Умирающая планета - Наталья Александровна Новикова
Как только сихр, к которому прицепилась Бет, ступил с трапа корабля на поверхность планеты ниббов, она сразу же откатилась в сторону, подальше от шедшей процессии.
Моё тело сотрясалось от приступов рыданий. Я ещё ни разу не давал волю слезам настолько, чтобы не просто плакать, а выть и молотить кулаками по дну деревянного ящика. Это было какое-то животное рыдание, оно полностью вышло из-под контроля и бушевало во мне.
Оилс молчал, и только когда я выбился из сил, охрип и мог только слабо царапать дерево ногтями, я услышал его голос:
– То, что сейчас бушует в тебе. Во мне. Мне это… незнакомо. Что это?
Я горько усмехнулся.
– Это отчаяние. Они посмели убить мою Бетти. Так что я в отчаянии, потому что просто сидел и смотрел, привязанный к креслу. Так что я в отчаянии и я ненавижу ниббов. Они заплатят за то, что сделали.
– Ты собираешься им отомстить?
– Я не знаю, как. Но я должен! Каждую ночь они убивают моих собратьев ради ресурсов, которые сами же уничтожили на твоей планете. Тебе не кажется, что они слишком много о себе возомнили? Похоже, считают себя богами.
– Тебе не победить их. Ты один в чужом лагере.
– Думаешь, я об этом не знаю. Но я не намерен просто лежать в этом долбанном ящике и ждать, пока наступит ночь и они снова пойдут убивать. Я не могу просто наблюдать, как творится насилие, в отличие от тебя.
– Ты обвиняешь меня в бездействии?
– А тебе самому не противно от себя? Ты создал всё, чем была эта планета. И их ты тоже создал, в какой-то мере. Я не очень представляю себе, как это было – уж извини за мою необразованность. Потом эти твари начали уничтожать твоих созданий. А ты просто смотрел. Когда они закончили, ты начал стонать, что умираешь вместе с планетой. Так какого чёрта ты не разнесёшь её вместе с ними, раз всё равно долго не протянешь?!
– Процесс разрушения занимает сотни лет.
– Скольких ещё ниббы должны убить, чтобы ты сказал: «Хватит»? Это должны быть сотни, тысячи? А может, им загубить ещё с десяток планет, пока ты наконец не решишь вмешаться?
Оилс замолчал. А что он мог, собственно, ответить?
Через некоторое время мне захотелось нарушить эту тишину.
– Ты можешь остановить это? Уничтожить их.
Пауза.
– Если я сделаю это… Вмешаюсь в процесс и спровоцирую рождение сверхновой. Ты тоже погибнешь.
– Плевать! К тому же, на прощание увижу их перекошенные рожи.
– Далеко ли твоя родная планета? Она тоже может умереть от взрыва.
– Я не знаю точно. На их кораблях мы добирались до неё часа три, но я понятия не имею, с какой скоростью они перемещаются их корабли и на какие расстояния.
Оилс снова замолчал. Я смотрел на узор древесины на стенке своего ящика и задавался вопросом, больно ли, когда умираешь от взрыва планеты, и успею ли я выбраться из ящика, чтобы взглянуть, как погибнет хотя бы один нибб.
Он заговорил снова, когда утренняя звезда уже ослабила свой свет, окрасив пространство внутри ящика, где я лежал, в бледно-оранжевый цвет.
– Я ускорю умирание планеты. Кажется, ты прав – пора завершить эту историю и позволить родиться новому миру. Миллиарды лет прошли с тех пор, как я говорил кем-то из Тысячи. И сейчас, услышав тебя, я узнал то, что было от меня скрыто. Ты назвал это отчаянием и ненавистью. Я получил от тебя образы и ощущения, которые сам испытывать не могу, поскольку я бестелесен. Но я видел, как тебя лишили возможности передвигаться, направили твои глаза туда, где лишили жизни особь твоего вида. Я мог получать информацию о реакциях твоего тела, и они были болезненными. А твоё отчаяние поставило меня перед вопросом, как много я не знаю о мире, который создал: творения, несущие часть меня, лишают жизни населяющих другие планеты. Так не должно быть, это нарушение. Я уничтожу то, что осталось от моей планеты. Спасибо тебе, Номер Двадцать, что открыл скрытое от моего понимания. Я собираюсь уничтожить эту планету. Ты готов принять свою участь?
– Давай уже, – сквозь зубы процедил я.
Вот и всё. Скоро всё это закончится, и ни один нибб больше не убьёт никого из моего племени.
Я ощутил снизу сильный толчок. Ящик завибрировал, сверху на меня посыпались мелкие опилки и пыль. За ним последовал ещё один толчок и ещё, более сильный. Ящик заскрипел. Я не собирался провести свои последние минуты или часы, будучи запертым, поэтому упёрся ногами в дверцу и начал выдавливать её. Если толчки не прекратятся, и под нами действительно всё начнёт обрушаться, стражам будет уже не до меня.
Понадобилось ударов пятнадцать, чтобы выбить дверцу ящика и, сгруппировавшись, выкатиться наружу. Дневная звезда уже почти скрылась за линией горизонта, и я ясно увидел вдали четыре крупных огненных всполоха. Похоже, что спавшие вулканы снова активизировались и подбрасывали ниббам новую магму. Вот только переплавить её для доспехов они вряд ли успеют.
Силуэты ниббов метались между зданиями. У двух кораблей включились двигатели, они начали было подъём, но рухнули обратно на взлётное поле. Видимо, им требовалась устойчивая поверхность для старта. Отличная новость – ниббы даже взлететь с планеты не успеют.
Новый толчок сотряс почву под ногами так, что я упал, перекатился пару метров влево и ударился плечом о стену одного из зданий. Я узнал его: именно сюда меня привозили в «белую комнату». Я вошёл внутрь.
Меня никто не остановил – стражи спешили покинуть здание и, толпясь, выбегали наружу. Я без труда отыскал нужную комнату. Высокого Хью в комнате не оказалось, а вот лысый ещё был там: он запихивал в небольшой чемоданчик какие-то пузырьки, пакеты и квадратные пластины с мигающими датчиками. Меня он не замечал. Я стянул с ближайшего стола короткий блестящий нож и подошёл к лысому.
– Ты помнишь, кто я?
Он поднял глаза и выронил одну из пластин на стеклянный стол. Я шагнул ближе, демонстрируя нож.
– В прошлый раз мы не договорили. Ты так и не ответил мне, что она тогда сказала?
У него затряслась челюсть, он попятился, но уткнулся спиной в стену. Его руки дрожали.
– Просто скажи мне.
Лысый продолжал таращиться на меня, издавая мычащие звуки. Я начал терять терпение и закричал:
– Что сказала Бетти перед тем, как та тварь набросилась на неё?
