Владимир Поселягин - Крыс-1.
Сергей был в расстрельной команде, тут ведь следствие шло, когда эти земли освободили, быстро выясняли, кто сдавал «партизан» немцам, так что несколько сотен расстрелянных по приговорам суда, несколько тысяч пошло по этапу, было много женщин, что спасали своих детей и хаты от сожжения. В общем, мрак, и Сергей об этом явно не хотел вспоминать. До сих пор местные к нам относились враждебно, не могли простить тот идиотский приказ, понимают, что он был отдан скорее от отчаянья, но не простили. Сам я практику в другом месте проходил, хотя тоже считалось, что участвовал в Московской битве и ничего подобного у нас там не было, хотя о чём-то подобном, точнее о приказе, я слышал.
- Слушай, а не из-за этого погибла Зоя Космодемьянская? Я про неё в газетах читал? Вроде она первая женщина, награждённая Золотой Звездой?
- Ты тут про неё не вспоминай, заплюют. В чём-то я местных понимаю, ситуация неприятная, но и нас понять можно. Война идёт не на жизнь, а на смерть.
- Это да, - согласился я.
Пока мы общались и тот информировал меня о деяниях прошлого, мы прошли большую часть пути, обойдя холм, фиг его знает, есть там мины или нет, и вышли на дорогу. Снова почистив сапоги от грязи, уверенно зашагали к машине. Судя по тому, как она накренилась, застряла «полуторка» капитально.
- Юр, выдерни доски из борта того разбитого «ЗИСа», - указал я на грузовик лежавший на боку в стороне от дороги. – Будет что подложить под колёса.
- Понял, понял товарищ младший сержант госбезопасности, сделаем, - кивнул тот и рванул к разбитой машине, ну а мы, не сбавляя шага, направились дальше.
- О, так там баба, - насторожился сержант и подобрался как кот. Хм, похоже, он ещё тот ходок.
- Не баба, а девушка в форме, - поправил я его и присмотрелся к трём людям, что стояли у машины. - Не разгляжу петлиц, но судя по шевронам, из среднего командного состава, похоже, военфельдшер. Могу поспорить машина из медсанбата.
- Да и так понятно, что из медсанбата, - проворчал тот.
Когда мы сблизились, то смогли разглядеть неизвестных, как и они нас. Невысокий коренастый красноармеец явно был водителем, девушка в форме военфельдшера, не обманули-таки глаза, и невысокий живчик в форме старшины с общевойсковыми эмблемами, в телогрейке поверх формы. Вот он мне показался смутно знакомым, причём я никак не мог понять, где его видел. Подсказала мне старая потёртая кожанка водителя, посмотрев на неё, потом на старшину, снова на кожанку и вспомнил. Он был в толпе тех диверсантов, где у меня отобрали такую же куртку и отвесили затрещину. Точно он. Причём я вспомнил, что тогда у него были кубари старшего лейтенанта.
- Серёга, я старшину узнал, - быстро зашептал я, старясь не шевелить губами. – Не подавай виду, как будто ничего не подозреваешь. Это немец, из тех диверсантов, что у меня куртку отобрали и затрещину отвесили.
- Понял, значит, не всех тогда побили, часть и вправду ушла, - так же тихо шепнул он. – Берём?
- А кто машину вытаскивать из ямы будет? Потом возьмём.
- Логично, - признал тот.
Мы сблизились уже на расстояние когда можно обмениваться словами, поэтому широко улыбнувшись, я спросил у девушки, она тут была самой старшей по званию, благодаря двум кубарям в петлицах:
- Доброго дня, товарищи, помощь нужна?
- Очень, - немного настороженно нас разглядывая, неожиданно улыбнулась та. Улыбка у неё была какой-то… доброй что ли?
- Тогда помощь за помощь. Мы вас вытаскиваем из ямы, а вы подбросите до ближайшего пропускного поста или населённого пункта.
- Хорошо, договорились. Места у нас в машине, правда, мало, но уместитесь, товарищ старшина вам поможет устроиться.
- Отлично, - снова подарив девушке улыбку, кивнул я, поправив сидор с довольствием, висевшим на правом плече.
- Вы от железной дороги идёте? – настороженно нас разглядывая, спросил лже-старшина. – Там вроде бомбёжка была, с эшелона?
- Да с него, снаряды артиллерийские везли. Так что когда немцы появились, кто куда рванул, а эшелон-то тю-тю, - пояснил ему Сергей, с легкой ленцой. Молодец отлично играет.
Подойдя к машине, я присел у края лужи и посмотрел на левые задние колеса, что почти полностью ушли под воду.
- Капитально сел.
Водитель только понурил голову, возразить ему было нечего. Судя по расщепленным мокрым доскам, что торчали из воды, вытащить машину подручными средствами они уже пытались, даже толкать пробовали, судя по слою грязи на шинелях и лицах, но ничего так и не вышло.
- Тягач нужен, товарищ командир.
- Шустрый какой, где ты его тут найдёшь?
- Ближайшую колонну подождать, вытащат.
- Давно стоите?
- Два часа уже как.
- Хм, домкратить нужно, сам не выйдешь, а так поднимем да доски подсунем. Я один раз так вытащил свою машину. Груз тяжёлый?
- Материя, бинты и вата в основном.
- В принципе не тяжёлый, вытащить можно, - сделал я вывод.
В это время как раз подбежал Юрий с тремя двухметровыми досками от борта грузовика.
- Ого, хорошо сели, - оценил он глубину ямы по наклону грузовичка.
- Не слабо, - согласился я и посмотрел в обе стороны дороги, никого не было видно. – Тут что, мало ездят?
- Грунтовая трасса в паре километров левее, - подтвердил водитель. – На полустанке где мы грузились, сказали, что немцы мост взорвали, пробка там. Вот и поехали в обход.
- Вам сказали, сами слышали? – приподнял я брови.
- Старшина слышал.
- Понятно. Про мост ничего не скажу, не знаю, мы эшелоном двигались из Москвы… Ладно, нечего тут базары устраивать, раз собрались вытащить машину, нужно вытаскивать. Ну что, взялись?
Ну мы и взялись, тут и доски пригодились что принёс Юрий, и мятый диск от колеса, найденный чуть дальше по дороге. Водитель разделся до кальсон, так как требовалось лезть в воду, а на ней ещё плавали льдинки и, подсунув доску, а на неё домкрат, стал поднимать машину. Мы рядом развели костёр из щепок, грея его одежду, чтобы он у костра мог согреться и сразу надеть тёплые вещи. За костром и формой с телогрейкой следила Аня, как представилась девушка, ну а мы занимались машиной. Когда «полуторка» была поднята, водила раза три греться бегал, подсунули под колеса диск. Ну а на него уже уложили доски. Машина с нашей помощью легко выехала из грязи. Всё это заняло минут двадцать. Самое печальное, когда мы закончили, со стороны тыла появилась колонна машин. Обидно, действительно буксиром выдернуть можно было. Ну да ладно.
Водила оделся, оставил у лужи знак что тут глубоко, воткнул палку с материей, и мы забравшись в машину поехали дальше. Что нас троих изрядно развеселило, мы вместе со старшиной ехали на мягких мешках в кузове. По моему знаку парни легко спеленали старшину. Отобрали у него винтовку, сняли пояс, проверили воротник и оторвали его, Сергею показалось, там есть какое-то утолщение. Тот конечно возмущался, но ему воткнули в рот кляп, и дальше продолжали обыск уже только под рёв мотора грузовика, что еле тянул машину по весенней грязи.
Среди находок был «Наган», горсть патронов к нему, три гранаты, зажигалка, пачка «Казбека», мелочь всякая, но главное какая-то непонятная ампула и шприц. Я таких и не видел никогда, явно что-то импортное. Бойцы подобное явно видели, потому, как радостно переглянулись, похоже, мы в цвет попали. Когда они закончили, я перебрался ближе к старшине и, повернув рукой его лицо к себе спросил:
- Ну что, так и не узнал меня?.. По глазам вижу, не узнаешь. А я свою куртку что вы у меня украли под Киевом никогда не забуду… О, я вижу знал. Ты тогда помниться с кубарями старшего лейтенанта ходил, сейчас что, за провал в звании понизили?
- Да пошёл ты, - как выплюнув, сказал немец, когда я выдернул кляп.
- Сколько вас тогда уцелело?.. Ну?!
Лже-старшина говорить отказался, и только матерился на обоих языках, на русском у него это получалось куда лучше.
- Сержант, он твой. Нужно выяснить его задание, ну и сколько выжило тогда диверсантов.
- Понял, сделаем, - кивнул тот и с напарником уже крепко принялся за немца, так что наша машина раскачивалась не только от выбоин и ям.
Сам я пересел в сторону, чтобы не мешать профессионалам и через открытый полог заднего борта поглядывал на транспортную колонну, что медленно, но неуклонно нас догоняла. Кстати, лужу с рытвиной они благополучно объехали, или знали про неё или знак помог.
- Чёрт! - прозвучал возглас сержанта.
- Что такое? – подскочил я к ним.
- Живой но, похоже, вырубили мы его надолго. Глубокий нокаут. Машина качается, работать не привычно, - покаялся тот.
- Успел что сказать?
- Выбили из него только то, что из всех диверсантов тогда на дороге выжило восемь. Оплошали танкисты, не всех размазали по гусеницам. Они ушли, прорвались и вернулись к своим. Это всё.
- Ладно, работаем по тем, что в кабине. Вполне возможно, что они к старшине никакого отношения не имеют, кроме как по службе, но позже разберёмся. Сейчас берём их, пеленаем и едем в особый отдел фронта. Там разберутся.
