Евгений Малинин - Бросок в безумие
– Но вы сами, господин Председатель Высшего Совета, убеждали меня не придавать этим материалам никакого значения, поскольку, по вашим словам, большинство из них были сфабрикованы, для того чтобы ввести в Солнечной системе тотальный полицейский контроль Космофлота!.. – довольно резко перебил хозяина кабинета вице-адмирал.
Председатель удивленно и в то же время насмешливо поднял правую бровь:
– Когда это я говорил вам такие вещи?.. У вас имеется документальное подтверждение моих слов?
Эльсон растерялся. Лицо его побагровело, губы затряслись.
– Но вы же не станете отказываться от того, что именно такой разговор произошел у нас перед моим представлением штабу Космофлота? Произошел именно в этом самом кабинете!
– Не припоминаю! – пожал плечами Председатель Высшего Совета. – Надеюсь, у вас имеется свидетель этого разговора, если вы хотите привести его в качестве доказательства при судебном разбирательстве?
Несколько секунд в кабинете царило молчание. Эльсон с растерянным удивлением взирал на снова усевшегося за свой стол председателя, а тот с ироничной улыбкой на губах наслаждался его растерянностью. Наконец председатель снова заговорил:
– Вот что, мой дорогой адмирал, давайте-ка не будем ссориться и делить вину. В связи с происшедшим Высший Совет Земного Содружества должен будет вынести вам… э-э-э… порицание, однако вы, конечно же, сохраните свой пост.
Тут председатель на секунду умолк, и его лицо вдруг стало жестким и странно неподвижным.
– Только хорошенько запомните мои слова – об этой записи никто не должен знать! А тот, кто уже о ней знает, должен… забыть!.. Насовсем! Предположение контр-адмирала Венера о возможном теракте будет принято в качестве официальной версии. Вам будут даны самые широкие полномочия для выяснения деталей катастрофы… в свете этой версии!.. А вы будете отрабатывать эту версию и… искать виновников катастрофы… Истинных виновников! Очень важно, чтобы вы нашли… поймали… хотя бы один такой метеорит. Мы должны знать точно, что они собой представляют и как с ними можно бороться!
Последовала новая короткая, но весьма многозначительная пауза, и Председатель Высшего Совета закончил аудиенцию:
– Если вам все понятно и вы не имеете вопросов, можете быть свободны. Постоянно держите меня в курсе ваших… поисков!
Эльсон молча развернулся «налево, кругом» и направился к выходу из кабинета.
Председатель смотрел ему вслед и думал про себя:
«Да, это не Кузнецов!.. Это… Может быть, я напрасно отстранил упрямого адмирала?.. Может быть, следовало найти какой-то компромисс?.. Вот только можно ли было его найти?..»
Глава 6
К8 – красный гигант открытого звездного скопления М35 занимал почти половину левого обзорного экрана в Главном центре управления линкора-ноль «Одиссей». А совсем рядом с ним тускло светился крошечный белый карлик. Перелет от голубого гиганта к этой жутковатой паре практически закончился, оставалось немногим больше месяца, чтобы вплотную приблизиться к двойной звезде, а затем… А вот что должно было произойти «затем», не знал никто из находившихся на звездолете людей!
Очередная вахта Игоря Вихрова подходила к концу. Он в последний раз проверил параметры работы навигационных систем, ввел поправочный коэффициент для навигационных расчетов при полете в нестабильном гравитационном поле и, откинувшись на спинку кресла, еще раз взглянул на гигантский пылающий диск. Судя по данным Главного компьютера корабля, двойная система, к которой приближался «Одиссей», находилась в процессе перетекания водорода из внешних слоев красного гиганта к маленькому, но чудовищно плотному белому карлику. К сожалению, даже Главный компьютер «Одиссея» не мог рассчитать, в какой момент температура в перетянутой карликом атмосфере достигнет десяти миллионов градусов и начнется термоядерная реакция… Когда эта двойная система породит Новую! Немного успокаивал тот факт, что звездолет должен был пройти вблизи красного гиганта в сторону, противоположную той, на которой располагался карлик. Впрочем, при вспышке Новой, если она произойдет в момент нахождения корабля вблизи системы, эта деталь вряд ли послужила бы спасительной для земного корабля.
Вихров оторвался от созерцания звезд и оглядел пульт управления. Уже второй месяц он выходил на дежурство вместе с первой вахтой. Его место в третьей вахте занял «выздоровевший» Владимир Ежов, а нуль-навигатор, переведя Вихрова на свое место, практически совсем перестал появляться в Главном центре управления. Он сдержал слово – «заболевших» десантников и членов экипажа последние пять месяцев никто не беспокоил, так что Вихров в свободное от дежурства время мог полностью посвятить себя уходу за своими друзьями и… недругами.
Впрочем, в госпитале на палубе Звездного десанта он бывал нечасто. Десантники Бабичева, получив от Игоря «игрушки», очень быстро пошли на «поправку». Сам Сергей, Строй и еще четверо десантников покинули больничную казарму спустя полтора месяца после начала занятий с пирамидками, а сейчас в госпитале оставался только один человек – рядовой Коган.
У этого десантника процесс мутации неожиданно остановился на фазе быстротечных поверхностных изменений, которую Кокошко назвал фазой Клоуна. Внешность этого бедолаги менялась иногда десять-двенадцать раз за сутки, при этом большую часть времени он находился в бессознательном состоянии. А когда он был в сознании, ему не удавалось сосредоточиться на работе с пирамидкой – его руки также претерпевали различные мелкие изменения, мешавшие манипуляциям с «игрушкой». Игорь так до сих пор и не понял, каким образом можно вывести парня из этого состояния…
Зато его помощь Ежову оказалась весьма действенной. Вихров смог заглянуть в каюту младшего лейтенанта только через двадцать часов после первого посещения и неожиданно обнаружил на постели тело. Оно нисколько не было похоже на тело четвертого ассистента командира корабля – на смятой подушке покоилась совершенно лысая голова со странно стертыми, словно бы только намеченными чертами, соединенная тонкой короткой шеей с крошечным, не более полуметра, туловищем. Руки и ноги на этом туловище были лишь «обозначены» похожими на кровоподтеки припухлостями.
Когда Игорь наклонился над этим жутковато выглядевшим уродцем, тот неожиданно открыл глаза, оказавшиеся мутновато-голубыми, и капитан уловил чужую слабую мысль:
«Ну что, получается у меня… вернуть себе тело?..»
«Получается, – чуть более торопливо, чем было надо, ответил Игорь, – и даже быстрее, чем я ожидал!»
«Я… стараюсь… – мысль стала четче и яснее, – …и игрушкой твоей я тоже занимаюсь… Смотри, как здорово у меня получается…»
Откуда-то, как показалось Вихрову, из-под кровати, вынырнула красная пирамидка, повисла в воздухе на уровне глаз капитана и начала стремительно изменять свою форму и цвет. В течение одной минуты Игорь увидел желтую призму, зеленый параллелепипед, фиолетовую шестиконечную звезду, знакомый синий бублик и снова красную пирамиду. А после этой демонстрации снова появилась ясная, чуть насмешливая мысль:
«Ну, что еще тебе изобразить?»
«Ты забыл про шар», – в тон спрашивающему подумал Игорь.
«Хм…» – подумал в ответ Володька, и спустя несколько секунд в воздухе перед носом Вихрова повис переливающийся перламутром шарик, чуть меньше теннисного мяча
«Ловко у тебя получается! – с нескрываемым восторгом подумал Игорь. – Можно на эстраде выступать!»
«Вот только с телом получается не очень… – донеслась до него ответная мысль, – …бьюсь, бьюсь… очень медленно дело идет… энергии не хватает…»
«А ты не слишком торопись… – посоветовал Игорь, – …а с энергией я, пожалуй, смогу тебе помочь».
Во время своей следующей вахты Вихров вошел в программу энергообеспечения линкора и чуть увеличил нагрузку на энерговод, проходивший над потолком его каюты и каюты Ежова.
Спустя всего два с половиной месяца младший лейтенант не только полностью сформировал себе новое тело, но и привел в порядок собственный разум. Он вообще быстрее всех «заболевших», включая и Игоря, осознал свои новые возможности и жестче всех обуздал их спонтанные проявления. Медицинское освидетельствование у главного врача линкора Ежов прошел на удивление легко. Главный диагност не обнаружил в его организме вообще никаких отклонений, хотя они, безусловно, были, так что Ваксберг даже не потребовал от него постоянно носить мобильный диагност, хотя все остальные выздоравливавшие не избежали этой процедуры!
Владимира дежурившие с ним офицеры встретили очень дружелюбно, видимо, убедившись на примере Игоря, что он ничуть не изменился и его «заболевание» никак не отразилось на его человеческих качествах. И вообще слухи о том, что звездолетчики и десантники, свалившиеся с неизвестной болезнью, якобы занесенной с Гвендланы, теряют не только человеческий облик, но и саму человеческую суть, постепенно пропали. Хотя на самого Вихрова поначалу смотрели настороженно, словно ожидая, что он вот-вот обернется неким кошмарным монстром, способным к самым неожиданным превращениям.
