Виктор Тарнавский - Время жить. Книга вторая: Непорабощенные
Выпалив все это одним духом, Ворро сел на свое место. В зале стояла тишина. Неллью показалось, что все взгляды обращены на них. И еще на босса, сидевшего с ними за одним столом.
Наконец (прошло секунд двадцать, мучительно долгих и почти бесконечных) босс зашевелился.
— Что же, призвание – это хорошо, — сказал он ровным голосом. — Я полагаю, нам стоит проявить уважение к стремлению вернуться к своему призванию. Тогда мы говорим вам – до свидания. И даже готовы помочь вам, чем можем. Что вам нужно – продукты, одежда?
— Все нужно, — заявил Ворро. — Я не жадный, я предусмотрительный. В долгой дороге все пригодится.
Его слова вызвали смех в зале, и Неллью понял: все обошлось. Пока.
Сборы были недолгими (Ворро особенно настаивал на том, что им надо уходить немедленно), и меньше, чем через час они уже шли в обратный путь к задним воротам, сопровождаемые тремя рядовыми охранниками. Им, очевидно, не надо было отчитываться перед боссом о выполнении поручения, и всю дорогу парни травили анекдоты, а Ворро в комических тонах описывал некоторые эпизоды из их недавних приключений.
Неллью молчал, прилежно подсмеиваясь в нужных местах или скупыми репликами поддерживая Ворро. Хотя все, вроде бы, шло нормально – им даже дали по паре чистого белья и немного продуктов, — Неллью все время был на взводе. Он побаивался охранников, как всегда, вооруженных своими короткими десантными автоматами. Такие все могут – сейчас смеются, а потом как полоснут из автоматов, прикопают их где-то в кустах, а потом пойдут обратно, опять рассказывая друг другу анекдоты.
Сложнее всего было как ни в чем не бывало прощаться со своими проводниками за воротами, выслушивать их советы и пожелания, а потом уйти, не оглядываясь. Неллью никак не мог избавиться от ощущения, что вот-вот кто-то сзади спокойно поднимет свой автомат и выстрелит ему в спину. Только когда они повернули за угол забора, огораживающего летное поле, Неллью обернулся и, не увидев никого позади, с облегчением расслабился.
— Чего стал, пошли скорее! — набросился на него Ворро. — Шевелись!
— Что?
— Ногами, говорю, шевели! Смываться отсюда надо, и поскорее! Слишком легко они нас выпустили! Как говорил мой препод по матчасти, если все приборы показывают то, что должно быть в идеале, жди аварии!
Не говоря больше ни слова, Ворро свернул с дороги и что есть силы припустил прямо по полю к видневшейся в полукилометре лесопосадке. Он задал такой высокий темп, что Неллью смог поравняться с ним только квинту спустя.
— А куда… мы идем?… — выдохнул он, стараясь не сбить дыхание.
— Домой, конечно.
— Домой… это куда?
Ворро чуточку сбавил шаг.
— Домой – это домой, — объяснил он обстоятельно. — В один небольшой дом на улице Арие. Если ты не забыл, мы когда-то там жили.
— А зачем? — удивленно спросил Неллью, снова пытаясь нагнать друга.
Ворро вздохнул.
— Можешь считать это моей блажью. Ну, не могу я уйти, не заглянув напоследок домой. Вдруг, там что-то сохранилось. К тому же, если на месте Цепного моста действительно сделали переправу через реку, нам это почти по дороге.
Наверное, им повезло, что они жили недалеко от аэропорта. Иначе они вряд ли нашли бы свой дом так легко. Тарануэс после бомбежек превратился в однообразный лабиринт развалин, завалов, воронок и немногих сохранившихся кварталов. Как не спешил Ворро, они потратили больше двух часов, с трудом находя дорогу в развалинах и пытаясь найти какие-нибудь ориентиры. Ни Ворро, ни Неллью почти не узнавали мест, мимо которых они много раз проезжали, и выбирали направление почти наугад. Люди навстречу не попадались: что бы не говорили охранники в аэропорту, но эта часть города казалась полностью вымершей и покинутой.
С трудом преодолев полосу сплошных разрушений, они, наконец, оказались в своем районе, застроенном двух-трехэтажными домиками стандартной послевоенной постройки. Здесь развалин было меньше, попадались совершенно неповрежденные улицы, начали встречаться и люди, которые провожали их равнодушными взглядами. Теперь можно было и ускорить шаг, благо состояние дороги позволяло, а они уже точно знали, куда идти.
— Поздравь меня, — скромно сказал Ворро, когда они вышли на свою улицу. — Я гений!
— Поздравляю, — Неллью не верил своим глазам. Их дом уцелел, война и многодневные бомбежки пощадили его, а в окнах их квартиры на втором этаже даже сохранились стекла, за которыми виднелись плотно задернутые шторы.
Дверь их подъезда была привычно заперта.
— Нет, но согласись, как я угадал! — Ворро, все еще переживая свой триумф, выудил из кармана связку ключей. — Я как знал! Живем, Кисо!
Везение продолжалось. Их квартира была цела и никем не разграблена. Только на столе в кухне покрылась плесенью тарелка, которую Ворро, как обычно, забыл вымыть перед уходом.
— Как хорошо! — Неллью с удовольствием развалился на своей кровати. — Ли, ты представляешь, как это хорошо – дома! Даже уходить никуда отсюда не хочется.
— А уходить надо, — Ворро появился на пороге комнаты, собранный и деловитый. — Можешь считать меня параноиком, но мне кажется – надо спешить. Те типы в аэропорту могут знать наш адрес. Вряд ли наши, когда улетали, вывезли документы отдела кадров.
— Ты думаешь? — Неллью нехотя поднялся с кровати.
— Думаю! Не расслабляйся, соберем все, что нужно, и снова в дорогу.
Что должен взять с собой человек, когда он уходит навсегда и может взять только то, что способен унести на себе? Немного, совсем немного одежды – все самое нужное и удобное; сменную обувь – немного поколебавшись, Неллью засунул в округлившийся рюкзак свои зимние ботинки; все продукты, что есть в доме, даже забытый в незапамятные времена на полке кухонного шкафа пакет сахара – в дороге все пригодится; зубную щетку, мыло, наполовину израсходованный тюбик зубной пасты – просто потому, что от старых цивилизованных привычек можно избавиться только вместе с головой…
Неллью еще раз прошелся по комнате. Все ли он взял? Таблетки от кашля, живота и головной боли – на месте, в одном из кармашков рюкзака. Диплом, документы, банковская сберкнижка с золотым счетом – там же. Может, захватить с собой в дорогу пару любимых книг? Неллью снял с полки несколько томиков, помялся, но три из них – двухтомник его любимого Каррионе и справочник штурмана – все же с трудом запихнул в рюкзак. Альбом! Альбом с фотографиями – память о маме! Неллью достал его из ящика, бережно перелистнул пару страниц. Альбом был слишком велик, он понимал это, и тогда он осторожно вырвал несколько фотографий и расстегнул китель, чтобы спрятать их во внутренний карман.
Стоп. Форма… Зачем она ему теперь, этот осколок прежней жизни? Лучше одеть вместо нее что-то поудобнее и потеплее, например, этот старый, но такой теплый, хотя и тяжеловатый свитер – нечего ему оставаться покинутым в шкафу…
Переодевшись, Неллью заглянул в комнату к Ворро. Тот, видимо, решал ту же проблему: стоя на коленях перед доверху забитым рюкзаком, вертел в руках свой пилотский китель.
— Я свой оставил, — сообщил Неллью. — Зачем он теперь?
— Нет! — Ворро решительно свернул китель и с усилием затолкал его в рюкзак. — Пусть будет. Он же с этими, с крылышками!… Я, может быть, к ним всю жизнь шел.
— Ты уже готов? — спросил Неллью. Теперь, когда со сборами было покончено, он чувствовал, что не может оставаться дома ни минуты.
— Готов, — проворчал Ворро. — Но ты проникнись, какой я молодец! Никогда не доверял этим банкам, а теперь – смотри! — Ворро помахал в воздухе пачкой бумаг. — Шестьсот шестьдесят пять граммов, все в золотых сертификатах! Теперь нам бы только до побережья добраться, а там нам никакой черт не страшен! Вот он – наш проезд! Ты мне руки целовать должен!
— Сначала дойди до побережья, — посоветовал Неллью.
— А что, дойду. Помоги мне с рюкзаком… Эк, тяжелехонек… Ну что, пошли? Самому жаль покидать, три года почти здесь прожил…
Уже спускаясь по лестнице, Ворро вдруг схватил Неллью за рукав.
— Они! За нами!
— А может быть… — Неллью тоже разглядел через подъездное окно знакомую серую форму охранников аэропорта, но еще надеялся.
— Никаких может быть! — яростно прошептал Ворро.
Медленно и осторожно они поднялись на площадку третьего этажа – больше им негде было скрываться. Дверь в подъезд уже ходила ходуном под градом тяжелых ударов. После очередного из них она слетела с петель, и лестничную клетку заполнили грубые голоса.
— Здесь это?
— Здесь. В деле так написано. На втором этаже.
— Все равно, дохлый номер. Упустил ты их, Гиро.
— Да они сами куда-то пропали! Только что были, а завернул за угол, словно провалились куда-то!
— Глянь! Открыто.
Ворро беззвучно выругался. Из какого-то сентиментального побуждения он не стал запирать дверь, рассчитывая на то, что их квартирой кто-нибудь воспользуется. И даже оставил записку, вот дурак…
