Рай-1 - Дэвид Веллингтон
Ее губы дрогнули. Казалось, она вот-вот расплачется. Ее лицо стало красным, ярко-красным, а губы остались бледными. Первые признаки Красного Душителя.
Он приложил ладони к стеклу. «Холли. Пожалуйста». Он едва мог видеть ее сквозь слезы.
Она не дышала. Ее губы потемнели, приобрели синюшный оттенок. Глаза закатились, и плоть начала таять, стекая с лица густыми каплями протоплазмы, пока он не увидел желтый череп…
Чжан открыл глаза и взглянул на поезд, на лед Ганимеда за окнами. Вокруг все звенело, словно колокола, пока он не понял, что слышит собственный голос, отдающийся эхом в ушах. Свой крик, отдающийся эхом, как гром.
Золотые клыки вонзались в его запястье, снова и снова.
6
Через несколько минут поезд остановился на станции под космопортом.
Двери бесшумно открылись, но даже встать он не успел: кто-то зашел в вагон и навис над ним.
– Чжан Лэй? – послышался женский голос.
– Это я, – откликнулся он, не поднимая глаз.
Женщина была ниже его ростом и выглядела как человек, выросший на Земле с ее гравитацией. Землян всегда легко узнать: пышущие здоровьем, сияющие силой, бодрые – все благодаря свежему воздуху и солнечному свету. Для жителей внешней системы планет, как Чжан, земляне всегда выглядели странно. По его мнению, люди должны быть высокими, худыми и очень бледными, с тенями под глазами. Люди с Земли выглядели карикатурно.
– Я лейтенант Александра Петрова. Можете называть меня Сашей. Все меня так зовут. – Она протянула ему руку для пожатия.
– О, – сказал он. – Простите. Я не прикасаюсь к людям, если могу этого избежать.
– Точно! – Она широко улыбнулась, будто оценив шутку. Забавно, но он не шутил. – Мне сказали, что вы какой-то специалист по медицине. Медицина колоний, верно? Полагаю, немного здоровой мизофобии[10] – это рабочие издержки.
– Вы так полагаете?
Ее улыбка мерцала как лампочка, подключенная к плохой проводке. Чжан понял, что произвел плохое впечатление.
– Извините. – Он обогнул ее и направился к входу в космопорт. – Я бы с удовольствием поговорил, но мне нужно успеть на посадку.
– Я знаю. Я из Службы надзора, – сказала она и улыбнулась ему, пока они шли бок о бок по длинному наклонному коридору. – На случай, если вы не узнали форму. Не волнуйтесь, я здесь не для того, чтобы арестовать вас или что-то в этом роде. – Она рассмеялась, и Чжан подумал, что она снова пытается шутить, хотя мысль о возможном аресте вызвала тревогу.
– Это обнадеживает. Вас послали убедиться, что я действительно поднялся на борт «Артемиды»? Потому что я намерен именно так и поступить, если не будет дальнейших задержек.
Ее улыбка снова померкла.
– Я… Я тоже лечу на «Артемиде».
– А, – сказал он, – значит, вы моя новая нянька.
– Доктор…
– Позвольте сэкономить ваше время, чтобы вам не пришлось следить за мной весь оставшийся день. Вот краткое описание моих планов: я собираюсь подняться на борт этого космического корабля, найти койку и распаковать вещи. Через пару часов меня поместят в криокамеру и отправят спать на три месяца. Я думаю, перед этим стоит помастурбировать. Если у меня случится опорожнение кишечника, я обязательно сохраню его содержимое в пластиковом пакете, чтобы вы могли осмотреть его в любое удобное для вас время.
Ее лицо застыло.
Он понял, что сказал что-то не то. Иногда с ним такое случалось.
– Я здесь не для того, чтобы следить за вами, – сообщила она. – Моя работа – стратегический анализ. Я должна обеспечить безопасность Рая-1. Мы шесть месяцев будем работать вместе. Я не ваш куратор. Мы коллеги. Я просто хотела представиться.
– Вас зовут Петрова, – подытожил он. – А я Чжан. Вот и познакомились.
Он прошел мимо нее в зал отлета. Он просто хотел, чтобы все это поскорее закончилось.
7
Сэм Паркер даже не заметил, как пассажиры вошли в зал ожидания, будучи слишком занятым предполетной подготовкой корабля. «Артемида» должна была доставить людей из одного конца Галактики в другой с невероятной скоростью. За все десять лет, что он был пилотом, ему ни разу не доводилось летать на чем-то столь продвинутом.
Он понятия не имел, как ему удалось заполучить эту работу.
Когда-то у Паркера были мечты. Он хотел стать пилотом-испытателем, рисковать жизнью, пробуя космический корабль на прочность, лишь бы доказать, что он может. Чтобы попасть на такую работу, нужно было доказать, что ты крутой солдат, поэтому он записался в Службу надзора, как только ему исполнилось восемнадцать. Пробиться было сложно – он родился не в той части Солнечной системы, слишком далеко от Солнца. Жизнь в мире с низкой гравитацией сделала его чрезвычайно высоким и худым, и возникли сомнения, сможет ли он вообще поместиться в кабине современных звездолетов.
Но шанс он упустил не из-за пресловутых коленей и локтей. Причиной стала гордость. Летный инструктор спросил, выдержат ли его кости перегрузку при быстром маневре на истребителе класса «Корсар». Паркер попытался показать придурку, насколько крепки его кулаки. Оказалось, что инструктор будто отлит из чугуна. Он принял лучший удар Сэма и тут же нанес ему ответный. И по сей день, оказываясь в месте с повышенной влажностью, Паркер ощущал тот удар в челюсть. И ухмылялся про себя.
Инструктор отстранил его, запретил летать. Паркер брался за любую работу, позволявшую сесть за штурвал космического корабля: перевозил строительные грузы с одной базы на другую вокруг Нептуна, переправлял мусор в дальний космос, даже водил шаттлы для ВИП-персон вокруг Марса. На это ушли годы, но теперь…
В центре зала ожидания появилось масштабное голограммное изображение «Артемиды». Красавица, что и говорить. Она выглядела быстрой и мощной, как акула, с изящно изогнутыми линиями, которые сходились на мостике, похожем на клюв хищной птицы. Он должен был проверять защиту реакторов, но не смог удержаться и провел рукой по гладкому боку.
Масштабная модель корабля была одной из новых разновидностей голограмм – жесткий свет, как их называли. Само изображение было создано лазерным светом в результате дифракции. Паркер вообще ни к чему не прикасался – для эффекта прикосновения использовалась та же технология, что и для создания искусственной гравитации на кораблях. Световая волна отталкивалась от ладони, компьютер, создававший голограмму, анализировал движение руки, предсказывал, какая должна быть текстура под ней, и волна давила на ладонь с нужной силой. Такие технологии обычно встречались только на военных объектах, а не в гражданском космопорте. Вероятно, создание изображения стоило больше, чем ему заплатят за следующие шесть месяцев. Ему очень, очень нравилось это ощущение.
Казалось, он наконец-то чего-то
