Ольга Гусейнова - Когда нет выбора
Услышав шум в дверях, крупногабаритной птичкой я радостно кинулась встречать папу. Влетев в его крепкие объятия, забыла обо всем. Как же хорошо ощущать его так близко: он неизменно дарил чувство семьи, безопасности и счастья, просто находясь рядом. Всегда берег и называл своим главным сокровищем, любил искреннее, и дома я опускала ментальные щиты, чтобы отдохнуть, зарядиться положительными эмоциями и насладиться бескрайней отцовской любовью.
Папа поцеловал меня в макушку и отпустил.
– Хорошо, что ты первая дома оказалась. Кушать хочется, дочь, не то многострадальный желудок сам себя сейчас съест.
Я забегала, накрывая на стол, но неожиданно почувствовала сильную тревогу и напряжение, исходящие от отца. Ведь он, так же как и я, не привык скрывать свои чувства передо мной. Папа всегда считал, что семья тем крепче, чем меньше в ней секретов и тайн.
Мы дружно сели за стол, и я осторожно спросила, заглядывая в его синие глаза:
– Пап, что-то случилось? Как прошла ваша экспедиция? Малех…
Он сразу же прервал меня:
– Малех погиб. А теперь и нам грозит опасность, – в его голосе слышалась огромная печаль и сильная усталость.
Я замерла с вилкой в руке на полпути ко рту. А отец начал подробный рассказ о страшных событиях, которые им с другом случилось пережить. Его вилка в конце рассказа полетела на стол, со звоном ударившись о тарелку, но отец был настолько погружен в свои мрачные воспоминания и мысли, что даже не обратил на это внимание.
– Еська, придется нам позаботиться о себе заранее, – подытожил он.
– И каким образом? – я еще переваривала тот факт, что корпорация, от которой зависит судьба моего проекта и, соответственно, получение огромных денег, участвует в подобных авантюрах – спонсирует черных археологов…
– Нам придется сменить место жительства, а еще лучше – звездную систему. Здесь «Анкон» – реальная сила, с которой вряд ли можно как-то бороться или спрятаться от нее.
Я похолодела и опустошенно выдохнула:
– И куда мы можем податься? Думаешь, нас не найдут? – Затем, словно очнувшись, резко изменила тон: – Отец, они не знают, что вы нашли. Значит, отыскав корабль там, где ты его оставил, будут искать Малеха, а не тебя…
– Есения, послушай меня внимательно. Всегда рассчитывай на развитие худшего варианта, тогда, возможно, если дело пройдет более успешно, для тебя это будет подарком судьбы. Отследить меня, если у кого-то появится жгучее желание и, тем более, имеются безграничные возможности, не составит большого труда. Так что мы собираемся и улетаем как можно скорее.
Подавшись вперед, буквально ложась на стол грудью, я в отчаянии произнесла:
– Папа, но у меня же через неделю вручение диплома, я столько лет угрохала на учебу, а сейчас сбегу? А что потом?
Отец встал и, подойдя ко мне, успокаивающе погладил по волосам.
– Есь, я позвоню в ректорат, у меня там друзья и должники, попрошу выдать тебе его завтра. Просто чем скорее мы отсюда уберемся, тем здоровее будем. Я боюсь не столько за себя, сколько за тебя, дочь. То, что лежит в том мертвом городе, никогда не должно достаться алчущим власти беспринципным господам. Не хочу, чтобы из-за нашей с Малехом глупости погибли невинные. Мне не страшно умереть, Есенька, мне становится не по себе только от одной мысли, что они могут воспользоваться тобой, чтобы надавить на меня и выяснить все секреты. Я прожил уже триста лет, и хотя для нас это середина жизни, иногда мне кажется – слишком долго.
Я по-детски шмыгнула носом и мрачно заметила:
– Да-а-а, а вот Маркус буквально одержим идеей продлить жизнь не только самому себе, но и расе рольфов, хотя бы вдвое. Хотел с помощью меня выяснить причины нашего долголетия…
Папа опустился передо мной на корточки и, взяв мои ладони в свои, спросил, глядя в глаза:
– Так ты из-за этого сегодня такая подавленная? Из-за своих дум я даже не сразу смог разграничить наши эмоции, только потом понял, что тебя тоже что-то сильно расстроило.
Я согласно кивнула, а отец весело хмыкнул:
– Ой, ну и дурак же он… Долгая жизнь несет кучу проблем. Редкое исключение, когда кто-то все эти годы живет как в сказке, в большинстве случаев длинная жизнь лишь продлевает чьи-то страдания или тяготы. – Снова посмотрев на меня, печально улыбнулся и продолжил: – Прости, девочка моя, просто мысли всякие черные в голову лезут, вот я и впал в меланхолию. Твоя жизнь будет светлая и радостная. И мужчину нового найдешь. Этот рольф мне никогда не нравился, я его чувствовал, но ты не слушала меня, да и себя тоже. Нельзя тебе полностью отгораживаться от мира, надо учиться жить с чужими эмоциями: когда-нибудь это может спасти тебе жизнь. Лучше жить с поднятым забралом, как в древности говорили, и прямо смотреть опасности в глаза. Возможно, благодаря этому ты не упустишь ее обманный маневр и уйдешь от смертельного удара клинка.
Теперь пришла очередь моего насмешливого хмыканья:
– Пап, ты в любой ситуации остаешься историком и археологом. Даже когда меня жизни учишь.
Отец с затаенной печалью погладил мои руки и, не глядя в глаза, ответил:
– Ты слишком похожа на меня, радость моя… Я горжусь. Я лишь хочу, чтобы ты избежала моих ошибок и была счастлива.
Мы еще минуту посидели рядом, наслаждаясь чисто семейным единством, потом отец, вздохнув, встал, окинул меня теплым взглядом и сел за стол, принимаясь за остывающий ужин.
На следующий день, ближе к полудню, по договоренности отца мне немного раньше, чем остальным студентам, выдали диплом, проведя сложную процедуру регистрации в общей межмирной сети. Это потом пригодится для трудоустройства. Пока регистрировали, начальник учетной службы и пара его помощниц с недоумением сверлили меня взглядами. Все никак не могли понять, зачем мне диплом срочно понадобился, если я – номинант на награду за проект будущего города на Саэре. Слухами, как говорится, планета полнится…
Отец надеялся, что у нас есть хотя бы неделя, чтобы закончить самые важные дела и, не привлекая особенного внимания, покинуть Саэре.
Спускаясь вниз по анфиладе лестниц, в одном из пролетов я заметила Маркуса, к сожалению, он меня тоже. Но благодаря разделявшей нас приличной толпе абитуриентов я смогла скрыться.
Как правило, размерами я выделяюсь из общей массы, но вокруг было много людей, которые уже второе тысячелетие нескончаемой волной расселяются по всем подходящим для них звездным системам. Мужчины этой многочисленной и слишком распространенной расы нередко крупные, и рядом с ними я не чувствую себя совсем уж экзотичной. Довольно часто встречаются мнаки – серокожие, высокие и тощие. С ними у меня неизменно хорошие отношения из-за обоюдной способности к эмпатии. Сейчас я как раз затесалась в их многочисленную группу. А еще со стыдом вспомнила, что до сих пор не связалась со своей подругой Наиигиз. Она из мнаков, и многое об этой расе я узнала именно от нее.
Несмотря на ассимиляцию многочисленных рас не только на Саэре, но и на других планетах и в целых мирах, чаще всего представители одной расы жили в пределах своих диаспор или анклавов. Большинство из них работали вместе, служили в военных или правоохранительных структурах, даже вступали в брачные союзы, стараясь держаться своих.
Тсареков же на Саэре – еще одна пара преклонного возраста. Поэтому я дружила с Наиигиз и Отром – симпатичным пареньком-дейсом. Жаль, семья Отра вызвала его домой на Дейс для помолвки с выбранной родителями девушкой из знакомой влиятельной семьи. Для этой расы подобные браки типичны, и у Отра они негатива не вызывали. Зато мы с Наиигиз провожали его месяц назад со слезами на глазах. Тяжело расставаться с тем, с кем провел бок о бок последние семь лет. А неделю назад подруга тоже пригласила меня на похожее событие. У мнаков оно происходит по-другому. И мне было бы весьма любопытно побывать на этом закрытом для чужаков обряде. Опять, жаль, не получится…
Домой я вернулась в мрачном настроении. Предстояло заказать места на пассажирском транспорте, место в грузовом отсеке для нашего багажа и начать паковать свое добро. Отец с утра ушел на работу, где он еще пару месяцев назад взял отпуск. Время бежало незаметно, но думы о нашем будущем не оставляли, вынуждая беспокоиться, даже разрыв с Маркусом и обида отошли на задворки сознания.
Решив привычным образом переключиться, я занялась своим любимейшим занятием. На этот раз надумав покопаться в кухонном процессоре, толком не зная зачем, – мы же уезжаем, и вряд ли он нам скоро пригодится. А все потому, что с самого детства я хвостиком следовала за отцом, стараясь ему подражать. Часто ходила с ним на работу, внимательно следила за его деятельностью и к тридцати годам уже многое знала о его профессии. Археологи – занятные существа и в «поле» зачастую должны совмещать немало специальностей. Так и мой отец, вторым любимым делом которого после истории и археологии стали приборы и оборудование. Он с таким удовольствием копался в них, стоило чему-то немного забарахлить, что вскоре и я с азартом ковырялась в различных устройствах, разбирая их до последнего винтика, и с огромным интересом исследовала, постигая принцип работы практическим образом.
