Верное решение (СИ) - Лучанинов Александр Сергеевич

Этот неразрешимый конфликт оказался нашим первым камнем преткновения. Первым и одним из многих. Я хотел чего-то большего, хотел рисковать, а она — наоборот, стремилась к стабильности и спокойствию. Говорят, противоположности притягиваются. Да, это так. Но почему-то никто не договаривает, что когда они сталкиваются, ничего хорошего обычно из этого не выходит…

В свою защиту скажу, что в тот раз я сложил оружие первым. Я проглотил гордость, сдался, отложил идею стать психологом в долгий ящик и сконцентрировался на поиске работы поприличнее. Такой, которой хватало бы на троих.

И я попал на марсианские шахты. Меня по знакомству взяли. Как-то я после смены разговорился с Викрамом. Он официантом работал в ресторане, где я посуду мыл. Кстати, привет тебе, если смотришь… Мы с ним обычно редко общались, графики не пересекались. Оказалось, что его дядька бригадиром был на рудниках. Я подумал, что терять кроме здоровья мне нечего и попросил его замолвить за меня словечко. Мне тогда казалось, что ничего не выгорит. Никто ради несовершеннолетнего работой рисковать не станет. Но не тут-то было. Видимо на рудниках тогда был дикий недобор, и они хватались за кого только могли. Дядька Викрама мне на следующий же день позвонил. Попросил прийти к ним в контору, чтобы на меня лично посмотреть. Я и пришел. Мы с ним поговорили немного о том, о сем, а потом разговор как-то сам собой завернул на тему того, почему я такой молодой работу ищу. Ну, я ему все и вывалил, как на духу. Ладно, не все, только основную часть. Но вы поняли… Короче, он нанял меня в тот же день и сказал, что из меня выйдет самый лучший в мире шахтер. Помню, тогда еще подумал, что он вполне ничего себе мужик, раз во мне потенциал увидел. Это потом до меня дошло, что он имел в виду совсем другое. Самый лучший шахтер, это не тот, кто ставит какие-то там трудовые рекорды, а тот, кто терпит нечеловеческий график работы, низкую зарплату и помалкивает в тряпочку, потому, что ему нужно как-то обеспечивать семью, а других вариантов нет.

С тех пор в моей жизни наступили самые темные времена. Чтобы вы понимали распорядок среднестатистического дня у меня выглядел примерно так. В четыре утра я просыпался и шел… Хотя знаете, что, смотреть будут разные люди, в разных местах, так что у всех свое понятие четырех утра. Ладно, представьте себе самое раннее время, которое только можете. Так вот я вставал еще раньше. Кое-как умывал гигантские мешки под глазами, быстро завтракал тем, что оставалось с вечера, потому что Лилия все еще спала, и уходил на смену, где напяливал на себя дешевый душный скафандр, спускался под землю и в тесном тоннеле долбил отбойным молотком камни. Разбивал их на камни поменьше, чтобы их легче было поднимать на поверхность. И так двенадцать часов к ряду с перерывом на обед. После этого я возвращался домой, ужинал, перекидывался парой слов с Лилией, пытался что-то читать, понимал, что голова совсем не варит, и шел спать. И так по кругу шесть дней в неделю. Из месяца в месяц.

Конечно, на первых парах я уверял себя, что это не навсегда. Что в свободное от работы время я буду учить то, что не доучил в школе, а как поднакоплю денег, то смогу все же попробовать стать психологом. Но это все было откровенной чушью. Говорю вам с полной уверенностью, тяжелый физический труд отупляет. Вымотавшись за день у тебя просто не остается сил, чтобы шевелить шестеренками. Мозги, ведь, самый прожорливый орган, как ни как, а когда все калории уходят в руки с ногами, то ему остается только сидеть тихонько в стороне, а когда пытаешься к нему подступиться — показывать тебе средний палец. Я, конечно, старался, не без этого. Что-то из прочитанного даже осело в голове. Но не больше. Никаких ученых степеней, как видите.

А потом родился Аврелий и деньги, копившиеся медленно, но верно, опять стали куда-то утекать. Хотя, почему куда-то? Известно куда. Все уходило на детское питание, подгузники и прочие игрушки с раскрасками. Тут уж не до накопительства…

Вот так мое «временно» растянулось на долгих девять лет.

Первые годы вообще не с чем сравнить. Аврелий все время плакал. Ну, не все время, но мне тогда так казалось. Особенно он любил это дело ночью. Мы с Лилией даже график свой разработали, кто и когда должен вставать его успокаивать. Я-то в тот момент уже более-менее привычный был, с недосыпом на короткой ноге, а вот у нее нервы начали сдавать потихоньку. И опять начались скандалы. Причем по сущим пустякам. Иногда, конечно, бывали серьезные причины, но в основном она взрывалась на ровном месте. Опять же, это мне тогда так казалось. Сейчас-то я уже знаю, что у Лилии были ко мне конкретные претензии, которые она в себе давила. Наши с ней заусенцы терлись по полной, если вы понимаете. Почти до открытого огня. Почти.

Отдам нам должное, мы довольно долго старались все удержать под контролем. В какой-то момент мне даже казалось, что у нас все получится. Когда Аврелию стукнуло три, мы смогли определить его в дошкольную группу и Лилия тоже устроилась на работу. У нее с этим проще вышло. К тому времени она уже совершеннолетняя была и на собеседованиях ей все сочувствовали из-за ребенка. У нее даже был выбор из трех мест, где ей предложили вакансию. Меня это так кололо, вы себе даже представить не можете. Я, понимаете ли, кое-как через знакомых получил работу, с которой нормальные люди бежали при первой же возможности, а она еще и выбирает. Видите? Снова мое эго портило мне жизнь. Не Лилия. Нет. По-хорошему я за нее радоваться должен был. А я шипел, как змея, и злобу таил.

В общем, она устроилась в офисном здании секретарем. Ситуация с деньгами немного наладилась. Напряжение между нами спало, но, к сожалению, ничего уже не было как раньше.

Вот знаете, есть два состояния, влюбленность и любовь. При удачных обстоятельствах первое постепенно переходит во второе и у вас складывается счастливая супружеская жизнь. У нас же с Лилией влюбленность пришлась на самый сложный период и плохо его пережила. Особенно с ее стороны. Наши нестыковки в характерах никуда не делись, не притерлись. Активные боевые действия превратились в холодную войну. Затяжную и изматывающую.

Конечно, дела понемногу налаживались, если можно так выразиться. Когда большую часть суток проводишь на работе, то как-то успокаиваешься и те несколько часов, что приходится на семейный досуг уже не кажутся такими раздражающими. Я и за Лилией это заметил. Она даже немного посвежела. В шахте тоже все шло вверх, насколько это вообще возможно в этом гадюшнике. На пятом году работы начальство приметило, что я что-то смыслю в технике. Оно и не удивительно. На нормальное оборудование у них никогда не было денег и приходилось выкручиваться на месте. Где-то что-то подлатал, где-то что-то подкрутил… В общем, меня повысили с забойщика до горнорабочего по ремонту. Хоть работа легче и не стала, зато денег платили побольше. Не сильно, зато достаточно, чтобы удержать меня, глупого, от увольнения. А я, скажу вам, уже давненько о нем подумывал. Несмотря на все наши с Лилией разногласия, я все равно хотел проводить больше времени с семьей. Мне хотелось разобраться, в чем же проблема, откуда берутся все эти ссоры, чтобы решить все раз и на всегда. Чтобы все исправить. Но, по всей видимости, некоторые вещи исправить просто нельзя.

Еще четыре года я проработал в шахтах. Мое существование, а жизнью это можно назвать разве что с натяжкой, выглядело примерно так же, как у отца моего одноклассника. Помните, я рассказывал в одном из прошлых роликов? Повторяющийся одинаковый день, в котором нет места счастью, или вообще чему-нибудь кроме усталости. Меня угнетала моя работа, моя жена, вообще все, что происходило вокруг. Единственным светлым местом был мой сын, Аврелий. Но из-за графика и апатии я не мог уделить ему достаточно внимания. Как же я сейчас жалею об этом… Он рос у меня на глазах, а я этого даже не замечал…

А потом случился самый большой скандал. Честно сказать, я уже не помню с чего началась перебранка. Думаю, что как всегда с кой-то чепухи в духе «кто должен отпроситься с работы, чтобы сходить с Аврелием к зубному» или «чья очередь готовить ужин». Зато я прекрасно помню, чем она закончилась. Лилия сказала, что больше меня не любит. Еще она сказала, что терпит меня только ради сына. Чтобы он мог расти в полноценной семье. Я с горяча ответил, что уж чем-чем, а полноценной нашу семью точно назвать нельзя и в этом ее вины не меньше моей, за что получил пощечину. Крепкую. Аж в ухе зазвенело. В мозгах, видимо, тоже что-то тогда повредилось. Я молча вышел из дома и ночь провел в дешевой ночлежке космопортового района. На утро следующего дня Лилия позвонила мне и сказала, что нам нужно серьезно поговорить. Хотя, серьезнее, казалось, уже было некуда. Я уже тогда знал, к чему все идет. Мы с Лилией встретились на, так сказать, нейтральной территории, в забегаловке неподалеку от нашей первой квартиры. Она заказала себе травяной чай, а я — кофе. Не люблю кофе… — Тит тяжело вздохнул. Воспоминания нахлынули на него, увлекая в то место, где ему совсем не хотелось снова побывать. — Лилия сказала, что нам нужно сделать перерыв. Понимаете, да? Перерыв. Как будто можно вот так просто взять и сделать перерыв в чем-то подобном.