Илья Стальнов - Нереальная реальность
– Ну вот, только Большой Японец, желтая морда, где-то шляется, – подал голос невысокий усатый мужичонка, туго перетянутый портупеями, с кобурой.
– Да появится, Василь Иваныч, – воскликнул вихрастый паренек рядом с ним. – По японкам загулял.
– А ты, Петька, не перебивай старших, япона мать!
– Мы видели Большого Японца, – Лаврушин переборол нерешительность. Он чувствовал, что обладает за этим столом точно таким же правом голоса, как и другие.
– Когда, боярин? – прогрохотал бородатый верзила в кольчуге, сидевший рядом с Конаном. Только по размерам он был раза в полтора поболе киммерийца. Лаврушин таких здоровяков не видел никогда.
– Несколько дней назад, – Лаврушин вконец запутался, сколько времени они скакали по мирам.
– Говорил тебе, Илья Муромец, что могучий герой жив! – обрадовался Конан и ударил себя в грудь.
– Ага. Помню в селе Карачарове по молодости, после жбана зело вина… – затянул Илья Муромец.
– Потом, богатырь. Позже, – Светлый Князь обернулся к друзьям. – Поведайте, где побывали, что за чудеса в мирах видели?
Лаврушин сжато описал свои похождения. И дошел до сражения в замке Дракулы.
– Третий Холодный мир, – пояснил Светлый Князь. – Вы единственные, кто проникли туда и вернулись.
Он задавал умные и четкие вопросы, выжимая мельчайшие подробности из рассказчика. Когда Лаврушин дошел до мобилизации, присутствующие заволновались.
– Все точно, – кивнул человек в синем плаще. – Враг подготовился.
– Вспомнил, – прошептал Степан. – Этот в синем плаще – Горец.
– Кто?
– Дункан Маклаут. Герой из племени бессмертных. Маг и рыцарь.
Тем временем страсти за столом разгорались.
– Жди со дня на день, – доносились голоса.
– Пусть приходят, эксплуататоры! Встретим их пролетарским огоньком!
– Покажем кукиш Чемберлену!
– Мобилизация. Их ринется тьма.
– Они еще должны удержать провал!
– Могут и удержать. И если навалятся все?
– Нам будет плохо. И вся розетка будет сотрясена.
– А вот в граде Муроме, помню красна девица одна…
– На что надеяться?
– Теперь у нас есть музыкант! – торжественно изрек Дункан Маклаут, и все замолчали.
Светлый Князь встал, подошел к Лаврушину, который поднялся с места, и крепко обнял его.
– Мы так ждали вас… Низкий поклон вам, добры молодцы…
* * *Обсуждение проблем затянулось еще на полчаса. Лаврушина устраивало, что на них перестали обращать внимание. Разговор представлял мешанину из каких-то малопонятных терминов и понятий. Но ясно было, что речь идет о войне. И война должна грянуть со дня на день.
– Перерыв на час, – наконец сообщил Светлый князь Властимир деловито, тоном, больше подходящим директору компании. Похоже, здесь не слишком много внимания уделяли церемониям.
– Курить – не работать, – сказал Петька.
– А пить – не курить, – кивнул Василь Иваныч.
– Помню как-то во славном граду Киеву… – затянул Илья Муромец.
Все разошлись. Друзья остались с Горцем и Светлым Князем.
– Вы уверены, что приняли нас за тех, кто вам нужен? – спросил Лаврушин.
– Мы не приняли, – возразил Горец. – Вы имеете то, что не имеем мы.
– Что?
– Вы имеете Назначение, – сказал Светлый Князь. – Ваш крест – спасение.
– Что за хреновина? – Степан напрочь забыл, что имеет дело с властителем мира.
Но Светлый Князь не замечал грубоватости тона.
– Что бы не говорили только что на Малом Совете, общая мобилизация в Ледовых Мирах означает одно – враг лавиной обрушится на нас. Он закружит торнадо, грянет землетрясением. Цитадель не выдержит, как бы мы не храбрились и не убеждали себя в обратном.
– Но… – попытался возразить Горец.
– Дункан, тебе вестимо, как я прав. Правота моя. Хотя видит Перун, как мне хотелось бы ошибаться.
Горец угрюмо кивнул.
– И первая Цитадель падет, – заключил Светлый Князь.
– И что? – спросил Степан.
– А за ней меч зависает и над всей Розеткой миров. Над оставшимися четырьмя Цитаделями. И над Солнечным Градом.
– Солнечный град? Розетка миров?
– Розетка – группа схожих, взаимодействующих и взаимообусловленных миров, – пояснил Горец. – Вам должно быть известно, что пространств великое множество, стремящееся к бесконечности. Миры разделяются по степени реальности, по уровню влияния на сопредельные миры. Есть миры почти призрачные. Есть ключевые, которые больше влияют на других, чем те на них. Из такого мира и вы.
– Взаимовлияние? – Лаврушин задумался на секунду. – Так что, происходит взимовыдумывание реальности? Как такое возможно?
– Просто так ничто не происходит, – возразил Горец. – Нет случайностей. Случайно не рождается ни одна фантазия, не возникает ни один, даже самый прозрачный мир. Вселенная – огромный компьютер, где все взаимоувязывается каким-то загадочным программистом. Но нам его не понять. Мы просто живем. И боремся с наступлением ХОЛОДА!
– Мы только и слышим о холоде, – воскликнул Степан.
– В нашей розетке миров идет вечная борьба. Сталкиваются Лед и Солнце. Хаос и Разумный Порядок. Жестокость и Милосердие. Они воплощены в Ледяной Империи и Солнечной Обители, которые стремятся подчинить своему влиянию миры. Холод силен. Ледники стирают камни и сравнивают горы.
– И сейчас они устремились в атаку?
– Да. Воины Солнечной Обители, собранные со всех миров, отчаянно отважны и искусны. Для льдов ход в пространства Солнечной Обители был заказан. Пока…
– Что?
– Какой-то сбой в порядке вещей, – объяснил Дункан Маклаут. – Образовался провал между мирами… Немногие могут ходить через миры. Для этого нужно искусство и призвание. Это удел таких, как я. Как Большой Японец. Да и то мы едва можем протащить за собой кого-то еще. А провал, да еще расширенный черной магией, позволяет впустить в Первый Теплый Мир Главной Цепочки вражеские войска.
– Главная Цепочка…
– Теплые Миры объединяет межмировая Тропа, по которой мы можем перебрасывать ограниченное количество людей и техники. Первая Цитадель охраняет начало тропы. Она и создана для того, чтобы не пускать слуг Холода. Единственная дверь на Тропу тут, внутри Цитадели.
– И если они захватывают Цитадель?
– Можно было бы пережить и это. Но расчеты показывают, что ледовые маги смогут перекинуть провал на следующий в цепочке мир Тропы… А потом еще на один. Пока не дойдут до Солнечного Града.
– Провал локализован, как и начало Тропы, в определенном месте?
– Если бы. Он может открыться где угодно на этой планете. И откроется тогда, когда ледовые маги поднаберутся сил, – Горец задумчиво уставился на экран дисплея.
– А силы у них есть?
– Есть… Тут еще один момент. Мы – лишь пешки в игре куда более могущественных сил, на совести которых, возможно, и нарушение законов природы, приведшее к образованию провала. Есть еще и ДД.
– Кто? – удивился Степан.
– Добрые Дядюшки.
– Чьи дядюшки?
– Они приходят из неизвестности. Они могуществены. Иногда дают советы. Иногда приносят подарки.
– Они приходят только в Солнечную обитель?
– Надо полагать, что и у Ледяной Империи свои советчики, которые с ДД в состоянии войны. Так что война уходит в неизвестность. Мы – лишь одно из полей битвы.
– И «пианино»… – начал Лаврушин.
– Один из подарков ДД, – закончил Горец.
– Почему вы нам дали его?
– На вас – печать. Большой Японец, а он не ошибается, сказал, что вот-вот придут Путешественники. Один из них – Музыкант.
– Тот, кому подвластно «пианино»?
– Именно. Но и в Ледовой Империи есть колдуны не хуже Большого Японца. И они тоже видели знаки прибытия Музыканта.
– Чернокнижник?
– Он самый. Со своей сворой он устремился по вашему следу. Через миры.
– А почему рассыпались наши автономные блоки возвращения? – поинтересовался Лаврушин, вспомнив о незавидной судьбе своего изобретения.
– Холодные Демоны установили барьер для тех, кто изобретает способ путешествовать по мирам. Соответствующая аппаратура просто рассыпается.
– Какой барьер?
– Долго объяснять. Гремучая смесь из магии и механики тонких энергий. Как мы ожидали, вы овладели «пианино».
– Вы бросили нас на произвол судьбы! – воскликнул Лаврушин. – Вручили «пианино». И оставили.
– Не совсем так. Мы помогали в меру своих сил. Вы не представляете, как это было трудно. Кроме того, вы должны были сами овладеть инструментом. Это была учеба.
– Как плавать у дикарей учат – или выплывет или погибнет, – кивнул Степан. – Что дальше?
– Вы закроете провал, – снова вступил в разговор Светлый Князь, пристально глянув на Лаврушина.
– Я?
– Музыканту подвластно не только «пианино». Ему подвластен «орган», – торжественно произнес Светлый Князь.
– «Орган», – съежился Лаврушин, напуганный какими-то особыми нотками в голосе Властимира. Таким тоном говорят – мы дадим тебе под управление армию, но если ошибешься – мы тебя повесим. – Вы что? У меня ни слуха, ни навыков!
