Геннадий Ищенко - Приговор
— Что у вас с набором? — спросил брат.
— Сегодня закончили последний, — ответила она. — Через месяц ваших военных здесь не будет. Подгадили мне с этой вербовкой. Когда разгорится война, наших ребят первыми бросят в огонь. Если через двадцать лет их мало вернется домой…
— Зря ты так думаешь, — сказал Салех. — Экипажи смешанные, поэтому не будет никакой дискриминации. Это вообще не в традициях флота. Да и не будет больших потерь от слабого противника. Военным платят не только за службу, но и за готовность умереть, это и при вербовке говорят. Ладно, слетаю еще раз, но сначала немного отдохну. Корабль разгрузим завтра.
— Садитесь, Виктор Александрович, — пригласил пожилой полковник вошедшего в кабинет офицера. — С вашими отчетами ознакомились, но я бы хотел с вами поговорить.
Его гость выглядел намного моложе и крепче и был в звании майора.
— Вы три месяца летали на «Искателе», — продолжил полковник, — хотелось бы знать, какое у вас сложилось мнение о его мозге.
— На корабле есть возможность мысленного общения, но его компьютер общался с нами только голосом, — сказал майор. — Когда с ним общаешься, создается впечатление, что разговариваешь с очень умным и доброжелательно настроенным человеком. Он даже имитирует эмоции. Это искусственный разум самой низкой для корабельных компьютеров категории — третьей. У него меньше возможности, чем у компьютеров боевых кораблей или координатора, и работает он только тогда, когда в этом есть необходимость. Команды экипажа всегда выполнялись, но мы не приказывали ничего такого, что подвергало бы опасности корабль или могло повредить его владельцам.
— А если бы приказали? — спросил полковник.
— Опасные для корабля команды имеет право отдать только его владелец, а мы были арендаторами, — улыбнувшись, ответил майор. — Для гражданских кораблей приказы их владельцев — закон. В военных кораблях есть ограничения, но, судя по нападению на торговцев, Шубиным как-то удалось договориться с компьютером и их обойти. У нас это сделать не получится.
— Руководство хочет знать, как поведут себя корабли, если с Шубиными что-нибудь случится. Получится с ними договориться?
— Это бесперспективная затея, — решительно сказал майор. — Без приказа хозяина или знания нами управляющих кодов ни один из кораблей ни на какие контакты не пойдет. Строительная техника, включая корабли, выполнит последнее задание, а потом или будет выполнять команды «Координатора», или отключится. Уничтожить ее с большой дистанции можно, а подобраться ближе не получится из-за защиты. О подчинении я вообще не говорю. С боевыми кораблями и координатором сложнее. Это четвертая категория, которая никогда не засыпает. Но и они никому не подчинятся и никого к себе не подпустят, а если Шубины на случай своей смерти отдали какой-то приказ, его выполнят.
— А если узнать эти коды? — спросил полковник.
— Тогда вы станете хозяевами, — ответил майор, — только сначала нужно убрать Шубиных, потому что корабли запросят у них подтверждение. Обмен мысленный, поэтому подтверждение под принуждением не сработает. Только если хотите знать мое мнение…
— Не мнитесь, — раздраженно сказал полковник, — начали говорить, так заканчивайте.
— В каждом корабле, даже в тех, которые не предназначены для полетов с людьми, есть хоть одна жилая каюта с системой жизнеобеспечения. Помимо воздуха, питания и всего остального, что нужно для жизни, в них ставят прибор, с помощью которого можно развлечься. В памяти корабля есть что-то вроде фильмов, но с полным эффектом присутствия. Конечно, их смотрят не глазами, а вся информация идет прямо в мозг. У «Искателя» были три десятка таких фильмов о военном флоте Родера. Мы каждый из них смотрели по нескольку раз. Вряд ли эти фильмы случайно оказались в памяти грузового корабля, которым нам дали попользоваться.
— Логично, — согласился полковник. — И что вы там такого увидели?
— Увидели много, все слишком долго рассказывать. Я хочу сказать о том, как охраняются офицеры флота на территории, занятой противником. Их даже убить трудно, а подчинить невозможно в принципе. И за каждой такой попыткой обязательно следует возмездие.
— Ну и что? — не понял полковник. — Хотите сказать, что Шубины прикрыты не хуже?
— Я думаю, что Шубины прикрыты лучше, — ответил майор. — Они слишком важны для командования флота, чтобы оставить их без защиты. И ведут они себя у нас без особых предосторожностей не из-за наивности или доверия к нам, а из-за уверенности в ее действенности. У пришельцев не только невидимые корабли, но и многое другое. Убить с большого расстояния можно, подчинить не получится.
— Надо постараться избежать соперничества в космосе, — сказал президент. — Учитывая новые возможности, оно будет слишком разрушительным.
— Если не поделимся Марсом, никто с нами договариваться не будет, — сказал его собеседник. — Выгода для нас в очень далекой перспективе, а неприятности будут сейчас. Американцы включились в гонку позже, но у них больше возможностей, поэтому они от нас не отстанут. Закончиться это может очень плохо.
У этого мужчины было приятное лицо и густые седые волосы. Выглядел он старше и полнее президента.
— Мне кажется, что Шубины решили действовать самостоятельно, хотя Рогожин думает иначе. Если они откажутся от сотрудничества, не будет и конфронтации.
— Они не отдадут свою технику, поэтому мы не так уж много теряем, — пожав плечами, сказал седой. — Кое-какие связи все равно сохраним, это в наших общих интересах. Если ограничимся руганью и не будем им мешать, закончим работу со станциями. Во всем остальном мы обойдемся своими силами.
— Идиотская ситуация — с досадой сказал президент. — В руках этой семьи возможности, о которых можно только мечтать, и ничего нельзя сделать из-за разума их кораблей. Наши космонавты общаются с тем, который нам дали, и смогли много узнать. Если с хозяевами что-нибудь случится, подчинить их технику не удастся, а если они отдадут приказ под принуждением, корабли его проигнорируют. Общение мысленное, поэтому такое принуждение не удастся скрыть. А те корабли, которые куплены у флота, имеют боевые возможности, поэтому могут и отомстить. Кроме того, остается еще боевая станция, которой мы не можем управлять, поэтому любые силовые варианты отпадают.
— Пусть убираются на свой Марс, — предложил седой. — Превратят его во вторую Землю, это все равно когда-нибудь пригодится. И все их возможности никуда не денутся. Если ничего нельзя сделать сейчас, возможно, ситуация изменится в будущем. Связи в любом случае сохраним.
Эпилог
— Может, вернемся в дом? — предложил Олег. — Сегодня ветрено и уже похолодало.
— Да, пойдем, — согласилась Вера. — Я у тебя не спрашивала, что вы решили с американцами. Послезавтра они будут здесь и наверняка сядут где-нибудь на экваторе возле одного из городков. Они прекрасно понимают, что мы контролируем всю планету, поэтому не будут прятаться.
— Надо ходить на Совет, а не сачковать, тогда будешь в курсе всех вопросов, — ответил муж, пропуская ее в большой одноэтажный дом, окруженный со всех сторон беспорядочно посаженными березами и елями, образующими небольшую рощу.
В ней они и гуляли по одной из натоптанных тропинок. После прогулки на холодном ветру в доме было жарко, поэтому первым делом поспешили снять свитера.
— Медленно теплеет, — пожаловалась Вера. — Три года прошло, и мы поставили еще один нагреватель, а все равно настоящего тепла нет, даже летом. Многие недовольны. Может, поставим четвертый нагреватель? По расчетам сократим нагрев на два года.
Они через коридор зашли в большую гостиную и сели на диван.
— Не хочется баламутить атмосферу, — ответил Олег. — Семь лет — это немного, можно потерпеть. Все равно сельским хозяйством пока некому заниматься. Выращиваем в теплицах зелень и овощи, а все остальное возим с Земли. Полтора миллиона колонистов мало даже для работы с биосферой. Нужно хотя бы еще столько же. Вербуем, но ты же знаешь, в каких условиях это делают. И денег на всех не хватит. Если брату удастся раздобыть технологию производства аптечек, нас завалят продовольствием и наплюют на все запреты.
— Так что с американцами? — напомнила она. — Понятно, что не будем сбивать, но я бы их с хлебом-солью не принимала. Эмбарго ООН на продажу нам продовольствия — их рук дело! Приходится за все переплачивать и возить продукты разведчиками.
— Посмотрим на их поведение, — ответил Олег. — Свободно они у нас болтаться не будут, не говоря уже о втыкании флагов. Свозим куда-нибудь на экскурсию, а потом запихнем в корабль и пусть летят обратно. И предупредим, что такое отношение только потому, что первопроходцы. Всех прочих будем в связанном виде возвращать в Америку.
