Сергей Сухинов - Одиссея Звездного Волка

Сергей Сухинов

Одиссея Звездного Волка

(Звездный Волк — 5)

Глава первая

Когда Вессара уснула, утомленная ночными безумствами, Чейн осторожно выбрался из постели. Подойдя к овальному столику, вырезанному из цельного куска звездного жемчуга, он налил себе полный бокал крепкого сейгского вина и залпом выпил его. Мутный туман, застилавший глаза, понемногу стал рассеиваться, кровь быстрее побежала по жилам. Ступая босыми ногами по мягкому ковру, Чейн подошел к окну и отодвинул одну из тяжелых атласных занавесей.

Внизу, в пышных зарослях императорского сада, еще царила ночная мгла, кое-где проколотая золотистыми огоньками летающих светлячков, но вдали, за оградой, купола и минареты Антея уже окрасились розовым флером. Зеленое солнце показалось над грядой гор, а значит, город вот-вот проснется. Вернее, не весь город, а лишь простолюдины, которые доставляли на рынки Антея продукты, убирали нечистоты, мыли мостовые, ухаживали за городскими садами и цветниками… Патриции же и гости Стальной планеты вряд ли поднимутся раньше полудня — они, словно хищные птицы манты, вели исключительно ночной образ жизни. Впрочем, Антиох, правитель планеты гладиаторов, представлял собой неприятное исключение из этого ряда, и поэтому ему, Чейну, стоило поторопиться, ведь он всю ночь провел в покоях любимой наложницы императора! Нравы патрициев Антея не отличались особой строгостью, они нередко смотрели сквозь пальцы на забавы своих супругов, но император предпочитал сам дарить гостям своих женщин и терпеть не мог мышей, таскающих сыр по норам. Им Антиох обычно попросту вспарывал животы своим знаменитым кривым кинжалом.

Внизу, под окнами, послышался мерный звук шагов — это стража совершала очередной обход сада. А это означало, что самое время было уносить ноги.

Чейн торопливо надел тунику, перекинул через плечо перевязь с коротким мечом и хотел было уже выйти на балкон, но, сам того не желая, снова шагнул к жемчужному столику и опрокинул еще один полный бокал вина. Это было очевидной глупостью — Фарх наверняка унюхает запах алкоголя во время утренней поверки, — но удержаться Чейн не мог. «Что-то часто в последнее время я не могу себя контролировать», — раздосадовано подумал он и лишь немалым усилием воли заставил себя отставить кувшин.

Спрыгнув с балкона на клумбу, Чейн некоторое время прятался среди зонтичных цветов, а когда убедился, что стража свернула за угол дворца, торопливо побежал по тропинке между высоких окутанных мглой деревьев. Путь к ограде был хорошо знаком, но на этот раз ему не повезло. Из-за ползучего дерева-змеи навстречу ему неожиданно вышел матерый калган и, наклонив трезубец рогов, предупредительно ударил по земле передним копытом.

— Чейн умереть, — сипло произнес зверь и сделал шаг вперед.

Варганец тихо выругался, едва удерживаясь от того, чтобы выхватить меч. Драться с калганом было бесполезно. Эти быкообразные разумные существа со звездной системы беты Цефея отличались редкой свирепостью и дурным характером. Когда-то в прошлом они участвовали в гладиаторских боях, но затем император предпочел использовать их в качестве злобных сторожевых собак. Чейну уже дважды за последний месяц приходилось иметь дело с калганами, и потому скрепя сердце он вынужден был положить меч на землю и протянуть вперед ладони, демонстрируя мирные намерения.

— Лорх, дай мне уйти, — попросил он. — Я не хочу драться.

Калган взрыл землю копытами и, широко раздув ноздри, рванулся вперед. Чейн едва успел подпрыгнуть вверх и приземлиться позади рассвирепевшего стража.

— Чейн умереть! — зарычал Лорх, развернувшись с неожиданной для его массивного тела грацией.

— Тогда Чейн не сможет завтра драться, — торопливо произнес варганец. — Кто тогда победит цургуна? Только Чейн может его победить.

В свирепых налившихся кровью глазах калгана промелькнула тень сомнения. Он припал на задние ноги, но смертоносного прыжка не последовало.

— Чейн драться с цургуном?

— Да, — с заметным облегчением подтвердил варганец. — Ты же ненавидишь цургунов?

Лорх кивнул массивной бугристой головой. Цургуны были единственными галактическими животными, которым калганы когда-то уступали во время гладиаторских боев на Стальной планете. Это случалось крайне редко, но при воспоминании о позоре кровь калганов до сих пор мгновенно вскипала. И Чейн это прекрасно знач.

— Чейн не обманывать меня? — с угрозой спросил Лорх.

— Клянусь, что это правда!

— Тогда Чейн быстрее уходить. Но он знать, что я всегда найти его и отомстить.

— Чейн знает, — благодарно наклонил голову варганец и, подхватив меч, торопливо побежал к ограде.

— Чейн!

— Да?

— Цургуна надо убивать. Бить ему мечом под левую лопатку, между чешуя.

— Спасибо, Лорх. Если я выиграю бой, то принесу тебе сердце цургуна.

Больше не задерживаясь, Чейн понесся по тропинке, ведущей среди деревьев, собранных с сотен далеких миров. Где-то неподалеку росла и сосна с Земли, выглядевшая среди своих галактических собратьев жалкой травинкой, но сейчас у Чейна не было ни одного лишнего мгновения, чтобы по-дружески навестить ее. Перемахнув через узорную металлическую ограду, он оказался на пустынной улице.

К дворцу Антиоха примыкал квартал оружейников. Среди других ремесленных гильдий они слыли чуть ли не аристократами и потому постепенно переняли часть привычек патрициев, в частности к бурному ночному времяпровождению. Это было Чейну только на руку. Оглядев спящие каменные здания с плотно закрытыми ставнями, Чейн не заметил ничего подозрительного. Тогда он засунул пальцы в рот и пронзительно свистнул.

Через несколько секунд из-за угла соседнего здания выскочил Чак и, гулко стуча копытами по брусчатке, помчался к хозяину. Чейн залюбовался мощным и вместе с тем на редкость изящным телом друга. Звероконь представлял собой странную смесь земной лошади и рептилии с Антареса. Его круп был покрыт радужной чешуей, обладавшей невероятной прочностью, из копыт в случае необходимости выдвигались когти, а змеиной формы голова могла устрашить любого двумя рядами острых как бритва зубов.

Возле Чейна звероконь резко остановился и закрутился на месте словно юла.

— Мы опаздываем, хозяин! — укоризненно крикнул Чак, бешено колотя себя по бокам пышным хвостом.

Чейн вскочил ему на спину, и Чак понесся по пустынным улицам спящего города, ведущим на западную окраину, в район казарм. Стараясь сократить путь, звероконь свернул в сторону центра, и на одной из площадей едва не наткнулся на роскошный экипаж, запряженный в шестерку птицеобразных скакунов.

Зеленокожий кучер вскочил на козлах и, отчаянно ругаясь на каком-то гортанном наречии, выхватил из-за пояса бластер. Чейн уже был готов метнуть в нахала кинжал, как вдруг занавески экипажа раздвинулись и из-за них появилось женское лицо, полузакрытое вуалью.

— Сарг, прекрати, зазвучал серебристый голос. — Ничего страшного не произошло

— Но этот раб мог перевернуть вашу карету! — сердито возразил кучер, неохотно пряча бластер и бросая на Чейна злобные взгляды.

Впрочем, варганец уже забыл о его существовании. Он подъехал к карете и вежливо поклонился.

— Прошу прощения, прекрасная Ормера. Я не хотел причинить вам неприятности. Просто я очень спешу.

Дама откинула вуаль, и Чейн замер, пораженный. Как и все обитатели Антея, он был наслышан о красоте Ормеры, супруги могущественного губернатора Сель-кара, но ничего подобного не ожидал. Воспоминания о прелестях юной Вессары сразу же померкли в его памяти.

— Ты знаешь мое имя, раб? — спросила Ормера, обнажив в улыбке жемчужные зубки

— Я не раб, — нахмурившись, ответил Чейн. — Я гладиатор из казармы Фарха Косматого.

Карие глаза красавицы удивленно округлились.

— Гладиатор? Что-то я не видела тебя прежде в поединках.

Чейн досадливо закусил губы.

— Это правда, — неохотно признал он. — Я еще не участвовал в боях. Только через неделю заканчиваю первый цикл подготовки. Прошу прощения, леди, но я опаздываю в казарму на утреннюю поверку.

Эти слова не произвели на Ормеру никакого впечатления. Она и не подумала уступить Чейну дорогу.

— Первый цикл? переспросила леди с ироничной улыбкой Тогда ты еще имеешь статус простого раба, разве тебе это не известно?

Чейн хмуро кивнул, успокаивающе поглаживая ладонью чешуйчатую голову Чака.

— Да, это так, прекрасная леди. Я раб. Пока еще раб. Ормеру, похоже, не удовлетворила его показная покорность.

— Раб… Тогда почему ты находишься на улицах города? Насколько я помню, рабам под угрозой казни запрещено покидать казармы.

Драгоценные мгновения таяли. И тогда Чейн дерзко улыбнулся.