В космосе холодно - Евгения Духовникова
Дни летели за днями, одна неделя сменяла другую, и Сол всё чаще замечала, что понемногу привыкает и к новым порядкам в Гильдии, и к своему новому амплуа прима-пилота мафии. За прошедшее время Сол ещё трижды побывала на Йорфсе, каждый раз — отвозя очередную партию груза. Грету, к своему вящему облегчению, она больше не видела даже мельком; всякий раз грузы принимал Густаф Грин. Впрочем, с ним Сол тоже практически не общалась, за коммуникацию отвечал Нейт, а она, пока шла разгрузка, использовала это время, чтобы немного вздремнуть.
Однако то, что она начала привыкать к новому жизненному укладу, вовсе не означало, что её устраивала такая жизнь. Напротив, тревога и беспокойство только росли, подстёгиваемые постоянным нервным напряжением из-за плотного графика, не допускавшего даже минутных задержек, и неотступным ощущением, что за ней внимательно следят. И хотя ей самой не особо импонировала двойная жизнь, которую она теперь вела, Сол понимала: иного выхода нет — во всяком случае, пока. А то, что она вынуждена была скрывать правду даже от лучших друзей, добавляло последний, завершающий штрих к этой и без того безрадостной картине.
Разумеется, если бы она поделилась своими переживаниями с Эллионтом и Джейсом, ей стало бы легче. Но Сол твердо решила не впутывать в это дело друзей — неизвестно, чем это могло обернуться, и ей не хотелось стать причиной их неприятностей.
А ещё Сол начала замечать, что с каждый днём становится всё более рассеянной. После одного из визитов на Йорфс она чуть не опоздала к своему штатному рейсу просто потому, что посмотрела не на тот циферблат и сориентировалась на неверное время. Через неделю она вела эскадру на Аргент и так погрузилась в свои мысли, что чудом избежала столкновения с астероидом, не заметить которого на ровном месте было попросту невозможно. Ещё через неделю она пристыковала казённый грузовой «Волантификум» к орбитальной станции так неаккуратно, что пошла разгерметизация стыковочного шлюза, и пришлось срочно вызывать аварийную бригаду.
Возможно, сказывалась накопившаяся усталость, стресс и хронический недосып, но оправдываться подобным образом Сол не имела морального права. Поэтому всякий раз она стискивала зубы и заставляла себя поклясться впредь быть осторожнее и осмотрительнее — во всех отношениях.
Впрочем, пустые клятвы энтузиазма не прибавляли, да и угрызений совести заглушить не могли. В довесок ко всему прочему, она то и дело вспоминала о докторе Легранте и данном ему обещании, а письмо, которое она постоянно носила с собой, во внутреннем кармане, служило немым укором, и всякий раз, когда Сол снимала или надевала куртку, своим шуршанием напоминало о невыполненной просьбе.
Несколько раз Сол была близка к тому, чтобы наплевать на чрезмерную осторожность и отправить письмо по почте, сняв с себя этот груз, но всякий раз вовремя останавливала себя. Во-первых, письмо действительно могли перехватить — невозможно было ручаться на все сто, что её корреспонденцию не мониторят. Во-вторых, ей хотелось познакомиться с магистром Глэйдом лично и узнать его точку зрения на ситуацию с Йорфсом. Всё-таки Глэйд был не последним человеком в научном сообществе Виты и мог оказаться весьма полезен — если, конечно, он примет их сторону.
Но для начала нужно было как-то попасть на Виту.
Притвориться простым туристом не было никакой возможности: билеты на все три отображающиеся в программе круиза были раскуплены давным-давно.
Лететь на Вольтурисе было абсолютно исключено: после усилившихся мер безопасности по незарегистрированному в полётном плане катеру могли просто-напросто открыть огонь. И если границы околопланетного пространства Виты охраняли прима-пилоты, Сол не могла с уверенностью заявить, что сможет уйти от атаки.
— Эй, Эллионт!
— Чего? — Молодой человек обернулся, замедлил шаг.
Некоторое время они молча шли рядом. Сол собиралась с духом, настраиваясь на непростой диалог.
К этому разговору она готовилась целый день.
— У тебя скоро рейс на Виту?
Проклятье! Ну не умеет она просить! Не умеет — и всё тут.
— Да, а что?
— Возьми меня на него вторым пилотом, — выпалила она.
Эллионт остановился, недоуменно пожал плечами. Густые брови медленно поползли вверх.
— Ты, что кому-то проиграла пари?
— Нет, — Сол мотнула головой.
— Ты хочешь проверить мою реакцию?
— Да нет же!
— Тогда с чем связана такая странная…
— Эллионт, пожалуйста.
— Экипаж уже сформирован, — растерянно пробормотал он. — Ты же знаешь, такие вещи утверждаются заранее.
— Ну и что. Ты первый пилот. Если ты скажешь, что тебе нужен в экипаже строго определённый человек, никто не станет оспаривать твоё решение.
— Две примы на один рейс? — Эллионт покачал головой. — Сомневаюсь, что разрешат. Прима-пилотов и так не хватает.
— Ну, так и рейс нерядовой. Всё-таки в другую префектуру, тем более в столицу. Да и времена сейчас неспокойные.
— Сол, у меня такое ощущение, что ты что-то недоговариваешь… — в его взгляде мелькнуло подозрение — к слову, абсолютно обоснованное. — Зачем тебе это?
Сол глубоко вздохнула. Подняла глаза на друга, постаравшись придать своему лицу скорбное выражение.
— Я буду у тебя в долгу. Проси у меня что угодно.
Эллионт сделал вид, что обиделся.
— Я не такой меркантильный подлец, каким кажусь. Просто я хочу понять, для чего ты напрашиваешься…
— Не могу сказать. Но мне очень нужно, поверь.
— Что-то слишком уж настойчиво ты добиваешься моего согласия…
— Ты можешь просто сказать «да» или «нет»?! — не выдержала Сол.
— Хорошо, хорошо! — сдался Эллионт, не выдержав её натиска. — Я поговорю с Райтом.
— Ты уговоришь Райта.
Эллионт прищурился.
— С меня поляна. В «Ёжике», — быстро добавила Сол.
— Умеешь ты аргументировать, — он хмыкнул.
Круизному «Волантификуму» с красивым и поэтичным именем «Виатор Инфинитум» выделили на взлётно-посадочном поле Либера площадку в секторе «альфа», ближайшем к космопорту. Из иллюминаторов Сол видела, как длинная вереница электрокаров тянется из пассажирского терминала. Машины высаживали людей, передавая их в руки бортпроводников, и тут же поворачивали обратно.
— Сол, проверь датчики гравитации.
Не без труда выкинув из головы посторонние мысли, она вернулась к работе. Предполётная диагностика «Волантификума» занимала много времени, поэтому её всегда проводили
