. Коротко охарактеризовав работу мичмана Полубоя как в высшей степени эффективную, он перешел к описанию инопланетного существа, известного на Хлайбе как Смотрящий. Легенды, порожденные самыми дикими слухами о возможностях существа, подтвердились полностью. Помня о предупреждении Вилкинсона относительно выводов, Сандерс дал характеристику воздействия Смотрящего на психику человека, физические возможности, упомянув редкую скорость реакций, способность к мгновенной регенерации поврежденных органов и глубокому аналитическому анализу ситуаций применительно к возможным последствиям того или иного действия.
Один раз ему почудилось движение в самом темном углу кабинета, однако он сумел подавить желание посмотреть туда, продолжая доклад сухими казенными фразами, столь ценящимися в кругах политической бюрократии.
После того как доклад был закончен, Грейблад несколько минут сидел молча, постукивая пальцами по зеленому сукну столешницы, после чего, переварив сказанное, начал задавать вопросы.
Нельзя было сказать, что вопросы были каверзные, однако у Сандерса возникло убеждение, что Грейблад задавал их так, будто хотел оставить от его доклада определенное впечатление для третьего лица. Если бы, конечно, не предполагалось, что в кабинете они находятся вдвоем.
Да, он, Ричард Сандерс, лично видел труп Агламбы Керрора, да, мичман Полубой отрубил у трупа голову и забрал с собой как доказательство выполнения задания. Нет, лично Сандерсу это не кажется дикостью, поскольку на кон была поставлена честь царствующего императора. Прошу прощения, сэр, если позволил себе…
Подданная Республики Таир Лив Уилер действительно поднялась на борт русского эсминца вместе с ним, но о ее дальнейшей судьбе ему ничего неизвестно. Да, тело существа, известного на планете Хлайб под именем Смотрящий, было оставлено на уровне, обозначаемом как Гной, поскольку извлечь его на поверхность не представлялось возможным. Нет, дело было не в желании, а в физическом состоянии специального агента Сандерса и гражданки Республики Таир Лив Уилер, которых к точке рандеву доставил мичман Полубой. Поскольку точка рандеву оказалась за пределами обжитой зоны Хлайба, русский эсминец «Стремительный», отследив их движение с помощью находящегося у мичмана узконаправленного маяка, орбитальным залпом пробил в поверхности планеты тоннель глубиной немногим меньше мили и доставил оставшихся в живых участников миссии на борт с помощью десантного бота.
Пальцы, скользившие по сукну, замерли. Сандерс молчал, ожидая дальнейших вопросов, хотя, как ему казалось, из него выжали все, что можно. Нет, не так. Все, о чем он уже упоминал в письменном докладе на имя Вилкинсона.
– Благодарю вас, Сандерс, – произнес наконец Грейблад скрипучим голосом, – можете быть свободны. Если у вас были какие-либо планы на ближайшее время, рекомендую их отложить. Вы можете понадобиться.
– Слушаю, сэр. – Сандерс четко повернулся и покинул кабинет.
Едва взглянув на скучающего в приемной секретаря, он вышел в холл и подошел к окну. Зеленое море листвы простиралось, казалось, до горизонта. Говорят, председатель комитета любит выходить в лес и собственноручно кормить ручных косуль. Что ж, у каждого свое хобби.
А вот интересно, что делал в кабинете сам президент Содружества Американской Конституции? Хотя он и сидел в самом темном углу, Сандерс видел его прекрасно, будто тот был ярко освещен софитами. Раньше Сандерс не замечал за собой способности видеть в темноте, но, похоже, путешествие но Каналам и Гною сильно изменило его. Специальный агент Сандерс – ноктолоп… Вот о чем лучше молчать. Любопытно будет проверить, на что он еще способен?
И на что теперь способны Касьян Полубой и Лив Уилер, тоже неплохо было бы узнать!
Книга 2
Счастливчик Сандерс
Пролог
Лес отсюда, с высоты четырех тысяч футов над уровнем моря, казался огромной мохнатой шкурой, расстеленной на снегу. До кромки леса было довольно далеко — около двух часов бега на охотничьих лыжах, однако ночь и морозный туман у подножия гор скрадывал расстояние.
Звезды ледяными брызгами застыли на угольно-черном небе. Здесь, в горах, они сияли чисто и ровно, и казалось, что если подняться выше, ну, может еще на тысячу футов, то можно будет потрогать их руками.
Луны не было — она взойдет только под утро, чтобы почти сразу раствориться в розовых сполохах зари, но к тому времени он уже будет на равнине, в лесу.
