Питер Гамильтон - Нейтронный Алхимик: Консолидация
На причальных гребнях светящиеся причудливыми узорами коралловые корпуса одержанных звездолетов начинали вздуваться, преображаясь во взрослых адовых соколов. Фантастические звездолеты и колоссальные гарпии разлетались от обиталища, устремляясь в атаку на опасливо кружащих вдали космоястребов и шринагарские фрегаты. Боевые корабли отступили, оставив попытки помочь оказавшемуся в осаде населению.
Теперь власть Киры распространялась на все обиталище и на космическое пространство расстоянием сотни тысяч километров от внешней оболочки. Неплохое царство для бывшей светской дамы с Нового Мюнхена. Когда-то она уже тянулась к подобной власти, к влиянию, значению, почтению, которые власть приносила. Тогда ей не хватило последней капли, чтобы мечта стала реальностью. У нее были происхождение и семейный капитал, у ее мужа — талант и амбиции. Ему по праву полагалось место в кабинете, может быть, даже пост канцлера (об этом она мечтала, этого добивалась). А он, слабак, все испортил нелепым, рваческим нетерпением, поисками легких путей, выбрав не тех союзников. И этим провалом он обрек ее на прозябание в родовом поместье, на старательную, натужную благотворительность, на презрительную жалость светских львиц, которых когда-то она называла ближайшими подругами. На горечь, обиду и смерть.
Что ж, теперь Кира Салтер вернулась, еще моложе и прекрасней, чем прежде. А прежних, вызванных слабостью, ошибок она не повторит. Никогда.
— Три часа назад мы покончили с последним звездоскребом, — объявила она собравшемуся совету (с каким же тщанием она подбирала его членов!). — Фактически Валиск принадлежит нам.
Послышались аплодисменты и одобрительный свист.
Кира подождала, пока шум стихнет.
— Бонни, сколько неодержанных осталось?
— Я бы сказала, пара сотен, — ответила охотница. — Они прячутся, а Рубра им, конечно, помогает. Выследить их будет непросто, но деться им некуда. Рано или поздно я их найду.
— Опасность они представляют?
— В худшем случае они способны на саботаж, но, учитывая, что все мы способны почувствовать их приближение, едва ли это серьезная угроза. Нет, полагаю, единственный, кто сейчас в силах навредить нам, — это сам Рубра. Но о нем и его способностях я знаю слишком мало.
Все обернулись к Дариату. Кира не хотела включать его в совет, но его знание сродственной связи и программных архитектур обиталища было бесценно. Он нужен им, чтобы иметь дело с Руброй. Несмотря на это, Кира не считала его достойным одержимым. Дариат был психом, да притом маньяком. Его цель слишком отличалась от целей остальных, и одно это делало его для Киры опасной помехой.
— В принципе, Рубра может уничтожить всю экосистему, — спокойно ответил Дариат. — Он контролирует экологический баланс и органы пищеварения, а это дает ему большую власть. Он способен выделить яд в пищу и воду, заменить атмосферу чистым азотом и тем самым задушить нас, даже стравить воздух в пространство. Он может выключить осевую трубку и заморозить нас или оставить включенной и поджарить. Ему все это не причинит большого вреда — экосистему можно заместить, а население — завезти по новой. Человеческие жизни для него менее ценны, чем для нас. Рубра заботится только о себе. Как я говорил с самого начала, все наши достижения бесплодны, покуда он не уничтожен. Но вы не слушали.
— Ну так почему он до сих пор всего этого не сделал, кретин? — презрительно поинтересовался Станьон.
Кира предупреждающе стиснула под столом его колено. Станьон был неплохим заместителем, его пугающей мощи она была обязана немалой долей покорности остальных. Кроме того, он неплохо замещал Росса Нэша в ее постели. Но вот выдающимся интеллектом Станьон не отличался.
— Да, — ровным голосом произнесла она, глядя на Дариата, — почему?
— Потому что у нас остался единственный способ давления на него, — ответил Дариат. — Мы можем его убить. На наших адовых соколах хватит боевых ос, чтобы разнести сотню таких обиталищ. Мы зашли в тупик — стоит нам перейти к открытому противостоянию, и мы уничтожим друг друга.
— Открытому? — переспросила Бонни.
— Да. В данный момент Рубра советуется с Согласием эденистов, как лучше обратить одержание. А я, как вам известно, исследую способы переноса своей личности в нейронные слои, обходя поставленные Руброй преграды. Тогда я смог бы подчинить себе обиталище и уничтожить его.
«Не совсем то решение, о котором я мечтала», — подумала Кира.
— Ну так почему ты за это не берешься? — поинтересовался Станьон. — Засунься туда и обломай ублюдка на его собственном поле. Или кишка тонка?
— Нейронные слои примут только мысленные патерны Рубры. Если мысль не стыкуется с его личностным ядром, нейроны ее не пропустят.
— Но ты уже обманывал его программы.
— Именно. Я менял то, что было создано до меня, я не внедрял ничего нового. — Дариат тяжело вздохнул и подпер подбородок руками. — Слушайте, я ведь уже тридцать лет над этой проблемой работаю! Обычные средства были просто бесполезны. Потом мне показалось, что я нашел ответ, усилив свое сродство энергистикой. Я мог бы с ее помощью изменять участки нейронных слоев, заставляя их принять и мои личностные черты. Этим я и занимался, когда пьяный кретин Росс Нэш все испортил. Мы вышли из подполья и показали Рубре, на что способны; здорово, отлично, но этим мы потеряли преимущество неожиданности! Сейчас он бережется как никогда прежде. За последние десять часов я набрал достаточно доказательств. Если я пытаюсь обратить участок нейронной сети, чтобы он мог меня принять, он выпадает из гомогенности, а Рубра тут же делает что-то с биоэлектрохимией, и клетки мгновенно умирают. Только не спрашивайте, что он там с ними творит — то ли перегружает медиаторами, то ли просто убивает по одной электрическими разрядами. Не знаю! Но он преграждает мне путь на каждом шагу.
— Все это очень интересно, — холодно заметила Кира, — но для нас важнее другое. Ты сможешь его победить?
Дариат улыбнулся, глядя в пространство.
— О да. Я уничтожу его, я чувствую, как меня касается госпожа Чири. Должен быть способ, и я его отыщу.
Остальные советники обменялись раздраженными или тревожными взглядами. Станьон только застонал от отвращения.
— Можем мы считать, что прямой угрозы Рубра пока не представляет? — спросила Кира.
Привязанность Дариата к вере Звездного моста с ее многочисленными господами и госпожами царств она считала еще одним свидетельством его безумия.
— Да, — отозвался Дариат. — Он, конечно, будет прореживать наши ряды. Электрические разряды, шимпанзе-служители, забрасывающие нас камнями. Лифтами в звездоскребах и поездами пользоваться просто опасно. Неприятно, но это мы переживем.
— А до каких пор? — поинтересовался Хадсон Проктор, бывший генерал, вовлеченный Кирой в тесный круг ее советников, чтобы он помог составить план захвата. — Рубра — здесь, эденисты — снаружи. И те, и другие готовы голову сложить, чтобы вышвырнуть нас обратно в бездну. Мы должны с этим покончить, мы должны драться! И черт меня возьми, если я готов отдать им победу за здорово живешь!
— Наши адовы ястребы справятся с любым кораблем эденистов, — ответила Кира. — Проникнуть внутрь Валиска они не могут, так что им остается наблюдать с безопасного расстояния. Я не считаю их проблемой, а тем более угрозой.
— Возможно, адовы ястребы и справятся с космоястребами, но что заставит их охранять нас?
— Дариат? — бросила Кира, раздраженная необходимостью обращаться к нему снова. Но именно он придумал, как обеспечить верность адовых соколов Валиску.
— Души, одерживающие звездолеты, станут служить нам столько, сколько мы захотим, — ответил Дариат. — У нас есть то, что им нужно больше всего, — людские тела. Потомки Рубры могут связываться по сродству с черноястребами «Магелланик ИТГ». А значит, души способны выходить из адовых соколов тем же путем, которым вошли, и одерживать эти тела. Во время захвата мы поймали достаточно потомков Рубры, чтобы каждого одержателя кораблей обеспечить отдельным телом. И все они хранятся в ноль-тау и ждут.
— Ждут чего? — спросил Проктор. — Вот что меня тревожит. Я вообще не понимаю, ради чего мы затеяли этот спор.
— И что ты в таком случае предлагаешь? — поинтересовалась Кира.
— Да это очевидно! Уходим! Немедля! Нам это под силу, мы сможем выдернуть Валиск из этой вселенной. Мы создадим для себя собственный мир, с новыми законами, где нас не будет окружать бесконечная пустота и где мы будем надежно ограждены от бездны. Там нам не будет угрожать ни Рубра, ни эденисты, никто. И мы будем бессмертны!
— Верно, — согласилась Кира.
Большинство одержимых вернулось с того света лишь пару часов назад, но тяга эта уже нарастала — бежать, скрыться от ужасного пустого неба. В замкнутом пространстве Валиска было уютнее, чем на планете, но Кира ненавидела звездоскребы, где из окон видны были голые звезды, так напоминающие о бездне. «Да, — подумала она, — рано или поздно этот мир придется оставить. Но не сейчас». Мысли ее направлял иной, более древний инстинкт. Ведь когда Валиск упадет во вселенную, где все станет возможно для каждого, нужда в лидере отпадет, заглушенная вечным сибаритским наслаждением, искусом, от которого не будет спасения. И тогда она, Кира Салтер, лишится власти. Быть может, это и неизбежно, но торопиться с этим не стоит.
