Питер Гамильтон - Дремлющая Бездна
— Нет, конечно, нет. — Марий усмехнулся словно какой–то им двоим понятной шутке о глупости всего остального человечества. — Если бы дело обстояло таким образом, те, кто уже попал в Бездну, запустили бы этот процесс.
— Людей необходимо просвещать. И вы могли бы помочь.
— Мы, безусловно, сделаем все, что в наших силах. Однако нам обоим приходится противодействовать сильнейшей мыслительной инерции, не говоря уже о предрассудках.
— О, это мне хорошо знакомо. Паломничество разделит мнения всех граждан Содружества.
— Речь не только о людях. Есть и другие расы, которые проявляют интерес к вашим начинаниям.
— Окайзенская империя, — с нескрываемым презрением бросил Этан.
— Их нельзя недооценивать, — заметил Марий с легким оттенком упрека в голосе.
— Единственные, кто меня беспокоит, это райели. Они во всеуслышание заявили о том, что возражают против вторжения в Бездну.
— Ну, в этом случае, наша помощь вам очень пригодится. Предложение остается в силе: мы обеспечим ваши корабли для паломничества ультрадвигателями.
Этан, будучи специалистом по древней истории, мгновенно вспомнил библейскую картину, на которой Адаму предложили яблоко.
— А взамен?..
— Положение в Содружестве изменится.
— И это вас устроит? Но почему?
— Выживание рода. Эволюция предусматривает либо движение вперед, либо смерть.
— Я думал, вы будете добиваться превосходства, — бесстрастно вставил Пелим.
Марий даже не посмотрел в его сторону, он по–прежнему не сводил пристального взгляда с лица Этана.
— Разве это не эволюция?
— Весьма радикальная эволюция.
— Но не настолько радикальная, как ваша надежда на паломничество.
— А почему бы вам не присоединиться к нам?
Марий ответил безрадостной улыбкой.
— Присоединяйтесь вы к нам, Пастырь.
— То, что нас ожидает, мы видели во сне.
— А, значит, дело в древней дилемме людей: рисковать ради чего–то нового — или оставаться в привычном комфорте.
— Мне кажется, я знаю, какого ответа вы ждете: известная беда лучше неизвестности.
— Как скажете. Ваше преосвященство, мы сдержим свое обещание насчет ультрадвигателей.
— Которых еще никто не видел. Вы только намекаете на них.
— АНС не спешит раскрывать секреты новейших достижений технологии. Тем не менее, уверяю вас, они существуют. Ультрадвигатели не менее эффективны, чем двигатели, применяемые райелями. А может, и превосходят их.
Подобная самонадеянность чуть не вызвала у Этана улыбку, но он сдержался.
— Не сомневайтесь, Пастырь, — продолжил Марий. — АНС не склонна к пустому хвастовству.
— Я в этом не сомневаюсь. Когда же вы сможете дать их нам?
— Как только корабли для паломничества будут готовы, мы доставим двигатели.
— А люди в АНС, не согласные с вашим мнением, останутся в стороне, спокойно наблюдая, как вы передаете нам новейшую технологию?
— Да, так оно и произойдет. Вам не стоит беспокоиться по поводу наших внутренних разногласий.
— Отлично. Я принимаю ваше великодушное предложение. Не сочтите за оскорбление, но мы оснастим корабли и своими, более знакомыми двигателями. На всякий случай.
— Ничего другого мы и не ожидали.
Марий поклонился и покинул кабинет.
Пелим тихонько присвистнул.
— Так вот оно что! В их политических войнах мы просто инициирующий фактор.
Этан сохранил равнодушное выражение лица.
— Если это приближает нас к цели, мне все равно.
— Я думаю, ты мудро поступил, когда предусмотрел запасной вариант. Двигатели обязательно надо включить в программу строительства.
— Да. Проектировщики с самого начала бьются над этой задачей. — Его вспомогательная программа начала вызывать файлы из окон памяти макро- клеточных ячеек. — Давай–ка займемся самыми необходимыми перестановками, а?
По широкому мосту из красного мрамора Аарон пересек Сестринский канал, соединяющий Золотой парк с районом Низкого Рва. На этой огороженной полоске земли не было никаких городских строений, только загоны для приведенного на продажу скота да пара старых рынков. Извилистая тропинка, освещенная масляными фонарями, вывела Аарона к району Огден, еще одной парковой зоне. Здесь располагалась большая часть деревянных конюшен, где аристократы держали лошадей и экипажи. Здесь же в городскую стену были врезаны главные ворота.
Вместе с небольшой группой зевак, возвращающихся к современным городским кварталам, Аарон прошел сквозь арку. Полоса лесопарка шириной в две мили отделяла Маккатран‑2 от огромной метрополии, выросшей вокруг него за два последних столетия. Большой Маккатран‑2 теперь занимал более четырехсот квадратных миль и служил домом для шестнадцати миллионов жителей, девяносто процентов которых были преданными последователями движения Воплощенного Сна. После выборов 3379 года, когда Воплощенный Сон набрал большинство голосов в сенате планеты, сюда из Риази перенесли столицу.
В парк не допускался никакой транспорт — здесь не было ни наземных такси, ни поездов подземки, ни даже движущихся тротуаров. И уж тем более в воздухе над Маккатраном‑2 не летало никаких капсул. Иниго рассуждал довольно просто: для верующего не проблема пройти пешком пару миль. Так поступали обитатели Кверенции, и такого же поведения Иниго добивался от всех своих последователей. В парке позволялось ездить только на лошадях — в конце концов, на Кверенции они тоже были. Это исключение из правила вызвало у Аарона улыбку. Когда он уже выходил из ворот, в голове, словно мимолетная голограмма, промелькнуло воспоминание: он прижимается к шее коня, мчащегося галопом по холмистой равнине. Движение, стремительное и ритмичное, тем не менее казалось замедленным, словно скакун, отрываясь от земли, зависал над нею дольше, чем обычная лошадь. Аарон умело держался на его спине и радостно смеялся. Встречный ветер бил в лицо и трепал волосы, а вверху сияло удивительно глубокое и теплое сапфировое небо. На голове у коня был небольшой, но мощный рог с наконечником из черного металла.
Аарон пренебрежительно хмыкнул. Скорее всего это была картина из какой–то постановки, к которой он подключался в унисфере, а не воспоминание из реальной жизни.
В середине полосу парка разделял длинный гребень. Поднявшись на него, Аарон словно шагнул в другое время. Позади, окутанный желтоватым светом, виднелся силуэт архаичного Маккатрана‑2, а впереди до самого горизонта протянулись кварталы современных небоскребов, аккуратные улицы сияли разноцветными огнями. Антиграв–капсулы легко скользили над городом в своих строго ограниченных коридорах, образующих длинные ленты; сверкающие потоки извивались и пульсировали, свивались в единую подвижную сеть, охватывающую все уголки города. Юго–восточный край неба был освещен еще ярче — там над космопортом взлетали и садились космические корабли. Непрерывный поток грузовых судов обеспечивал экономическую связь города с планетами, расположенными вне досягаемости червоточин зоны Свободного Рынка.
На окраине парка юз–дубль Аарона вызвал такси. Блестящая желто–зеленая капсула тотчас выскользнула из плотного потока транспорта и бесшумно остановилась. Дверца отодвинулась, Аарон забрался внутрь и сел на переднее сиденье, откуда открывался лучший обзор — корпус капсулы, если смотреть изнутри, был прозрачным.
— Отель «Бэкингем».
Капсула рванула вверх, возвращаясь в широкую светящуюся ленту, огибающую парк. Аарон нахмурился. Он не мог понять, кто дал команду: он сам или его юз–дубль.
На первой же развязке капсула свернула вглубь городских кварталов. В сотне метров под нею тянулись засаженные деревьями бульвары, по которым двигались немногочисленные автомобили, всадники и велосипедисты. Аарон озадаченно тряхнул головой.
Отель «Бэкингем» оказался тридцатиэтажным пятиугольником с многочисленными балконами; по углам высились остроконечные башенки. Все здание, за исключением угольно–черных окон, светилось жемчужно–белым, а на крыше росли настоящие миниатюрные джунгли, мерцающие многочисленными огоньками. Здесь гости отеля могли поужинать и потанцевать под открытым небом.
Такси опустилось на небольшую площадку в центре здания. В кармане Аарона кстати обнаружилась монета–кредитка, которая активировалась, распознав его ДНК, и позволила оплатить поездку. В его макроклеточных ячейках был записан еще и кредитный код, но отследить монету–кредитку представлялось более трудной задачей — впрочем, отнюдь не невозможной. Аарон просто проявил осторожность. Проводив взглядом взмывшее в небо такси, он вдруг почувствовал себя крайне неуютно.
— Я зарегистрирован в отеле? — спросил он у юз–дубля.
— Да. Номер три тысячи восемьдесят восемь. Пентхаус.
