Гибискусу не хватает света - Кирилл Андреевич Кузин
Ближайшие продавцы, видевшие это, засмеялись также громко, как и секунду назад заманивали к себе покупателей.
— Забрали кого? Теперь не отдадут.
— Да. Таких как вы тут каждый день множество.
Неман с презрением осмотрел их. Грязные тряпки на телах, убогие прилавки с ненужным никому товаром, громкие голоса — торгаши с самого детства вселяли ему не самые приятные чувства.
Он хотел помочь подняться Игорю, но тот оттолкнул его, встав сам. И снова Неман не успел за молниеносными действиями титанца. Только и увидел блеск лезвия в отраженных от верхнего окна лучах. Игорь метнулся вперед. Но ему не хватило совсем немного. Титам только поцарапал плечо одного из охранников. Тот подставил Игорю подножку, от которой он увернулся, но инерция понесла его на второго охранника, который резким ударом кулака поверг титанца наземь. Площадь тут же затихла. Застыл и Неман, не ожидавший такого развития событий. Первый охранник, не замечая кровоточащей царапины схватил контрабандиста за руку и силой потянул в открывающуюся дверь. Но Неман даже не сопротивлялся. Он убедился, что второй охранник сгреб Игоря и тоже тащит его в здание, и успокоился. По крайней мере они попали внутрь.
Но какого же было оказаться там. Вход в дом прикрывало плотное покрывало, за которым начинался другой мир. Помещения и коридоры плохо освещались с помощью обычных свечей — в воздухе стоял характерный запах парафина. Он смешивался с тонкими ароматами, тянущимся из приоткрытых дверей в коридорах, из-за которых слышались постанывания, смех, музыка. Неман пытался заглянуть в одну из комнат, но охранник молча и грубо отпихнул его в сторону лестницы, которая вела вниз, в подвал, освещенный также бедно. Да и размерами он не поражал: всего три камеры и проход в два шага шириной. В одну из камер и запихнули Немана с еще находившимся в нокауте Игорем. Их руки заковали в кандалы, прикрученные к стенам, а затем оставили одних за решеткой. Неман внимательно вслушивался в шаги двух людей, поднимавшихся наверх, откуда слышались звуки кутежа и разврата. Игорь только начинал приходить в себя. Он сидел на коленях, медленно водя своей головой из стороны в сторону. Контрабандисту не было его жаль. В нем крепко засело убеждение, что если алкоголь может причинить тебе большой вред, то лучше до него не дотрагиваться. Поэтому он не стал помогать Игорю проходить в себя, а начал осматривать их темную конуру. В ней еле бы поместилось еще пару человек моей комплекции, оценил на глаз Неман. Три из четырех стен на ощупь оказались каменными, холодными и сырыми. Потолок был невысоким, но он казался далеким, как ночное небо из-за того, что сумрак окрашивал его в черный цвет, мешающий восприятию перспективы, ведь единственный источник света висел в середине коридора и не мог осветить собой их темницу полностью. Неман пнул решетку. Та отозвалась бодрым гулом. Была не старой. Контрабандист постарался поискать что-нибудь на полу, но так ничего и не обнаружил — как будто его только подмели перед их заселением. Часы контрабандиста показывали тринадцать часов. В этот момент Игорь пришел в себя на столько, что смог заговорить.
— Где мы?
— Внутри здания, куда мы так хотели попасть.
Титанец промычал что-то непонятное.
— Что?
— Надо выбираться отсюда.
— Надо. План есть?
Ответом послужило молчание. Вздохнув, Неман начал еще пристальнее всматриваться в сумрак комнатушки. Он надеялся на то, что в углу лежит какой-нибудь мусор, пригодившийся бы для взлома замков. Но вместо этого ему пришлось вновь убедиться, что пол чист. Пока он на корточках искал мусор, Игорь начал трясти цепями, громко выдыхая своими ноздрями воздух.
— Ты чего? — обернулся к нему Неман и затих.
Его сокамерник продолжал сидеть на коленях, с натугой вытягивая одну из своих рук из плена. Он с силой тянул свою худую и жилистую руку из кольца, обхватившего запястье. По лицу из-под очков шли редкие слезы, вызванные неимоверной болью, но Игорь не останавливался. Неман с удивлением наблюдал, как тот упрямо тянет свою руку, как он сдирает с нее кожу, как начинает из ран сочиться кровь, которая только помогала своему хозяину наподобие масла выбраться из оков. Контрабандист смотрел на это, затаив дыхание. Игорь судорожно вдохнул в себя воздух и собрался с последними силами. Рывок, и он вытащил левую руку из кандалов. Но Неман видел, каких усилий стоило это освобождение. По покарябанной руке текла кровь, смачивающая пол перед титанцем. Он не смотрел на Немана. Он смотрел в ближайшую стену.
— Хорошо. А план на счет решетки у тебя есть?
Игорь снова промолчал. Неман не мог видеть его лицо полностью, лишь сжатую от сдавливания челюстей скулу.
Послышались шаги с лестницы.
— Спрячь как-нибудь руку, — зашипел Неман. — Будем действовать по ситуации.
К решетке подошли два других человека, одетые также, как и охранники на входе, но менее мощные. Неман отметил, что они были вооружены кортиками, висящими на их поясах. Один из них отворил решетку и начал освобождать Немана. Тот с опаской бросил взгляд на Игоря, сидящего в пол оборота к выходу так, чтобы его свободной руки не было видно.
— А его? — спросил контрабандиста, когда его вывели в коридор, а Игоря оставили за замком.
— Сейчас не его время, — прошепелявил один из конвоиров.
И Немана снова повели по коридорам, которые вбирали в себя все, что творилось в смежных комнатах. В этот раз их путь лежал на второй этаж. Антураж первого этажа тут повторялся тот-в-точь. Конвой проходил мимо все новых и новых дверей, пока, наконец, Немана не ввели в одну из них, около которой дежурил еще один вооруженный охранник.
Она была просторной и светлой, не в пример коридору или импровизированной тюрьме в подвале. Слева от входа занавески колыхались от дуновения ветра, проникавшего в комнату через дверь на балкон. Всю комнату кто-то щедро посыпал резко пахнущими лепестками растений, стены были голыми, но ярко раскрашенными множеством разноцветных пятен, накладывавшихся друг на друга. Справа от входа Неман с удивлением увидел трех полностью обнаженных дам, игриво нежившихся на матрасах. В комнате стоял приятный аромат, который, по всей вероятности, шел от кальяна, раскуривавшегося грузным мужчиной, сидевшим перед входом в комнату у противоположной стены. Его бронзовая кожа казалась похожей на толстую корочку. Лицо мужчины заплыло жиром, поэтому его глаза с трудом проглядывались на свет. Длинные засаленные волосы ложились на массивные плечи. Он был одет только в какие-то большие брюки из того же легкого материала, что и туники местных жителей. Взгляд этого человека состоял только из недовольства,
