Елена Голощапова - Заживо погребенный
- Получается, я пал?
- Ты жалеешь о том, что сделал?
Скайуокер помотал головой. Как ни странно, он не жалел, он сделал то, что считал нужным.
- Мальчик, падают совсем не так. Вот если бы ты был джедаем, тогда это действительно было бы страшно.
- Почему?
- Джедаи подавляют чувства, эмоции и инстинкты. Инстинкт продолжения рода, например.
Люк хмыкнул. Предписанный кодексом джедаев целибат отец когда-то просто проигнорировал. Да и правила ситхов он не соблюдал полностью. У Дарта Вейдера всегда были собственные правила и свой персональный кодекс.
- Для них Тьма - это безумие. Это как всю жизнь не слышать и не видеть и внезапно прозреть. Джедаи не могут это контролировать и сходят с ума. Ни одному ситху не натворить того, что смог бы натворить действительно павший, поэтому Тьма для них и опасна.
- Тьма инстинктивна? - удивился Скайуокер.
- Ты призвал ее, повинуясь инстинкту. Инстинкту самосохранения в частности. Ты призвал ее для защиты. Теперь тебе предстоит научиться различать, когда существует реальная угроза, а когда нет. Люк, твой оттенок в Силе, возможно, и изменился, но незначительно. И таким, как Палпатин, ты не станешь.
Люк признал, что все эти знания для него очень важны. Особенно сейчас, когда кажется, что сама Сила изменилась вокруг него от того, что он сделал этот шаг на границе между Темной и Светлой стороной. Ему нужно понять, что, независимо от направления, он не изменяет себе.
Вот только чувство вины беспрестанно грызло его изнутри. Ведь чем больше времени отец объясняет ему все это, тем меньше времени остается на общение с дочерью. И, судя по эмоциям отца, разговор с Леей вышел не очень приятным.
* * *
- Привет. Я полагаю, ты многое ему высказала, - заметил Скайуокер.
- Люк, он...
- Знаешь, а мы действительно близнецы, - перебил он. Я тоже вначале этим занимался.
Люк всегда считал, что Лея взрослее его, что она более мудра и рассудительна, и ему никогда не стать таким. Но, как выяснилось, общие черты характера у них были.
- И у тебя это получается определенно лучше, нежели у твоего брата. Я тогда много чего высказал... - Люк решил ни за что не отступать.
Принцесса удивленно приподняла брови.
- Но ты же обычно такой спокойный.
Люк улыбнулся.
- Ты ему об этом скажи.
Скайуокер очень хорошо помнил события полугодовой давности. Он сдался в плен, чтобы встретиться с Вейдером. Тогда прозвучало много глупых и наивных слов. Он еще не понимал, сколько значит для Вейдера Империя, и звал отца в Альянс, просил вернуться на правильную сторону Силы, наивно веря, что Энакина Скайуокера еще можно вернуть.
Его привели к Императору, к одному из самых ужасных людей в Галактике. Бой с отцом. Отброшенный клинок. Далее Палпатин нещадно поливает его молниями Силы, а младший ситх стоит рядом и равнодушно смотрит, как на его глазах убивают его ребенка. Тогда Люк считал, что это конец.
Он понял, что ошибся, очнувшись в палате возле того самого ситха, который равнодушно смотрел, как его убивает Император. Вейдер заявил Люку, что спас его, но теперь все считают его мертвым. На вопрос, что он с ним собирается делать, ситх не ответил. Тогда Люк почувствовал себя в ловушке, будто его загнали в угол, потому что его судьба была целиком и полностью в руках этого человека. Тогда он понял, что, возможно, никакого Энакина Скайуокера на Светлой стороне и не существовало. А он сам добровольно вручил себя ситху, сдался врагу, который хочет заставить его подчиняться своим приказам. Позже Люк узнал, что приказной тон просто был привычкой главнокомандующего, но в те моменты он кипел от негодования, тонул в собственных эмоциях и вспыливал. За него пытались решить его судьбу и при этом ничего не объясняли. В то время Люк сам запутался в собственных эмоциях, в недоверии, страхе и гневе. Близкое присутствие отца давило на него. Он был в легком ужасе, когда во время спора на железной двери появилась вмятина. До Скайуокера дошло, что именно он это сделал. "Прекрасно, - подумал он, - мало того что в плену у Империи, так еще и до Темной стороны недалеко осталось. Все прямо по плану ситха".
Люк злился на Вейдера и на себя. Казалось, что главнокомандующему совсем не было дела до его эмоций. Он лишь посоветовал Скайуокеру успокоиться и разобраться со своими эмоциями и удалился по своим делам.
Отрешиться от эмоций не получалось, от попытки предвиденья нестерпимо болела голова, будущее было мало понятным и откровенно пугало. Тогда Дарен дал ему очень хороший совет: попытаться понять. Ведь их главной ошибкой было именно отсутствие понимания друг друга. Забавно, что именно доктор пояснил, в чем их главная проблема. Человек, который совершенно не разбирался ни в Светлой, ни в Темной сторонах. Человек, хоть и служивший на военном корабле, но не видящий смысла в гражданской войне. Дарену Колу просто не нравилась эта ситуация, чисто по человеческим причинам. Ему казалось неправильным, что отец и сын оказались по разные стороны баррикад. Выслушав его, Люк впервые направился к отцу сам, чтобы поговорить. И в апартаментах его встретил не враг, а человек, который, как выяснилось, беспокоился о нем. Присутствие ситха перестало давить на Люка, потому что Вейдер все-таки был прав: он был его отцом и совсем не желал своему сыну зла.
- У меня эта стадия несколько дней продлилась. Сама понимаешь, я совсем не обрадовался инсценировке своей смерти и не сразу понял, что он это сделал ради моей безопасности. Я много чего тогда наговорил. Впрочем, как выяснилось, у него тоже был ко мне ряд вопросов.
Пальцы сами собой впились в подлокотники кресла. Эти вопросы в исполнении отца напоминали больше допрос.
- Люк, насколько это было плохо?
Голубые глаза посмотрели на принцессу с недоумением. Но Лея понимала, что она должна знать правду, несмотря на то, что ей страшно осознавать, что она чуть не убила Скайуокера.
- Что именно? - переспросил брат.
- Взрыв, - едва слышно проронила она.
Юноша поджал губы.
- Он не должен был говорить, - с неудовольствием заметил Люк.
- Насколько это было плохо? - сестра была неумолимо упряма.
- Лея, ты не знала, - попытался защитить ее брат.
- Он тоже, - тихо произнесла принцесса, удивляясь неприятной аналогии семейного сходства.
- Сестренка, я просто не помню. Когда очнулся, тут же появился отец. Дарен говорил, что он часто заходил, пока я был без сознания.
Конечно, Люк помнил гораздо больше, но посвящать в это сестру не хотелось. Однако карие глаза требовали ответа.
- Какие травмы? - предположила сестра.
- Лея, я не помню даже своего диагноза. Дарен как-то хотел мне его прочесть, но я заснул. Меня больше беспокоил вопрос, как бы побыстрее покинуть больничное крыло, так как, сама знаешь, это не самое мое любимое место. Между прочим, сейчас для тебя актуальный вопрос. Потому что Дарен подчиняется только приказам главнокомандующего.
Люк помнил, как отец показал ему еще в палате способ открывать замки и глушить камеры Силой. Впрочем, вскоре Вейдер сам посчитал разумным перевести сына в его же апартаменты, что сберегло нервы и врачу и самому отпрыску.
- А он испугался за тебя.
Принцесса встретила его слова непередаваемым удивлением. Отец предпочитал молчать о своих чувствах, и Люку пришлось проделать немало, чтобы узнать этого человека.
- К тебе приставили охранников, но их убили. Мы действительно не знали, где ты. Первое время он даже не хотел говорить мне об этом.
- Почему?
- Он многое сделал, чтобы я не лез на рожон. Другой бы на его месте предпочел бы просто избавиться от сына-повстанца. Таркин, наверно, ради этого целую планету уничтожил бы, лишь бы избежать позора.
- Вейдер послал Крита искать тебя, но безрезультатно. Повстанцы ничего не знали, шпионы во дворце тоже ничего не сообщили. Он рад, что ты по крайней мере жива.
- Он... - начала Лея.
- Лея, он не хочет быть тебе врагом.
Надо же с чего-то начинать. Между отцом и сестрой зияла непроглядная пропасть, зацепиться было практически не за что. Люк вздохнул. В конце концов, они с отцом тоже не сразу начали хорошо общаться. Первыми темами для разговоров были техника и полеты. Любые другие вызывали споры. Потом отец решил помочь ему с навыками в фехтовании, позже была экскурсия по Фондорским верфям. Отец старательно искал что-то, что связывало их. В процессе общения они, несомненно, наделали немало ошибок. Люк понял, что тему здоровья отца лучше не поднимать и в прошлом тоже лучше не копаться. А вот Вейдер хотел знать о сыне все. Они смогли продвинуться в общении, потому что хотели этого. А вот где здесь зацепиться отцу с Леей? Люк знал только одну вещь.
